Полное собрание сочинений. Том 72 - Толстой Л.Н.

Почему ответ Толстого начинается с обращения «Madame», редакции неясно.

* 242. Эдвину Маркгему (Edwin Markham).

1900 г. Февраля 5. Москва.

Edwin Markham

Dear Sir,

I received your book of poems and thank you very much for sending it to me with your kind letter.

I like your poetry and especially the first poem which gives the key to the whole book.

It is a great joy for me to have such friends as you across the world, as you say it.

Yours truly,

Leo Tolstoy.

5 February 1900.

Эдвину Маркгему.

Милостивый государь,

Я получил вашу книгу поэм и очень благодарю вас за то, что прислали ее с вашим милым письмом.

Мне нравятся ваши стихи, в особенности первая поэма, служащая ключом ко всей книге.

Для меня большая радость иметь таких друзей, как вы, по ту сторону земли, как вы говорите.

Уважающий вас

Лев Толстой.

5 Февраля 1900.

Печатается по листу копировальной книги, хранящемуся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.

Эдвин Маркгем (Edwin Markham) (p. 1852 г.) — американский поэт, автор книг: «The man with the Hoe» (1899), «Lincoln and other Poems» (1900), «Shoes of Hapiness and other Poems» (1924).

По поручению Маркгема Толстому была прислана его книга «The Man with the Hoe. And other Poems» [«Человек с мотыгой. И другие стихотворения»], New York, Doubleday and Mc Clure C°, 1899, с надписью автора: «For Count Leo Tolstoy with affectionate salutation across the world. Edwin Markham, Brooklyn, N. Y. Jan. 5, 1900» [«Графу Льву Толстому с любящим приветом, с той стороны земли. Эдвин Маркгем, Бруклин, Нью Иорк, 5 Янв. 1900»]. Там же написано им стихотворение:

«More than white incense circling to the HomeIs a field well furrowed, or a nail sent home;Sweeter all comrade, kindnesses to HimThan the high harpings of the Seraphim».

[«Гвоздь вбитый верно, и вспаханное глубоко полеДороже к небу вьющегося фимиама,И дружба меж людьми приятнее емуХвалений серафима»].

20 Января н. ст. 1900 г. Маркгем писал Толстому (перевод с английского): «Дорогой учитель, позвольте мне так назвать вас, потому что уже давно вы стали светочем, как для меня, так и для многих в Америке. Смотря на ту же звезду Истины, которой вы следуете, я чувствую себя ближе и родственнее вам, хотя мы и разделены диаметром земли».

243. Эдуарду Сине (Edouard Sinet).

1900 г. Февраля 5. Москва.

Mon cher ami,

J’ai reçu votre lettre avec toutes celles adressées à nos amis, et je les leur ai remis. Votre lettre, ainsi que celles aux autres amis, m’a fait grand plaisir. J’ai compris mieux que par les correspondances des autres l’état des Douchobors et surtout le vôtre. Ce qui est bien surtout c’est que vous êtes mécontent de vous même. C’est l’unique moyen d’avancer moralement. Pour ce qui est du projet de votre mariage, je ne puis que vous répéter ce que j’ai dit plusieurs fois, et ce dont je suis pleinement convaincu — que celui qui ne peut atteindre à la chasteté complète fait bien, «the next best» comme disent les Anglais, en se mariant avec la ferme résolution de ne pas abandonner sa femme jusqu’à la mort. Prenez seulement bien garde de ne pas vous laisser entraîner par le côté charnel du mariage, c.a.d. d’épouser une femme dont les convictions sont differentes des vôtres et qui n’a pas assez d’humilité et d’affection pour vous pour accepter les vôtres. Dans tous les cas c’est un pas difficile et dangereux, et il faut y regarder à deux fois avant de le faire.

J’ai reçu une lettre de votre ami Fontaine1 qui m’a beaucoup plu. J’ai tâché de le dissuader de son voyage en Russie. J’éprouve toujours un sentiment pénible d’une grande obligation que je ne puis pas remplir quand des gens viennent de si loin seulement pour me voir. Il m’écrit qu’il viendra tout de même. S’il vient je ferais tout mon possible pour lui être utile.

Ecrivez moi. Je reçois vos lettres avec grand interêt parce que je vous aime.

Votre ami Léon Tolstoy.

5 Février 1900.

Дорогой друг,

Я получил ваше письмо вместе с другими, адресованными нашим друзьям, и я их им передал. Ваше письмо, как и письма к друзьям, доставило мне большое удовольствие. Я понял лучше, нежели по сообщениям других лиц, состояние духоборов, а главное, ваше. Но чтò особенно хорошо, это то, что вы недовольны собой. Это единственный путь для духовного роста. Что же касается до намерения вашего жениться, то я могу только повторить вам то, чтò говорил несколько раз и в чем я вполне убежден, что тот, кто не может достичь полного целомудрия, поступает хорошо, «the next best» [«ближайшее лучшее»], как говорят англичане, женясь с твердым намерением не покидать жены до смерти. Остерегайтесь только увлечься плотской стороной женитьбы, т. е. жениться на женщине других убеждений и не имеющей достаточно смирения и любви к вам, чтобы принять ваши. Во всех отношениях это трудный и опасный шаг, и надо смотреть в оба, прежде чем его сделать.

Я получил от вашего друга Фонтена1 письмо, которое мне очень понравилось. Я старался отговорить его от путешествия в Россию. Я всегда испытываю мучительное чувство большой ответственности, которую не могу оправдать, когда люди приезжают так издалека для того только, чтобы меня видеть. Он мне пишет, что всё-таки приедет. Если он приедет, то я сделаю всё возможное, чтобы быть ему полезным.

Пишите мне. Получаю ваши письма с большим интересом, потому что я вас люблю.

Ваш друг Лев Толстой.

5 Февраля 1900.

Печатается по листам копировальной книги, хранящимся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Впервые опубликовано во французском журнале «La Plume» 1902, перепечатано в переводе на русский язык в газете «Бакинские известия» 1902, № 45 от 18 сентября.

Эдуард Сине, молодой француз, единомышленник Толстого, приехал в Канаду с последней партией духоборов и жил среди них около двух лет, ведя трудовой образ жизни. У духоборов остались такие воспоминания о нем: «Приезжал к нам молодой парнишка, Эдуард звали, француз; сказывает, хочет жить с нами. Но только ему было трудно. Пробовал он и пахать и косить — всё нейде. Наконец, попробовал носилки носить с женщинами, сено, например, и тут не мог. «Видно, говорит, мои руки только для письменности годятся». Взял и уехал домой» (В. Г. Тан, «Духоборы в Канаде», М. 1911, стр. 231). Об Эдуарде Сине см. письмо № 1.

Ответ на письмо Сине из Канады от 7 января н. ст. 1900 г. (перевод с французского): «Я ошибся в себе, и на мне Вы лишний раз можете проверить последствия такого внезапного увлечения, подобные которому вы уже видели десятки раз. Я по прежнему люблю ваши взгляды. Когда я забываюсь и отступаю от пути, ведущего к совершенствованию, они пробуждают во мне добрые чувства. Тогда, вспоминая о вас, которого я люблю, уважаю и перед которым преклоняюсь, я чувствую себя таким маленьким человеком, неспособным провести намеченные планы, и я становлюсь жалок самому себе. Среди этих простых людей мне было легче изучить себя, и я увидал себя в истинном свете, т. е. стоящим неизмеримо ниже их. Для меня совершенно ясно, что мне потребуется еще много времени, чтобы приблизиться к их уровню [...] Плоть одолевает меня (несмотря на вегетарианство). Я думаю о встречаемых девушках, в тиши ночной я мысленно рисую себе их черты, и зачастую в такой напряженной работе мысли проходят целые ночи. В течение нескольких месяцев я избегал их; я даже радовался, что они смеются над моими длинными волосами, потому что это удаляло их от меня, и я решил заглушить в себе всякое желание по отношению к ним. Но, принимая участие в полевых работах с другими молодыми людьми, я снова стал самим собой. Прежде всего, уступая их желанию, я дал остричь свои волосы, и с этого момента (как у библейского Самсона) сила, которая казалась мне непоколебимой, словно покинула меня. Отказавшись от своего решения смотреть на них только бесстрастным взглядом, я стал заглядываться на моих веселых товарок во время сенокоса и других работ, в которых я вместе с ними принимал деятельное участие, но они продолжали относиться ко мне доброжелательно и приветливо, как сестры. Мужчины постоянно твердили мне о женитьбе, спрашивали меня, которую из них я люблю, и, наконец, мысль об этом совершенно овладела мной, и я перестал отгонять ее, как это было раньше. Я даже начал смеяться над тем, что не хватало малого, чтоб я счел себя святым. Чтò меня особенно пленяет в этих девушках, это их несомненные достоинства. Полное отсутствие жеманства, наблюдаемого у наших горожанок; лица их выражают спокойную кротость, не нарушаемую ни гневом, ни завистью, ни другими дурными страстями. Всякого рода перенесенные испытания придают их чертам оттенок страдания, чтò делает их, на мой взгляд, еще более привлекательными. По-моему, они положительно прекрасны, и того же мнения все, кому случалось ближе узнать их. И потому, если я женюсь на одной из них, я смогу, мне кажется, порадоваться тому, что сумел уничтожить в самом зародыше невысказанное страстное чувство к одной девушке, пленившей меня главным образом своей внешней красотой. Я не найду в своей жене той физической прелести, которой я увлекался в той девушке, но, без сомнения, я останусь в выигрыше. Здесь любовь иная, плоть играет наименьшую роль, а наибольшая отводится дружбе. Вместо того, чтобы эгоистически уединяться для наслаждения грубой стороной любви, все здешние молодые супруги собираются по вечерам вместе и поют хором или трогательные религиозные гимны, или песни о всеобщей любви. И нет у этих людей никаких низких страстей, всё у них только естественно».

1 Фонтен приезжал к Толстому в конце 1900 года. См. письмо № 224 и письма 1902 г., т. 73.

244. А. М. Жемчужникову.

1900 г. Февраля 8. Москва.