Исс и Старая Земля - Джек Вэнс

— Не сомневаюсь, — тут же согласился Оливано. — И ты сама очень умная девочка.

— Да, Лида стала читать очень хорошо, — подтвердила Уэйнесс и указала на одну из картинок. — Что это за животное, Лида?

— Это лев.

— А как ты узнала?

Лидия бросила на взрослых недоумевающий взгляд. — Там же буквами написано ЛЕВ.

Тогда Уэйнес перевернула страницу, закрыла картинку рукой и спросила:

— А здесь кто?

— Не знаю. Буквы говорят ТИГР, но я не могу знать, что там такое на самом деле, пока не увижу картинки.

— Она говорит совершенно правильно! — воскликнула Уэйнесс. — В книге действительно иногда бывает путаница, но здесь написано тигр и нарисован тоже тигр!

— А Мирон? Он тоже читает? — уточнил Оливано.

— Конечно, читает, даже лучше, чем мы порой. Мирон, будь хорошим мальчиком, и прочитай что-нибудь.

Мальчик наклонил голову, поглядел на всех и промолчал.

— Ну, тогда покажи мне животное, которое тебе нравится больше всего.

Поначалу мальчик проигнорировал и эту просьбу, но потом резко повернулся и, пролистав книгу, показал на изображение оленя с горами на заднем фоне.

— О, это воистину прекрасное животное, — подхватил Оливано, а Уэйнесс обняла мальчика за худенькие плечи и прижала к себе.

— Ты умница, Мирон!

В ответ мальчик тихонько поднял вверх уголки рта, как собака.

Лидия тоже посмотрела на картинку.

— Это ОЛЕНЬ.

— Правильно. А что ты еще можешь прочесть?

— Все, что захочу.

— Правда?

Девочка открыла книгу и прочла:

— Родни — плохой мальчик.

— Прекрасно, — одобрила Уэйнесс. — А теперь прочитай сам рассказ.

Девочка склонилась над книгой и прочла:

«Жил-был один мальчик. Звали его Родни. И была у него дурная привычка — он любил черкать в книжках с картинками. Однажды он начиркал много глупых черных линий прямо на морде саблезубого тигра. И это оказалось большой ошибкой, ведь хозяйкой книги являлась фея. Фея сказала: „Какая дурная шутка, Родни. За это у тебя будут такие же страшные зубы, как у бедного тигра, которого ты изуродовал!“ И внезапно изо рта мальчика выросли два страшных тяжелых клыка да таких длинных, что они даже упирались ему в грудь. Папа и мама мальчика расстроились, но зубной врач сказал, что зубы здоровые, кариеса в них нет, и брэкет-систему ставить на них нет смысла. Теперь самым тяжелым наказанием для Родни стало чистить зубы и вытирать их после еды салфеткой».

Девочка отложила книгу.

— Больше не хочу это читать.

— Хорошая история. Наверное, Родни больше никогда не будет пачкать книги, — подытожила Уэйнесс.

Лидия кивнула и углубилась в книгу с картинками.

— Я просто удивлен, — обратился к девушке Оливано. — Что вы с ними сделали?

— Ничего. В них уже все и так есть. Я просто даю возможность выйти наружу всему, что в них заложено, и все время обнимаю их, и целую, и это им, по-моему, очень нравится.

— Разумеется. Кому же такое не понравится?

— Они, должно быть, давно знали, как читать. Мирон, ведь, правда, ты давно умел читать, только держал это в секрете?

Мальчик оторвался от рисования, и поглядел на девушку краем глаза.

— Ну, если не хочешь говорить, то просто нарисуй что-нибудь на этом красивом листе. — Она пододвинула к нему лист гладкой зеленой бумаги.

И снова мальчик бросил на нее беглый и быстрый взгляд, схватил карандаш и написал: «До этого мы никогда не читали. Но это проще, чем играть в шахматы. Впрочем, в книгах есть много слов, которых я не знаю».

— Эта беда поправимая. А теперь покажи доктору, как хорошо ты рисуешь.

Мирон начал рисовать, правда, без всякого энтузиазма, сначала карандашом, потом фломастерами. На одном листе быстро появился огромный олень с ветвистыми рогами. Олень стоял на фоне пейзажа, напоминавшего тот, что был на картинке, но очень отличавшегося от него в деталях. В целом рисунок оказался даже талантливым и цвета в нем — гораздо ярче, чем в книге.

— Это удивительно! — счастливо рассмеялся Оливано. — Я салютую тебе, Мирон!

— Я тоже могу рисовать, — вмешалась Лидия.

— Конечно, можешь, — подхватила Уэйнесс. — Ты тоже прелесть! — В этот момент Уэйнесс оглянулась и увидела, что Ирена так и пожирает их из окна глазами. — За нами смотрят, — шепнула девушка Оливано.

— Я заметил. И очень хорошо, надо…

— Я не хочу больше никаких лекарств, — вдруг понурилась Лидия.

— Каких лекарств? — встревожился Оливано.

Девочка туманным взором посмотрела в сторону гор.

— Иногда, когда ветер, мне хочется бежать, и тогда они дают нам лекарства, так что вокруг становится темно, и не поднять ни руки, ни ноги.

— Я прослежу, чтобы вам больше не давали никаких лекарств. Но и ты не должна убегать, когда поднимается ветер.

— Тучи летят по ветру, и птицы летят. Летят семена, и ковыль летит, и все кувыркается и парит.

— Лидии кажется, что она тоже может полететь вместе с птицами и тучами, — пояснила Уэйнесс.

Но девочке это объяснение показалось глупым.

— Да нет же, что ты, Марин! Ты глупая совсем!

— Тогда почему тебе хочется убежать?

Девочка с трудом подбирала слова.

— Потому что ветер…. И, я знаю, что все начинается… Потом я слышу далекие-далекие голоса, они зовут меня, они говорят: «Лида говори громко и ясно… Уиру! Уиру! Ты здесь? Уиру!» Так они зовут меня, откуда-то с гор, и мне становится страшно, и я бегу, бегу, бегу в темноту…

— А ты знаешь, кто тебя зовет? — осторожно спросила Уэйнесс.

— Наверное, это старик с желтыми глазами, — несколько сомневаясь, ответила девочка.

— А Мирон тоже слышит голоса?

— Мирон начинает сердиться.

— Бегать по ночам — привычка скверная, и надо от нее избавляться, — нравоучительно сказал Оливано. — Темной ночью и еще при сильном холодном ветре ты непременно потеряешься, упадешь в пропасть, разобьешься и умрешь. И тогда не будет больше девочки Лиды, и люди, которые тебя любят, очень расстроятся.

— Я тоже расстроюсь.

— Вот именно. И поэтому ты перестанешь бегать, правда?

— Но если они зовут меня! — обеспокоилась девочка.

— Но ведь я не бегаю каждый раз, когда кто-то меня зовет! — пришла ей на помощь Уэйнесс.

— И Марин совершенно правильно делает, — подтвердил Оливано. — Ты тоже должна поступать так же.

Лидия медленно кивнула, словно соглашаясь еще подумать над этим вопросом.

Оливано обернулся к Уэйнесс.

— Теперь пора поговорить с Иреной. Сегодня разговор у нас будет серьезный.

— Из-за волос?

Оливано кивнул.

— Мне пришлось много подумать, прежде чем принять это решение. Словом, оно далось мне нелегко.

— Что за решение? — заволновалась девушка.