Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6 - Колдер Уолтон

Меры Великобритании по подавлению восстания в Кении

Усилия Великобритании по подавлению восстания в Кении в конечном счете увенчались успехом, если – как и в Малайе – успех измеряется в чисто военных терминах, главным образом благодаря широкому развертыванию вооруженных сил из метрополии. К 1956 г. мятеж был эффективно подавлен, хотя чрезвычайное положение оставалось в силе до начала 1960 г. В ходе подавления восстания в колонии была развернута целая пехотная дивизия вместе с пятью английскими батальонами и пятью батальонами кенийских африканских стрелков (KAR), а также бронированными автомобилями, артиллерией и эскадрильями тяжелых бомбардировщиков Королевских ВВС. В добавление к этому ряды отрядов местной самообороны разрослись до 70 тысяч новобранцев, из которых около 50 тысяч человек были из народа кикую. Ряды полицейского резерва Кении (KPR), который был создан в 1948 г., также быстро пополнялись. KPR обладал определенной степенью самостоятельности на протяжении всего восстания, а некоторые его офицеры приобрели дурную славу, действуя как члены «комитета бдительности». Часть его новобранцев была из Южной Африки и Южной Родезии, придерживалась взглядов о превосходстве белой расы и использовала KPR для достижения личных расовых целей – кровной мести. При таком огромном количестве резервистов и регулярных войск и английским военным, и колониальным властям было трудно поддерживать дисциплину. Случаи обстрела «своих» не были редкостью: в одном британском полку умудрились убить своего собственного полковника66.

Как и Темплер в Малайе, человек, который возглавил вооруженные силы Великобритании в Кении, генерал сэр Джордж Эрскин, получил чрезвычайные полномочия и даже письменное распоряжение от Уинстона Черчилля, разрешающее ему вводить военное положение в колонии в случае необходимости. Говорят, что он всюду носил с собой это распоряжение в сложенном виде в футляре для очков, чтобы оно всегда было под рукой на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. И хотя он не воспользовался им, Закон о чрезвычайном положении с успехом превратил колонию в полицейское государство, как это было в Палестине и Малайе. Как и в Малайе, Закон о чрезвычайном положении, который разрешал вводить комендантский час, принудительную регистрацию, применять аресты без суда, коллективные наказания, в том числе телесные, и даже смертную казнь, был тупым инструментом, который бил и по друзьям, и по врагам. За время восстания более тысячи боевиков мау-мау были приговорены к повешению за убийства, что, как показал историк Дэвид Андерсон, больше, чем в любой другой момент истории Британской империи. 200 человек, не имевших отношения к мау-мау, были отправлены на виселицу за тот же период67.

Поразительно то, что власти Кении не извлекли больше уроков из антиколониальных восстаний прошлого и того времени, особенно в Малайе. Несмотря на перевод британских служащих из Палестины и Малайи, в Кении, по-видимому, не оценили важность «завоевания умов и сердец» наряду с ведением активных боевых действий. Типичным представителем военной и гражданской разведки, который впитал все уроки предыдущих восстаний, был Ричард Кэтлинг (позднее – сэр Ричард). Он тринадцать лет отслужил в Управлении уголовных расследований в Палестине в 1935–1948 гг., затем работал в Малайе под началом Темплера и приехал в Кению в 1954 г., где был комиссаром полиции до 1963 г. Позже Кэтлинг заметил, что почти вся его карьера прошла в условиях чрезвычайного положения. Несмотря на существование группы офицеров вроде Кэтлинга, которые имели опыт работы по подавлению восстаний, вместо того чтобы учиться на прошлом, английские войска в Кении в основном пытались изобрести колесо – печальная тенденция, которая повторялась военными при подавлении восстаний ближе к нашему времени. Алекс Макдональд – первый советник в Министерстве по делам колоний по вопросам разведки и безопасности и создатель особого отдела в Кении – позднее зафиксировал неспособность Министерства по делам колоний применить уроки предыдущих восстаний в Кении:

«Полагаю, в прошлом нам не удалось должным образом использовать предыдущий опыт. Когда в Кении было объявлено чрезвычайное положение, тогдашнее правительство решало проблемы арестов, пропаганды, реабилитации и т. д. так, будто эти проблемы были новыми и неизвестными явлениями. На Кипре, в свою очередь, было сделано во многом то же самое, и я не думаю, что это была ошибка того и другого правительства. Просто опыт, полученный в Малайе, нигде не был суммирован в форме, доступной для прочтения. Кипр, в свою очередь, пострадал от отсутствия сколько-нибудь систематического сопоставления опыта, полученного в Кении.

…Что на самом деле мне бы хотелось увидеть, так это кристаллизацию опыта, полученного в Малайе, Кении и на Кипре, по таким вопросам, как организация разведки, информационный механизм, интернирование и реабилитация. Я считаю, что именно в таком виде работы мы сильно отстаем по сравнению с Вооруженными силами. Они всегда анализируют свой опыт и перерабатывают его для использования в будущем в схожих ситуациях. Мы позволяем похоронить наш опыт в лежащих в бездействии папках и как в первый раз принимаемся решать проблемы, которые должны быть для нас старыми и знакомыми. Да, министерство по делам колоний может сравнить предыдущий опыт, но у нас редко есть полная история и далеко не в доступной форме»68.

Кампания Великобритании по подавлению восстания в Кении началась с операции «Джок Скотт» («Шотландец Джек») 20 октября 1952 г. – в день объявления чрезвычайного положения, – в ходе которой были арестованы 180 предполагаемых руководителей движения мау-мау. Шестеро из них, которые позднее стали известны как «капенгурская шестерка», включая Джомо Кеньятту, предстали перед судом, где им было предъявлено обвинение в участии в движении мау-мау и заговоре с целью совершения убийства. Все они были осуждены и получили тюремные сроки. Считалось, что операция «Джок Скотт» обезглавит восстание, прекратит насилие и быстро покончит с чрезвычайным положением. Однако было предположение, что жестокая тактика этой операции может послужить лишь еще большему восстановлению против себя народа кикую, что приведет их в ряды мау-мау. После операции «Джок Скотт» мятежники из разрозненных групп превратились в настоящую партизанскую армию. Объявление о введении чрезвычайного положения само по себе создало настоящую чрезвычайную ситуацию. Партизанская армия насчитывала около 15 тысяч кенийцев, главным образом из народа кикую, но также и из народов эмбу и меру и небольшого количества представителей племен камба и масаи. Этот сценарий не сильно отличался от малайского, только кенийские повстанцы нашли себе убежище в Абердерах – горном районе, поросшем густыми лесами в центральной части колонии, недалеко от горы Кения.

Переломным моментом для британской кампании по подавлению восстания в Кении стала операция «Наковальня» в апреле 1954 г., в ходе которой военные под командованием Эрскина пошли на чрезвычайный шаг – окружили, арестовали и переправили в другое место все неработающее население кикую в Найроби. Это была крайняя мера: британские военные зашли дальше, чем когда-либо прежде. Операция «Наковальня» была результатом знакомой цепочки событий: слабая разведка с самого начала восстания привела к тому, что военные и колониальные власти стали предпринимать все более экстремальные шаги. Основными принципами, лежавшими в основе этой операции, были насилие и подавление. Взяв на вооружение схожую тактику, использованную в Тель-Авиве перед Второй мировой войной, Эрскин ввел в столицу 25-тысячное войско для обеспечения безопасности, пытаясь очистить город от мау-мау одним внезапным смертельным махом. Эта операция нанесла сокрушительный удар по восстанию. Около 45 тысяч мужчин, женщин и детей были насильно вывезены из Найроби часто с применением насилия. Около 16 500 человек были размещены в центрах за пределами Найроби в ходе операции «Наковальня», и по всей колонии были проведены другие операции. Этот прием массовой депортации не был в Кении уникальным: как мы уже видели, британские власти прибегали к аналогичной тактике в Малайе. Однако при всей схожести масштаб арестов и вынужденного переселения в Кении был беспрецедентным для любого чрезвычайного положения в колониях Великобритании – настолько беспрецедентным, что поразил даже очерствевших душой и много повидавших чиновников. Когда в 1954 г. в Кению прибыл Ричард Кэтлинг, он был потрясен масштабом арестов, отметив, что в Палестине были арестованы приблизительно 500 активистов Иргун и «банды» Штерна, в Малайе – 1200 человек по сравнению с около 78 000 арестованных в Кении. К концу 1952 г. – всего через три месяца после начала восстания – под арестом содержалось свыше 18 000 кенийцев в 176 лагерях по всей стране69.