Локон с Изумрудного моря - Брендон Сандерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часть 6
54. Камердинер
Людям хочется верить, что время стабильно и последовательно. Они создали календарь, чтобы не запутаться в днях, и часовые механизмы, чтобы поделить день на часы, минуты и секунды. Люди притворяются, будто каждый промежуток времени равен другому, имеющему ту же продолжительность. Однако, если призадуматься, тут как в лавке у мясника: одни отрубы пространственно-временного континуума – высший сорт, а другие полны жил и хрящей.
Теперь эту истину познала и Локон. Минувший день стал одним из самых насыщенных в ее жизни – с жиром и мясом на костях. Его сложно было не выделить из череды других дней – сухих, жилистых, ничем не примечательных. Так легко и незаметно обычно пролетают дни в каникулы, однако сейчас, несмотря на схожую беззаботную эфемерность, в воздухе чувствовалось напряжение. И чем ближе «Воронья песнь» подбиралась к Полуночному морю, тем пуще это напряжение нарастало – хотя, надо заметить, ничто пока не препятствовало плаванию. Лишь однажды споры перестали кипеть, и Локон, завидев надвигающийся дождь, решила перестраховаться и подняла корабль над поверхностью моря. Но на этот раз дождевой вихрь прошел стороной. Никто из команды не жаловался потом на хлопоты, связанные с высвобождением корабля из лоз. Топорами работали молча, прекрасно понимая, что эта ложная тревога – напоминание о том, что они живы вопреки всем обстоятельствам и разумным соображениям.
Локон теперь чувствовала тягу, знакомую каждому путешественнику, – фантомный попутный ветер. Этот ветер ободрял и в то же время навевал мрачные мысли, ведь он неумолимо вел корабль к верной погибели. После стольких блужданий и иных перипетий они наконец-то шли прямым курсом к острову Колдуньи. Возможно, именно поэтому дни пролетали теперь так легко и незаметно. И если первая часть путешествия казалась Локон мучительно долгой, словно кто-то невидимый натягивал лук, то теперь стрелу ее надежд и ожиданий отправили в стремительный полет.
К тому времени Локон устала от бесконечной лжи и решила сбросить эмоциональный балласт. Вознамерившись быть откровенной (честно говоря, откровенность мешает сочинять интересные истории), она собрала Салэй, Энн и Форта и познакомила их с Хаком.
Хака эта затея не слишком вдохновила, но отпираться он не стал. Возможно, на его решение повлияло чувство благодарности. Как же он обрадовался, когда Локон, смертельно усталая после визита к дракону, вошла в каюту капитана и обнаружила беднягу в тесной клетке, которую осаждал корабельный кот, пытаясь просунуть между прутьев лапу. Несмотря на все события того дня, Локон нашла в душе место для стыда – ведь она в очередной раз забыла о Хаке! В свое слабое оправдание девушка могла сказать, что была уверена, Хак сидит в ее прежней каюте в полной безопасности. Почему-то она не подумала, что Ворона, учинив обыск, нашла не только полуночные споры, но и Хака. Приди ей в голову эта мысль, она прозвучала бы даже не тревожным звоночком, а паническим набатом.
Но Хак обиды не таил. Наоборот, он так восхищался подвигами Локон, что ее стыд смыло, как мыльная вода смывает с окон сажу.
Локон представила Хака друзьям, и тот, сидя у нее на ладони, рассказал судовым офицерам, как они с Локон познакомились. Когда Хак закончил, и он, и девушка замерли в ожидании реакции.
«О луны! Ты так нам помог, Хак! – написал Форт. – Надо предупредить Дугов, чтобы смотрели под ноги и не наступили ненароком. Хак, ты настоящий герой!»
Хак заметно приободрился.
– Точно, – сказала Энн. – И с котом надо что-то сделать. Нельзя, чтобы он тут разгуливал! Сварганю-ка я клетку или что-нибудь в этом роде… И до первой стоянки подержу кота у себя в каюте.
– Хм… Крыса в команде? – произнесла Салэй, потирая подбородок.
Все воззрились на рулевую. Даже с костылем она выглядела уверенной и сильной.
– Хак, а что ты думаешь насчет крохотной пиратской треуголки?
(Спойлер: оказалось, что Хаку треуголки очень даже нравятся. Признаться, при мысли о крысе в треуголке мне стало как-то не по себе.)
Познакомив друзей с Хаком, Локон во имя абсолютной честности рассказала и о том, какие трудности их поджидают в Полуночном море. Само собой, после этого пришлось объяснять, кто она и с какой целью покинула родной дом.
Энн вполне резонно спросила, а что такого особенного в том парне, которого любит Локон. Тщательно подбирая слова, девушка попыталась описать свои чувства. Она не питала надежды на то, что такие опытные, повидавшие весь мир люди сочтут ее рассказ хоть сколько-нибудь достойным интереса. Однако девушка недооценила силу простых слов, сказанных с неподдельной страстью. Больше никто не задавал ей вопросов.
Дни, как и катящаяся к горизонту Багряная луна, таяли на глазах. Впереди поднимался угольно-черный диск луны Полуночной. Ее даже сложно назвать небесным телом, поскольку она не отражала света и походила скорее на черную дыру, чем на объект материального мира. Туннель в никуда посреди неба.
Когда Полуночная поднялась над горизонтом, Локон обуял иррациональный страх, будто луна будет расти, пока не затмит своей мглой весь небосклон.
От этих мрачных мыслей Локон спряталась в своих новых покоях. Каюта капитана оказалась гораздо просторнее лаборатории споровщика, в которой Локон продолжала экспериментировать со спорами. Теперь, когда Ворона и Ксизис остались в прошлом, Локон призадумалась о проблемах насущных. Размышляя, как пересечь Полуночное море, она исписала едва ли не всю капитанскую книжицу, однако ни одна из идей ее не удовлетворяла.
Проблема состояла в том, что ее разум, похоже, разучился работать как прежде. Если раньше он с энергичностью хищника отлавливал идеи одну за другой, то теперь как будто оказался заперт в ловушке и мог лишь тщетно царапать ее стенки.
Что же случилось с изобретательностью? Куда подевалась хваленая вдумчивость, которой Локон дорожила? С каждым прожитым днем девушка разочаровывалась в себе все больше и больше. Дни утекали как песок сквозь пальцы, не оставляя ничего стоящего. Каждое утро она наблюдала одно и то же: взлохмаченные волосы в зеркале и испещренный дурацкими идеями блокнот на столе.
«Что же со мной не так?» – ломала голову Локон.
Однако с ней все было в порядке. Ее разум работал точно так же, как и всегда. Она не утратила своих творческих способностей. Она просто устала.
Нам хочется верить, что люди стабильны и последовательны в своих намерениях. Мы без конца навешиваем
