Рыжий Орм - Франц Бенгтссон

На этом его рассказ закончился, а Ильва рассмеялась и подлила, ему еще пива.

— Похоже, ты испытываешь трудности с женщинами, — сказала она, — несмотря на то, что ты вычитал из своей книги о том, как надо обращаться с ними. И вряд ли в наших краях ты научишься чему-либо полезному в этом отношении.

Магистр Райнальд ответил, что с этими глупостями он отныне покончил.

— Ты чрезвычайно наивен не только в отношении женщин, но и в других вопросах, — сказал ему Орм, — да и твой добрый епископ тоже, раз вы думаете, что ты сумеешь освободить священника и сохранить себе жизнь, если ты везешь с собой к смоландцам серебро и золото.

Магистр покачал головой и печально усмехнулся.

— Золота и серебра у меня с собой нет, — сказал он, — ибо отец Себастьян должен быть выкуплен не такой ценой. Я стану рабом вместо него. Я моложе и сильнее, а потому обмен состоится без помех. Тем самым я смогу искупить свою вину перед двумя убитыми из-за меня священниками.

Все поразились его ответу и сперва даже не хотели поверить, что он говорит всерьез. Но магистр стоял на своем.

— Я считаю себя таким же добрым христианином, как другие, — сказал Орм, — но вряд ли я смог бы добровольно продаться в рабство. Скорее я совершил бы все мыслимые и немыслимые грехи.

Брат Виллибальд возразил на это, что подобный христианский поступок — удел не каждого из смертных, однако магистр, по его мнению, действовал совершенно правильно.

— Твое рабство продлится недолго, — сказал он ему, — ибо мы рассчитываем, что второе пришествие Христа состоится лет через пять, не позже, и эти вычисления произведены учеными мужами, так что они правильны. И если ты будешь избегать женщин и всех несчастий, связанных с ними, то, может, ты успеешь крестить многих смоландцев, прежде чем придет Христос. И тогда на суде Его ты будешь спокоен за свою участь.

— Все, что ты говоришь, верно, — сказал магистр, — и я сам размышлял над этим. Но худшее в том, что мне суждено совершить еще и третий грех. И гадалка сказала мне тогда, что он будет самым тяжелым.

Никто не знал, как утешить бедного магистра. Наконец Орм предположил, что должно пройти некоторое время, прежде чем его подкараулит третий соблазн.

— Было бы нежелательно, — сказал он затем, — чтобы ты совершил свой грех в то время, пока гостишь в моем доме. И все же вы все, — и ты, священник, и ты, Спьялле, и вы, ирландские шуты, — можете гостить у меня, сколько вам будет необходимо.

— И я вам скажу о том же, — добавила Ильва.

Гости поблагодарили хозяев за приглашение. Однако Спьялле заявил, что ему надо поспешить.

— Медлить мне никак нельзя, — сказал он, — ведь в этом мече — победа королей свеев.

Оба шута решили отправиться в путь вместе с Спьялле, ибо целью их путешествия тоже была Упсала. А если там им не понравится, они выберут себе другого короля.

— Может, мы отправимся потом в Норвегию, — сказали они, — ибо там правит теперь Олав сын Трюггви, и слава о нем идет как о добром христианине. А может, путь наш ляжет на восток, Русь, к князю Владимиру, который славится своим всемогуществом и богатством, а также щедростью к искусным мастерам.

— До него добраться нелегко, — сказал Орм.

— Но мы бездомные странники на этой земле, — ответили шуты, — и пока еще есть короли, мы охотно навестим их, ибо нас радушно примут везде. А еще дальше, за Русью, правит Василий По прозвищу Болгаробойца, и он самый могущественный в мире, после того как король Харальд и король Эрик умерли. Хотя может статься. что молодому императору Германии выслушивать такое не по вкусу, и конунгу Бриану у нас в стране тоже. От сведущих людей мы прослышали, что королевские шуты в Константинополе славятся своим мастерством и умеют проделывать всякие замысловатые трюки. А особенно интересное, как мы слышали, шуты показали перед послом старого немецкого императора в то время, когда в Византии правил император Никифор. Они тогда продемонстрировали лазание по шесту. И такой премудрости мы не обучены, хотя и знаем гораздо больше других. Так что было бы полезно увидеть мастерство этих шутов, а заодно и показать, на что способны шуты Зеленого Эрин. Для нас, конечно же, будет большой честью выступать перед самим: императором Василием, а для него — то, что мы посетим его. Но, сперва отправимся-ка мы все же в Упсалу, к молодому тамошнему королю, и потому нам лучше всего не расставаться со Спьялле. Ибо с ним мы славно путешествуем нищими.

На том и порешили. Через несколько дней, почувствовав, что сил у него прибавилось, Спьялле снова привязал королевский меч к своей ноге и вместе с обоими шутами вновь взял в руки нищенскую суму да посох. Все они получили от Осы и Ильвы еды на дорогу, прибавив при этом, что вряд ли им еще попадется на пути такой гостеприимный дом, как этот.

— А если нам вновь доведется увидеться, — сказал Фелимид на прощание Орму, — то ты всегда помни, что мы твои добрые друзья.

— Хотел бы я снова свидеться с вами, — сказал Орм, — но если путь ваш лежит в Миклагард, то вряд ли это произойдет. Ибо я осел дома, в тишине и покое, сею хлеб да детей воспитываю и, пожалуй, больше уж никогда не отправлюсь путешествовать.

— Кто знает? Кто знает? — сказали эти низенькие братья с оттопыренными ушами.

А затем они поклонились брату Виллибальду и попросили у него благословения, прежде чем вместе со Спьялле отправиться в путь.

А магистр Райнальд еще на некоторое время остался в доме у Орма. Для него это было самое разумное. Все согласились на том, что ему не следует одному переправляться через границу, чтобы разыскивать отца Себастьяна, иначе его самого убьют или возьмут в плен, и он не успеет совершить задуманного. Поэтому было решено, что он останется в Овсянке до тех пор, пока не состоится сход всех приграничных жителей у скалы закона Крака. Ибо там, сказал Орм, можно будет, наверное, что-нибудь сделать, чтобы помочь магистру в его деле.

Глава 9

О том, как магистр искал телок и сторожил вишню

Как сказал Орм, так и решили: магистр Райнальд на все лето остался в Овсянке. Он помогал брату Виллибальду во время богослужения для домочадцев и для новокрещеных, которые сдержали свое обещание и приходили в церковь. Магистр сразу же был замечен, когда он пел в хоре, ибо пение его было самым чудесным из всего, что только слышали в этих краях. В начале, конечно, новокрещеные приходили в церковь неохотно, но когда слух о чудесном голосе магистра распространился шире, то в храм стали стекаться все больше и больше людей. У женщин слезы выступали на глазах от его пения. Брат Виллибальд был очень доволен своим помощником, тем более что сам он пел неважно.