Поверь в свою звезду! - Гульжиан Павловна Садыкова

В назначенный и очень жаркий день мы вместе бодренько шагали к дому Тони, по пути опустошая магазинчики, идти в гости с пустыми руками было не в моих правилах. По дороге я случайно встретила свою одноклассницу, Людмилу Волохову, дочь всеми уважаемой учительницы математики – Нины Прокопьевны, которая очень многому и грамотно учила нас в свое время. Года два назад, кто-то случайно болтанул о ее кончине. Те, кто знал этого прекрасного педагога, с явным огорчением вспоминали ее, хорошим и добрым словом. И каково же было мое удивление, когда на мое соболезнование, Людмила ответила, что мама ее очень стара, но жива. Не зря говорят: «Слухами земля полнится…». Извинившись и немного посмеиваясь от нелепости ситуации, мы продолжили разговор. Людмила вкратце рассказала о своих неудачах, тяжелой жизни, низкой зарплате. А между разговоров, подбадривая меня, отметила: «А ты, Галя, все в той же форме, совершенно не меняешься, приходи в гости, мама будет очень рада!». Но время поджимало, были куплены билеты домой, все расписано по дням. Единственно, чем я пооткровенничала, так это рассказала, что заканчиваю писать свою первую книгу. Удивленная Людмила очень рассмешила меня, спросив первой, но хорошей мыслью, что пришла ей на ум: «А про меня там будет что-нибудь написано, а про маму?». Улыбнувшись, я неоднозначно полушутя, попрощавшись на время, пожелала им большой удачи.

– Да, Людмила, твоя мама, как никто другой, действительно достойна уважения. Я всегда ее знала, как человека приличного, ответственного и глубоко порядочного. Счастья вашему дому, дорогая моя одноклассница!

…К назначенному времени мы с сестрой были у ворот дома Тонечки. На наши оклики вышел ее приветливый супруг Саша, настойчиво приглашая пройти в дом. Я уже настроенная на встречу в привычных прибрежных местах Иртыша, настаивала сразу, не теряя времени, собираться на природу. Но гостеприимные хозяева все же убедили нас в целесообразности встречи под крышей дома, под хорошую музыку и ветерок вентилятора, взамен стоящей на улице 40 градусной жаре. Спорить было бесполезно. Заранее накрытый и прекрасно сервированный стол, делали честь и уважение к хозяевам уютного и ухоженного дома, где царили порядок, чистота и наиполнейший лад в семейных делах. Мы провели очень здорово незабываемый вечер, а Тонечка удивляла всех своими классными кулинарными фантазиями. Саша, веселый и порядочный семьянин, поражал своей изысканностью, серьезный в работе и в общении с людьми, он оставался и обычным озорным собеседником. С Тоней, они были словно созданы друг для друга, подходящая верная пара, словно голубки, вселяли радость и надежды.

– Дорогие, мои, у вас еще очень много хорошего впереди, вы, достойно этого заслужили!

Отлично проведенное время, вкусный арбуз, караоке и забавные танцы, все это мы будем помнить всегда. Моя сестра была очень довольна приемом доброжелательных хозяев, испытывая уважение и желая им в душе искренне, удачи и огромной веры в успех и достижение намеченных целей.

Ораз, изрядно подуставший, довез нас до дома, пообещав в ближайшее время съездить со мной в поселок к Катерине Плотниковой, с которой мы давно не виделись. Одной мне было не совсем комфортно навещать ее. Их особняк находился совсем не близко от нашего городка, а идти одной туда совсем не безопасно, оставалась надежда только на Оразбека. Но я хорошо понимала его нынешнее моральное состояние и быт. Потеряв работу, он усиленно искал выход из сложившейся ситуации, а выставлять напоказ свою безвыходность, не в правилах мужчины. Поэтому ссылаясь на занятость, он как бы находил некое оправдание, впрочем, которого вовсе не требовалось.

Одним из последних вечеров, возвращаясь с дачи, мы c Шолпан встретили по дороге тетю Тасю, маму моей подруги и одноклассницы Татьяны, у которой в жизни не все получилось гладко, как хотелось бы. Окликнув ее, ненадолго остановились, расспрашивая друг друга о новостях. Уставшая и поседевшая женщина, не раз битая ударами судьбы, но вполне стойкая и выживающая в тяжелых условиях, нехотя плакалась на нерадивость властей, очень низкую пенсию, недостаток. Немного жаловалась на безысходность в общении с сыном, которому было уже далеко за пятьдесят, а он усердно продолжал вить и тянуть веревки из постаревшей матери. От Татьяны много лет не было вестей.

Тетя Тася всегда радовалась нашей встрече, относясь ко мне с неким уважением, по-видимому, из всех Таниных одноклассников, ее помнила только я, за что она была весьма признательна. Как и ранее, радуясь за наши успехи и продвижения с Русланом, искренне удивляясь, что я по сей день не старею, она даже в шутку возмущалась. Говоря о ней, хотелось отметить доброту и порядочность этого позитивного человека. Я весело вспоминала ее знаменитые пряники и бублики, которыми она очень часто угощала всех нас, тогда еще школьников. Тетя Тася слушала с болью и тоской в сердце…

Где же та, ее маленькая и послушная дочь, где годы и мгновения счастья…?

Расставаясь, я все же поделилась с ней, что пишу книгу, чем изумила и обрадовала, почти отчаявшуюся в жизни, постаревшую женщину. Она попросила меня, наспех подбирая подходящие слова, хоть что-то написать и о ней, как о человеке простом, и никогда не сделавшем ничего плохого в своей жизни, что она ветеран труда, и просто хороший собеседник. А напоследок, пожелав нам с сестрой и нашим детям, лишь огромного человеческого счастья и удачи, добавила: «У тебя, Гала, все получится, успеха тебе!».

– Долгих лет и доброго здравия и тебе, дорогая наша, тетя Таисия, почет и уважение!

Вспоминая о ней, вдруг припомнился эпизод из школьных лет, то был примерно пятый класс. Тогда мне не совсем нравилось учиться. Признавая только уроки географии, русский язык и литературу, физкультуру, труд и рисование, в особенности, обожала математику, которая давалась мне легко и просто. Я быстрее всех в классе могла решать задачи, к физкультуре относилась не серьезно, очень не любила физику и химию, и уж совсем не воспринимала историю, к урокам которой приходила всегда, совершенно не подготовленной. Вяло слушала рассказы преподавателя, иногда даже срывая ему уроки. Он никогда не жаловался на учеников и не наказывал, относился к нашему эгоизму просто, и не напрягаясь, а может с пониманием.

Так прошел учебный год, за который из приблизительно пяти–семи учеников, безразличных к данному предмету, никто ни разу не ответил, ни на один вопрос преподавателя во время занятий. Мы на принципиальном уровне совершенно не хотели готовиться к уроку, среди прочих мальчишек, естественно была и я. Задавая вопрос на очередную тему, Виктор Дмитриевич поднимая одного за другим ученика, не получал не только исчерпывающего ответа, но