Тузы за границей - Гейл Герстнер-Миллер

– Не спеши, – сказала вице-президент. – Ты едешь туда для того, чтобы быть на подхвате, а не вести переговоры.

«Да уж, это было слишком здорово для правды. Вот дерьмо!»

– Познакомься, это мистер Карлуччи.

– Марти, – послышался гнусавый голос за спиной у Корделии.

– Мистер Карлуччи, – с нажимом повторила Алкала.

Корделия обернулась и снова, на этот раз более внимательно, взглянула на мужчину, которого поначалу приняла за какого-нибудь помощника. Среднего роста, довольно плотный, черные волосы подстрижены по последней моде. Карлуччи улыбнулся. Вид у него был самый что ни на есть разбойничий. Дружелюбный, но разбойничий. Теперь, когда она пригляделась к нему повнимательней, то поняла, что пиджак сидит как влитой и явно сшит у дорогого портного.

Карлуччи протянул руку.

– Марти, – повторил он. – Если мы день и ночь будем находиться в одном самолете, можно обойтись и без формальностей, не правда ли?

Корделия физически ощущала неодобрение обеих женщин. Но руку Карлуччи пожала. Спортом она не занималась, однако рукопожатие у нее было крепкое, и девушка это знала. Совершенно ясно было, что этот мужчина мог бы сжать ее пальцы куда сильнее, чем он это сделал. За его улыбкой угадывалось что-то дикое, первобытное. С таким лучше не шутить.

– Мистер Карлуччи, – продолжала Алкала, – представляет группу крупных инвесторов, которые вступили с нами в партнерство, чтобы приобрести контрольную долю акций глобального развлекательного спутникового телевещания. Они предоставляют нам часть капитала, при помощи которого мы рассчитываем создать первичную спутниковую сеть.

– Прорву деньжищ, – заметил Карлуччи. – Но все мы намерены окупить их и заработать еще раз в десять больше приблизительно за пять лет. С нашими ресурсами и вашим умением, – он ухмыльнулся, – находить таланты, полагаю, мы просто не можем потерпеть поражение. Все верят в успех.

– Однако мы хотим добиться насыщения австралийского рынка, и наземная станция там уже имеется. Все, что нам нужно, это подписанное письмо с обязательством продать ее нам.

– Я умею быть чертовски убедительным.

Мужчина снова ухмыльнулся. На ум Корделии пришла барракуда, показывающая зубы. Или, пожалуй, волк. Нечто хищное. И определенно убедительное.

– Отправляйся-ка собирать вещи, дорогая, – вступила в разговор Полли. – Было бы неплохо, если бы ты уложила их в одну сумку. Рассчитывай на неделю. Нужно что-нибудь на выход и еще что-нибудь удобное, в чем можно ходить на природе. Все остальное, если понадобится, сможешь купить там. Алис-Спрингс, конечно, глухомань, но цивилизация добралась и туда.

– Это вам не Бруклин, – заметил Карлуччи.

– Не Бруклин, – подтвердила Алкала. – Совсем не Бруклин.

– Ты должна быть в аэропорту Томлина к четырем, – предупредила Реттиг.

Корделия перевела взгляд с Карлуччи на Реттиг, потом на Алкалу.

– Я уже говорила, но все равно… спасибо. Я буду стараться.

– Я знаю, моя дорогая, – кивнула Алкала, и ее темные глаза внезапно устало потухли.

– Очень надеюсь, – присоединилась к ней Реттиг.

Корделия поняла, что ее отпускают. Она развернулась и двинулась к выходу.

– Встретимся в самолете! – крикнул ей вслед Карлуччи. – Мы летим первым классом. Надеюсь, ты не возражаешь против салона для курящих.

Она на миг заколебалась, потом твердо ответила:

– Возражаю.

Впервые за все время Карлуччи нахмурился. Полли Реттиг ухмыльнулась. Даже Лус Алкала скривила губы в улыбке.

Корделия делила с еще одной девушкой квартирку на холме в Мэйден-Лейн, неподалеку от Вулворт-билдинг и Мавзолея Джетбоя. Вероники не было дома, так что Корделия оставила ей коротенькую записку. На то, чтобы собрать все, что могло понадобиться ей в поездке, у нее ушло примерно десять минут. Затем она позвонила дяде Джеку и спросила, не может ли он встретиться с ней. Он мог. У него как раз был выходной.

Джек Робичо ждал ее в ресторане. Ничего удивительного. Он как никто другой знал лабиринт туннелей метро под Манхэттеном.

Всякий раз, когда Корделия видела дядю, у нее возникало такое чувство, как будто она смотрится в зеркало. Да, он мужчина, на двадцать пять лет старше и на шестьдесят фунтов тяжелее. Но темные волосы и глаза у них совершенно одинаковые. И скулы тоже. Несомненное фамильное сходство. Кроме того, их роднило еще и нечто неощутимое. Оба с ужасом вспоминали свое детство в Луизиане, оба в юности покинули край каджунов[57] и сбежали в Нью-Йорк.

– Привет, Корди.

Джек поднялся ей навстречу, крепко обнял и поцеловал в щеку.

– Я лечу в Австралию, дядя Джек.

Она не хотела вот так, с ходу, огорошить его этой новостью, но не удержалась.

– Ничего себе. – Джек ухмыльнулся. – И когда же?

– Сегодня.

– Ну да? – Он сел и откинулся на спинку зеленого дерматинового сиденья. – И как это вышло?

Племянница рассказала ему об утреннем разговоре. При упоминании о Карлуччи Джек нахмурился.

– Знаешь, что я думаю? Сюзанна, то есть Вонищенка, все время ошивается в прокуратуре у Розмари и периодически подкидывает мне кое-какую работенку в свободное время. Я слышу не все, но улавливаю вполне достаточно. Пожалуй, здесь замешаны деньги Гамбионе.

– «Глобал Фан» на это не пойдет, – возразила Корделия. – Они – законопослушная компания, хотя и зарабатывают деньги на эротических журналах.

– От безысходности можно еще и не на такое глаза закрыть. Особенно если деньги отмыты через Гавану. Я знаю, что Розмари пытается перевести Гамбионе на законную деятельность. Думаю, спутниковое телевидение может таковой считаться.

– Ты вообще-то говоришь о моей работе, – заметила Корделия.

– Все лучше, чем работать шлюхой у Фортунато.

Корделия почувствовала, что краснеет. Джек, похоже, уже пожалел о своих словах.

– Прости, – сказал он. – Я не хотел.

– Послушай, для меня это большая радость. Я просто хотела поделиться ею с тобой.

– Мне очень приятно. – Джек перегнулся через стол. – Я знаю, что ты прекрасно справишься сама. Но если тебе вдруг понадобится помощь, если тебе понадобится вообще что-нибудь, только позвони.

– Из другого полушария?

Он кивнул.

– Не важно откуда. Даже если я не смогу приехать сам, может, я сумею посоветовать что-нибудь дельное. А если у тебя вдруг возникнет надобность в четырнадцатифутовом аллигаторе во плоти, – он ухмыльнулся, – дай мне только восемнадцать часов. Я уверен, столько времени ты сможешь удерживать любую крепость.

Она знала, что ее собеседник отнюдь не шутит. Именно поэтому Джек был единственным из всего клана Робичо, который что-то для нее значил.

– Я справлюсь. Это будет здорово.