На перепутье - Александра Йорк

Тара, потрясенная, повернулась к Леону. Что еще он успел натворить, пока ее не было? Она почувствовала, как на ее лице невольно появилась теплая улыбка.

Леон улыбнулся и пожал плечами, словно бы ему все было известно. Почему, черт побери, Фло не сказала, что собирается представлять его? Когда это все произошло?

— Я готовил тебе сюрприз, — соврал он. — Я же говорил, теперь в моей в квартире есть предметы искусства. И среди них картина Ники. Я рад, что купил ее до того, как Фло накрутила свои огромные комиссионные.

— О, я вовсе не собираюсь продавать его картины, лапочка. Для них нет рынка. Но поскольку благодаря тому иностранцу, который скупает твои работы, образовалась брешь, у меня есть возможность продать его скульптуры.

Леон старательно делал вид, что все понимает.

— Замечательная мысль, Фло. Но как ты умудришься заменить мои огромные вещи маленькими скульптурами Ники?

— А я и не продаю его маленькие скульптуры, глупый. Разумеется, они не могут заполнить те пустые места, которые остались после продажи твоих вещей. Но пока твои работы кто-то собирает в частный музей, я уговорила твоего протеже увеличить свои работы в двадцать раз и выполнить их из стекловолокна. У меня есть на примете один строитель яхт из Майна, который собирается заняться масштабным строительством. — Она повернулась к Таре. — Но, разумеется, имя вашего брата будет на каждой вещи, так что он станет звездой. Его маленькие модели будут располагаться в приемных или офисах президентов компаний и так далее. Честно, идея оказалась уникальной. Я даже сама собой горжусь. А ваш брат! Такой молодой, такой милый! Он станет любимчиком прессы!

Тара повернулась и пошла прочь. Абстрактные скульптуры Ники огромной величины и сделанные из стекловолокна? Представить себе невозможно. Неужели Ники действительно этого хочет? Или это Леон его убедил? А как же его прекрасные картины?

Она позволила Блэр увлечь себя к другой группе людей. Не спеши, говорила себе Тара. Она чувствовала, как в ней снова разгорается злость на Леона, но старалась сдерживаться: у нее пока недостаточно фактов, чтобы прийти к каким-то выводам.

Блэр волочила за собой Тару, но сама не сводила глаз с Леона, следила за ним, как кошка за мышкой, даже когда представляла женщину-археолога своим знакомым. Леон пожимал руки, но думал только о Таре. Он заметил ее необычную сдержанность. Плохой знак.

— Мне давным-давно следовало открыть филиал здесь, в Палм-Бич, — донесся до них голос Фло, которая все еще обрабатывала техасца и других, оттачивая свои навыки. — Но Карло Наполитано меня опередил. После курортного сезона он грузовиками вывозил отсюда на Средний Запад предметы искусства.

— Тара, познакомьтесь с Лейлой Берк. — Голос Блэр был чистым и ясным. Между Тарой и Леоном что-то определенно было не то: в ней явно чувствовалось напряжение. — Лейла — самый популярный экстрасенс в Вашингтоне. Треть сената регулярно с ней консультируются… — Она потащила Тару дальше.

— Профессор должен или верить, что он все знает, или верить, что невозможно знать все. — Вэн читал лекцию группе дам средних лет из Калифорнии, явных пациенток пластических хирургов. Их откровенные декольте с гордостью демонстрировали по-молодому крепкие, накачанные силиконом груди. — Поэтому я и стал критиком. Искусство тем и хорошо, что в оценке его нет ни правых, ни ошибающихся. — Расстроенный исчезновением Денни, он старался все время стоять спиной к той лестнице, на которой в последний раз видел ее с Перри.

— То же самое говорилось о многих религиях в период упадка Римской империи, — вещал серьезный молодой человек с бриллиантовой серьгой, подвешенной к кончику языка, Кронану Хагену. — Утверждалось, что все религии считались людьми одинаково верными, философами — одинаково ошибочными и магистратами — одинаково полезными…

— Это наша особая гостья, Тара Нифороус, археолог из Афин. Леона вы, разумеется, знаете.

— Археолог? Ну, вам стоит приехать к нам в Санта-Фе и покопаться у нас. Уверен, когда-то индейцы закопали там нечто замечательное. У нас миллионы скал…

— Музеи обеспечивают нам непосредственное общение с предметами, сделанными вручную. Настоящими! В обществе, наполненном вторичными образами из Интернета, телевидения, кинофильмов и журналов, публика изголодалась по настоящим вещам.

Леон рванул к столику, где лежал кокаин. Он уже начал смотреть на этих людей глазами Тары! А также ясно увидел и другое: «подарки» были явно от Димитриоса. От кого же еще? И что это означало? Был ли у Тары когда-нибудь роман со своим боссом? Кроме того, осознал, что приобрел еще одну головную боль: Таре будет отвратительна сама мысль, что ее брат станет звездой в мире искусства, просто раздув свои абстрактные скульптуры до огромных размеров. Он был в этом уверен! И не стоит ему ждать заключительного разговора, о котором она упоминала. На этот раз он все запутал окончательно. О чем он только думал? И вообще, откуда у нее такая огромная власть над ним? Плакал, врал, умолял, мечтал… Все, что он делал и что чувствовал с той поры, как встретил ее, было ненормальным. Да ну ее к черту! К черту все! Эй, ему нужна полоска. Он бросил на столик тысячу долларов и получил серебряную ложечку.

Тара заметила, что Леон куда-то исчез. Она решила держать себя в руках. Надо пережить этот вечер, хотя бы ради Блэр. Блэр как раз вела ее к группе, где заправляла Эйдриа Касс. Как могла Блэр иметь в друзьях таких претенциозных людей? Перри — да, но не Блэр. Таре казалось, что Блэр чужды эти игры.

— Психологический автоматизм? — Эйдриа была в середине своего пылкого монолога. — Чистая, визуальная, свободная ассоциация. Моя кисть гуляет сама по себе. У меня нет заранее никакого представления, что она сделает. И когда вы видите результат, ваш разум берет мини-отпуск и позволяет вашим чувствам получить такое сильное впечатление, что вы даете отставку материи и обретаете мистический опыт. Ясно? Мои картины выводят вас за пределы всех форм сознания. К забвению! — Эйдриа перебила саму себя. — А, это Тара из Афин. — И продолжила: — Как сказал Дюбюффе…

Тара и Блэр переместились к скучающему мужчине в солнцезащитных очках, потрепанных джинсах и кроссовках, который ввел в транс полдюжины женщин в вечерних туалетах.

— …неврозы и извращения. Совсем не случайно мы проводим вручение музыкальных премий MTB в оперном театре «Метрополитен», превращая таким образом этот традиционный музыкальный храм в мини-цирк.

Блэр удовлетворенно улыбнулась Таре.

— Разве они все не потрясающие? Сами видите, все эти люди — интеллектуальные тяжеловесы. Не только вы, археологи, интересуетесь серьезными вопросами. Может быть, вы хотели бы познакомиться еще с кем-нибудь? Всем мне вас представить просто невозможно. Здесь ведь несколько сотен человек. — «И самое время найти Леона», — подумала Блэр с нетерпением. Она бросила быстрый взгляд на лестницу, по которой поднялся Перри с этой девчонкой Соммерс. Ей необходимо сделать с Леоном что-то абсолютно отвратительное, чтобы рассчитаться с Перри. Она давно не обращала внимания на его регулярные походы налево, но этот случай — просто из ряда вон, даже для ее мужа. Господи! Ему только что исполнилось пятьдесят лет! Да поможет нам Господь!