Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

В этом деле удивляет многое. Например, та же Кете Хойзерман, которая не являясь специалистом (не заканчивала зубоврачебной школы) и, работая с декабря 1944 г. по 20 апреля 1945 г. помощницей профессора Блашке (т. е. медсестрой) в зубоврачебном кабинете имперской канцелярии, безошибочно по памяти описала состояние зубов челюстей Гитлера. А ведь она только подавала ему инструменты и медикаменты. Да и обслуживали они вдвоем всех руководителей германского правительства. Разве все вспомнишь.

В январе 1946 г. начальник Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР Б.З. Кобулов подписал аналитическую справку о версии самоубийства Гитлера. В этом документе отмечались некоторые сомнения, основанные на отдельных противоречиях в показаниях свидетелей: почему ни один из источников не говорит, что стало с останками Гитлера в дальнейшем после их сожжения; почему нет данных о вызове врача для констатации смерти; почему имеются различия в показаниях о выносе тел в сад рейхсканцелярии и об участниках этой процедуры (кто выносил, а кто только сопровождал); почему различны мнения свидетелей о внешнем виде выносимых останков; до конца ли были сожжены трупы главных нацистов; почему останки были обнаружены солдатами взвода СМЕРШ раньше, чем на это место показал немецкий охранник Менгесхаузен.

Тем более что он единственный дал правильные показания о закопке трупов. Возможно, поэтому в 1946 г. НКВД приступил к проверке результатов расследования, проведенного весной того же года ведомством Абакумова — военной контрразведкой СМЕРШ. Следственному делу присвоили шифр «МИФ» (№ 1-Г-23).

Начальник Государственной тайной полиции Третьего рейха (гестапо) группенфюрер СС Генрих Мюллер безоговорочно утверждал агентам спецслужб США, что Адольф Гитлер покинул Берлин вечером 22 апреля 1945 г. и живой и невредимый отправился в Испанию (в Барселону). Вместо Гитлера в канцелярии остался его двойник. Ведь многие свидетели утверждали, что после 20 апреля физическое и моральное состояние Гитлера резко ухудшилось. Фюреру отказывала память, у него изменился почерк, он заговаривался и часто впадал в оцепенение.

В общем, был «не похож на себя». Отвечая на вопросы в одном месте, Мюллер, нервничая, сказал:

— Мы создали двойника, одели его в мундир Гитлера, потом пристрелили и похоронили там, где он наверняка будет найден. Так зачем теперь забивать себе голову вопросами, жив Гитлер или умер? Мы провели свою операцию с единственной целью: скрыть тот факт, что Гитлер остался жив и покинул Германию. Вам понятно это?

И еще одна деталь. Американцы сообщили русским, что у них находится Гизинг (отоларинголог доктор Эрвин Гизинг), которому были прекрасно знакомы голова и зубы Гитлера по многочисленным обследованиям и рентгеновским снимкам; он мог в любой момент идентифицировать его голову. Возможно, поэтому труп предположительно Гитлера советские власти так никому и не показали. Когда Абакумов был уже министром, в 1948 г., «трофеи» из бункера в виде вещдоков из Германии были направлены в Москву, в следственный отдел 2-го Главного управления МГБ СССР, «который суммировал все факты, связанные с обстоятельствами смерти главарей рейха». О чем это говорит? Да о том, что вопрос о смерти Гитлера оставался открытым. Остается он открытым до сих пор. Писатель-историк Леон Арбатский, три года потративший на изучение всех вновь рассекреченных документов, сопоставил показания свидетелей и сделал вывод: Адольфу Гитлеру, возможно, удалось ускользнуть от возмездия.

После того как Л.П. Берия дал прочитать Сталину «Обращение Русского комитета к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза», подписанное генералом Власовым и генералом Малышкиным, вождь спросил:

— А может, это фальшивки? Что известно о Власове? Есть подтверждения?

— Да, есть, — ответил Берия, — Власов активно работает на немцев.

Были и другие сообщения, которые развеяли сомнения вождя. В результате Военная коллегия Верховного суда СССР заочно вынесла Власову смертный приговор, а в НКГБ СССР было заведено оперативное дело «Ворон». После этого на Власова началась настоящая охота. Практически все руководители разведывательных отрядов НКГБ, находящиеся за линией фронта, получили задание обнаружить и ликвидировать «Ворона». Кроме того, в Пскове, в Смоленске, в Рославле, в Руднянском районе, в районе Минска, в районе Орши и Борисова, в районе Полоцка и Витебска и других были готовы к применению или уже находились там специальные оперативные группы с той же целью.

В тыл врага для выполнения специального задания по «Ворону» направлялись и отдельные агенты. В результате некоторым из них все же удалось внедриться в структуры Русской освободительной армии и близко подойти к объекту, но выполнить задание по его ликвидации им так и не удалось. Предатель Власов счастливо избежал всех покушений.

Следует отметить, что в тогдашних отношениях между военными органами и органами госбезопасности, а также между самими спецслужбами (в особенности между НКВД (НКГБ) и СМЕРШем) существовала конкурентная борьба за право доклада Сталину. Каждый нарком или начальник с пристрастием следил за тем, чтобы все, что касалось судьбы главарей нацизма, предателей-генералов и т. д., шло только через него.

Коснулось это и персоналии Власова. Думаю, что B.C. Абакумов с удовольствием информировал Лаврентия Павловича в мае 1945 года:

«По сообщению Управления СМЕРШ 1-го Украинского фронта 12 мая с.г. в районе гор. Прага задержан предатель Власов, который на автомашине направлялся в сторону союзников.

По предложению командира 25-го танкового корпуса генерал-майора Фоминых, Власов отдал приказ своим солдатам о переходе на сторону Красной Армии. Вчера же нашим войскам сдалась дивизия в количестве 10 тысяч человек.

Мною дано указание Начальнику Управления СМЕРШ 1-го Украинского фронта генерал-лейтенанту Осетрову доставить Власова под усиленной охраной в Главное Управление СМЕРШ.

А дело было так. 25-й танковый корпус действовал западнее Праги, из района Роржовице на юг и юго-запад, преследуя части разгромленных войск СС и части РОА.

11 мая к 12.00 передовой отряд корпуса вышел на западную окраину г. Клатови, а главные силы — в район г. Непомук.

Глубоко вклинившись в расположение американских войск, корпус создал затруднительную обстановку для всех частей противника, стремившихся скорее сдаться в плен американским войскам.