Проза о неблизких путешествиях, совершенных автором за годы долгой гастрольной жизни - Игорь Миронович Губерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одну историю мне рассказали – чисто лингвистическую, она в семье любимая, эта история. Сын женщины-рассказчицы сюда в Израиль приехал совсем маленьким, так что русский язык у него по большей части выученный. И было ему уже семнадцать лет, когда мать решила пойти куда-то учиться. Экзамен там был очень сложный, и в тот день с утра она изрядно волновалась. Сын очень мать любил и волновался вместе с ней, а в конце дня позвонил ей, чтобы спросить, сдала ли. Вроде бы сдала, сказала мать. И сын тогда спросил: «А экзамен был письменный или оральный?»
А теперь коллекция самых дивных записок.
Самой первой тут содержится записка, которую я со значением прочел жене немедля по приезде:
«Игорь Миронович, а Вы женаты? Ряд 18, место 29, Оля».
А теперь подряд что попадется.
«После прочтения Ваших книг считаю, что неразумно и неприлично приходить на встречу с Вами трезвым, чем вступаю в антагонизм с женой. Кто прав? Кстати, у меня с собой. Окажите честь. Алексей, ряд 14 (не еврей)».
«Игорь Миронович, посвятите мне, пожалуйста, гарик! Только приличный, а то мама расстроится! Катя».
«Уважаемый Игорь Миронович! Однажды, читая Вас, выпив перед этим 150 грамм, я понял, что и я – еврей. Решил вторые 48 лет прожить счастливо, развелся с женой и так далее. С благодарностью, Дима».
«Добрый вечер, Игорь Миронович! И спасибо Вам большое. За стихи, за книги, за оптимизм и глубину. Хочу поделиться двустишием, которое несколько лет назад написал один хороший человек: “Пришла весна, запели птички, набухли почки и яички”».
«Большое спасибо Вам за стихи! Хочу рассказать историю. Два года назад я ехал в метро и читал Ваши гарики. А позади меня стояла великолепная красотка. Как потом выяснилось, она их читала первый раз в жизни, подсматривая сзади. Вдруг я услышал смех… и познакомился. Мы с ней до сих пор вместе. Спасибо!»
«Скажите, Вы Вашим ртом еще и едите?»
«Когда я собиралась на концерт, предложила своему другу пойти со мной. На что он сказал: “Даже смотреть не хочу на этого плагиатора – столько мыслей у меня из головы украл!”»
«От южных гор до северных морей, / От Волги-матушки и до Тунгуски / Вы заебательский еврей / И нехуевый, впрочем, русский.
С уважением».
«Игорь Миронович! Как, скажите, найти мужа в такие тяжелые кризисные времена? Заранее спасибо Вам. Татьяна».
«Спасибо Вам за Ваше творчество, наш ребенок, ему 14 лет, слушая Ваши стихи, решил почитать Пушкина…»
«Игорь Миронович! Мой муж – еврей. Я ему часто говорю: все нормальные евреи – врачи, инженеры, а ты – милиционер. Я права?»
«Как хорошо на самом деле / Мне жить в родной стране! / Но почему же в этом теле / И почему в говне?»
«В антракте позвонил знакомой.
– Ты где? – спрашивает она.
– На вечере Губермана – был мой ответ.
– Ой, как здорово! – с неподдельным восторгом завидует она. И продолжает: – А это кто такой?»
«Уважаемый И.М.! Однажды, года три назад, попал в уфимский СИЗО (следственный изолятор) – всего на неделю. И в камере в качестве разрешенной литературы обнаружил Ваши “Тюремные гарики”. Книга была общая – камерная (разве что инвентарного номера не имела). Она мне очень помогла в первые дни, они ведь самые тяжелые! Знаете ли Вы подобные случаи? С уважением. Сергей О.»
Нет, я подобных случаев не знаю, но какова гуманность уфимской милиции!
«Игорь Миронович! Вот такая история. Внуку 3,5 года, провожает прабабушку домой. “Поцелуй бабу Галю”, – говорит его мама. Правнук отвечает: “Что-то не больно я люблю старух целовать!”»
«Кто с языком и словом дружен, тому тогда и хуй не нужен! Пенсионер».
«Игорь Миронович, правда это, что миром правят евреи или все-таки их жены?»
«Игорь Миронович, можно ли с Вами хотя бы выпить, а то я замужем?»
«Спасибо Вам за то количество неглупых девушек, которые одарили меня своей благосклонностью, когда я выдавал им Ваши гарики за собственное творчество».
Вот сукин сын, – подумал я с симпатией и завистью.
«Выйду замуж за еврея любой национальности! Игорь, помогите! 6 ряд, 20 место».
«Игорь Миронович! 15 лет назад я провела с Вами восхитительную ночь! Книгу дали только до утра. Переписывала Ваши гарики в тетрадь… Воспоминания самые эротические…»
«Если бы Ваши стихи писать на заборе, то получилась бы еврейская Стена смеха».
«История давняя. Мама и маленький сын едут в метро. Напротив сидит негр. Сын, громко и восторженно: “Мама, смотри – еврей!”»
«Вы подписываете свои книги – “На удачу!” Вчера поймал удачу, но не хватило здоровья».
«Вы так часто произносите матюки, причем вслух, что для уха это просто дико! Вы еще скажите слово “жопа”! Тогда как за вашей спиной стоит рояль, на котором играл сам великий Чайковский. Позор! Семья Потапенко с 15 ряда».
«Игорь Мироныч! Растяните, пожалуйста, выступление на более долгое время, чем обычно. Смеяться могу сколько угодно, т. к. я взяла с собой запасные трусики».
«Еврей – это национальность или состояние души?»
«Игорь Миронович, вот Вы в начале говорили, что евреев сильно поуменьшилось в России и на Украине, это правда. Я весь антракт проторчал в мужском туалете: евреев очень мало!»
«Игорь Миронович! В какой части Вашего тела находится точка оптимизма? Неужели в той самой?»
«И. М., я сегодня собиралась в храм на исповедь, а подруги сманили к Вам. Вот теперь хохочу и мучаюсь угрызениями совести».
«У одной моей хорошей знакомой в студенческой группе был парень по фамилии Мудрак. Не такая уж уникальная еврейская фамилия. Соль в том, как его прозвали. Прозвище его – Хруй».
«Игорь Миронович, я поклонник Вашего творчества, расскажите что-нибудь о Дине Рубиной».
«Моя шестилетняя дочка пришла из детского сада и рассказала замечательный стишок:
Дед Мороз в лесу замерз
Не на шутку, а всерьез:
Встал пописать у сосны
И примерз к ней до весны».
«Мой муж, когда видит Ваши афиши по городу, говорит: “О, у Губермана опять деньги кончились!”»
«На этом вконец обезумевшем шарике
охота порой опуститься на дно,
но вспомнишь, что есть непрочтенные гарики
и кажется снова, что жизнь – не говно».
«История про мат.
Одна моя приятельница рассказала мне, почему она рассталась со своим молодым
