Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Перссон

— Он должен быть на работе сегодня, поэтому проще всего задержать его, как только он выйдет оттуда.

— Ни в коем случае! — заявил Бекстрём и покачал головой. — Этот парень мой, и мы сделаем следующее…

«Интересно, как он стал твоим?» — подумал Левин, когда он немного позже спускался позавтракать.

Придя в здание полиции, Бекстрём сразу вызвал к себе в кабинет самых доверенных помощников и раздал задания Левину, Кнутссону, Торену и Свастрём, взяв в качестве подкрепления Сандберг. Им следовало перерыть всю землю вокруг подозреваемого Бенгта Монссона. Перевернуть каждый камешек. На долю же Рогерссона выпало заниматься более конкретными задачами под непосредственным руководством Бекстрёма, в то время как сам Бекстрём собирался руководить и распределять работу, а также служить для всех защитой и опорой. Само собой, они также получили несколько напутственных слов от него.

— Сейчас надо держать рот на замке. Ни звука за пределами этой комнаты, — сказал Бекстрём. — И не забывайте, о чем я вам сейчас рассказал, — Олссон, похоже, лучший друг Монссона. Даже не сомневайтесь, он тоже как-то замешан во всей истории, и, стоит нам хоть намекнуть ему, он сразу помчится к Монссону, а каких дел тот сможет натворить, мне даже страшно представить.

— Насколько я помню, тебе ведь надо ехать домой в Стокгольм, Бекстрём, — возразил Левин.

— Забудь об этом, — махнул рукой Бекстрём. — Ни черта я не собираюсь оставлять лодку, пока мы не догребем до суши.

— Все равно было бы интересно знать, чем ты сам решил заниматься? — не отставал Левин.

— Собираюсь организовать скрытое наблюдение за преступником, — сообщил Бекстрём, — так чтобы он не смылся и больше никого не убил. Передайте Адольфссону и его высокородному придурку-напарнику, что я хочу поговорить с ними. И дело срочное, — пояснил он, не сводя глаз с Левина.

— Естественно, Бекстрём, — отозвался тот.

«Значит, никому ни слова за пределами этой комнаты», — повторил он про себя.

— Бенгт Аксель Монссон? — сказал исполняющий обязанности инспектора барон Густав фон Эссен, когда, некоторое время спустя, он и Адодьфссон были вызваны в кабинет Бекстрёма. — А он ведь вроде один из наших активных городских защитников?

— Точно, — подтвердил Бекстрём. — Вся их компания — сборище помешанных на сексе придурков.

«А дворянчик ничего, соображает».

— В таком случае он ведь испачкал кровью твою униформу, Адольф. Помнится, я записал его имя вместе с именами других, — констатировал фон Эссен и кивнул своему напарнику.

— Ты, оказывается, уже задал трепку этому симпатяге? — Бекстрём с любопытством уставился на Адольфссона.

«Парень пойдет черт знает как далеко».

— Все было не совсем так, — ответил Адольфссон и рассказал Бекстрёму о задержании, которое он и его коллега фон Эссен провели перед «Макдоналдсом» на Стургатан три недели назад.

— И что, черт возьми, ты сделал со своей испачканной униформой? — прошипел Бекстрём и посмотрел на Адольфссона сузившимися глазами.

— Стер, как мог, грязь и повесил к себе в шкаф. У меня не было времени отдать ее в чистку, — объяснил Адольфссон и пожал плечами.

— И чего мы тогда ждем? — вскипел Бекстрём, выскочил из-за стола, и пять минут спустя он уже стоял с мундиром Адольфссона в техническом отделе у Энокссона.

Прежде всего, он взял слово хранить молчание с главного эксперта, а затем рассказал ему обо всем. И естественно, предупредил ни в коем случае не информировать Олссона. К сожалению, существовало много таинственных обстоятельств, указывавших на то, что главного эксперта в лучшем случае следовало рассматривать как крайне ненадежного в подобной ситуации человека, однако иного выхода не было.

— При всем уважении к тебе, Бекстрём, я никогда не поверю в такой вариант, — проворчал Энокссон, изучая форменную одежду Адольфссона в свете сильной лампы.

— Можешь на это сейчас наплевать, Энок, — сказал Бекстрём в своей самой вежливой манере. — Там достаточно крови?

При условии, что на мундире находилась именно кровь Монссона, ее с лихвой хватало как для проведения анализа ДНК, так и для всего иного, что могло показаться интересным в данной связи.

— Когда мы получим ответ? — спросил Бекстрём.

Энокссон пообещал в начале следующей недели, и то если не будет официальных препятствий, похожих на те, какие то и дело возникали у них в последнее время. Это было слишком поздно для Бекстрёма, ведь, по данным коллег из группы ППП, речь, скорее всего, шла о серийном убийце, и их ресурсов было совершенно недостаточно для постоянного наблюдения за ним.

— Забудь об этом, — заявил Бекстрём. — Подумай лучше о том, кто будет отвечать, если он за это время лишит жизни половину Векшё?

— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал Энокссон. — Чисто технически они в состоянии дать предварительное заключение в течение суток при нормальном состоянии материала. Но давай не забывать про выходные. Ты не собирался возвращаться в Стокгольм, кстати?

— Выходные? Сейчас мы говорим не о выходных, Энок, речь идет об охоте за убийцей, — ухмыльнулся Бекстрём.

«Черт, куда я попал».

— Я свяжусь с тобой через час, — пообещал Энокссон.

Как только Бекстрём удалился с форменным мундиром Адольфссона, чтобы поговорить наедине с Энокссоном, фон Эссен и Адольфссон начали наблюдение за Бенгтом Монссоном. И прежде всего они попросили молодую коллегу из отдела сыска полиции Векшё позвонить ему на работу в отдел культуры и поболтать о возможности получить немного денег на театральный проект для молодых иммигранток. А пока шел разговор, сами припарковали свой автомобиль на приличном расстоянии от здания, где сидел Монссон, откуда хорошо был виден вход. Через четверть часа их коллега позвонила фон Эссену на мобильный с отчетом. Да, Монссон сидел у себя в кабинете. Он обладал «невероятно приятным» голосом и «крайне заинтересовался» ее проектом. Он даже предложил им встретиться как можно быстрее и обсудить это дело с глазу на глаз.

— И какое впечатление у тебя от него осталось? — спросил фон Эссен.

— Похотливый кот, — констатировала коллега. — У него сразу слюнки потекли. Захотел проверить для начала, соответствует ли внешность моему голосу. Дайте знать, если вам еще понадобится моя помощь, — сказала она и хихикнула.

— И что сказала малышка Кайса? — поинтересовался Адольфссон, как только его напарник закончил разговор.

— Она, похоже, немного запала на Монссона, — предположил фон Эссен.

— Она тащится от всех, — проворчал Адольфссон, внезапно помрачнев.

— Не от всех, — возразил фон Эссен с невинной миной, поскольку сам был на той же полицейской вечеринке, что и Адольфссон, несколько месяцев назад.

Энокссон расстарался как мог, и в конце концов одна из его старых знакомых из Государственной криминалистической лаборатории сдалась и обещала посодействовать. Она все равно должна была работать в выходные и выразила надежду, что как-нибудь успеет разобраться и с просьбой из Векшё. Хотя сутки все равно были нереальным сроком. И это еще при условии, что она получит необходимый материал в течение нескольких часов и он будет годен для использования, и опять же, если не произойдет ничего неожиданного, Энокссон мог рассчитывать на ответ самое раннее в воскресенье утром. Самое позднее — тогда же после обеда.

После еще одной серии переговоров и обещаний о щедрой компенсации за переработку ему удалось найти молодого коллегу, который выразил желание сесть в автомобиль и, сыграв роль курьера, прокатиться за двести километров в Линчёпинг, хотя пятница уже перевалила на вторую половину. И когда мундир Адольфссона уже находился на пути в лабораторию, Энокссон сделал три глубоких вдоха и позвонил Бекстрёму.

«Лишь бы только хоть на время избавиться от несносного толстого коротышки», — подумал этот небезосновательно слывущий кротким человек.

— В воскресенье утром? — простонал Бекстрём. — Чем они там, черт возьми, занимаются? Неужели из всей полиции работаю только я один?

— Самое раннее в воскресенье утром, — уточнил Энокссон.

— Я не глухой, — огрызнулся Бекстрём и положил трубку.

«Разве трудно всего лишь поблагодарить?» — подумал Энокссон, звоня коллеге Олссону с целью проинформировать его о происходящем. Олссон ведь официально руководил расследованием, но, как часто случалось ранее, сообщение пришлось оставить на автоответчике.

— Привет, Олссон. Это Энокссон. Я в принципе хотел только сообщить, что, если захочешь, можешь позвонить мне по обычному номеру, ну и пожелать тебе приятных выходных, — сказал эксперт, который, честно говоря, верил в вариант с униформой Адольфссона не больше, чем в прочие идеи Бекстрёма, и жаждал оказаться дома и предаться спокойному отдыху в обществе супруги в идиллической атмосфере смоландской глубинки.