Полное собрание сочинений. Том 72 - Толстой Л.Н.

1 Фонтен приезжал к Толстому в конце 1900 года. См. письмо № 224 и письма 1902 г., т. 73.

244. А. М. Жемчужникову.

1900 г. Февраля 8. Москва.

Любезный и дорогой другъ Алексѣй Михайловичъ,

Очень радуюсь случаю напомнить тебѣ о себѣ сердечнымъ поздравленіемъ съ твоей твердой и благородной 50 лѣтней литературной дѣятельностью.

Поздравляю себя съ тоже почти 50 лѣтней съ тобой дружбой, которая никогда ничѣмъ не нарушалась.

Любящій тебя другъ

Л. Толстой.

8 февраля 1900.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение подлинника неизвестно. Впервые опубликовано в «Беседе» 1900, № 5 от 1 марта.

Алексей Михайлович Жемчужников (1822—1908) — поэт, один из авторов произведений Кузьмы Пруткова. Знаком с Толстым с 1850-х гг. Один из немногих знакомых Толстого, с которыми Толстой был на «ты» (В. С. Перфильев, Д. А. Дьяков, Н. С. Кашкин, Б. Н. Чичерин, Т. М. Бондарев). Женат на Елизавете Алексеевне Дьяковой (1833—1875), сестре друга молодости Толстого, Д. А. Дьякова. См. письма 1890 г., т. 65.

Письмо Толстого было прочтено на квартире Жемчужникова в Петербурге 10 февраля 1900 г., в день пятидесятилетия его литературной деятельности, председателем Общества любителей российской словесности, профессором Московского университета, А. Н. Веселовским (1843—1918). На другой день в газетных отчетах об юбилее было сообщено содержание этого письма (см. «Русские ведомости» 1900, № 42 от 11 февраля). Вместе с ответом Жемчужникова напечатано в «Русской мысли» 1913, I, стр. 129.

Жемчужников ответил 11 февраля 1900 г.: «Любезный дорогой друг Лев Николаевич, твое письмо, прочтенное на моем юбилее Алексеем Николаевичем Веселовским и мне им переданное, меня осчастливило. От всего сердца благодарю тебя за него. Бог даст, я еще повидаюсь с тобою и буду иметь радость тебя обнять и еще раз лично поблагодарить тебя за твою ко мне дружбу. Прошу тебя передать Софье Андреевне, что я целую ее руку и шлю привет всем знакомым со мною Вашим детям. Горячо желаю тебе и всем Вам здоровья и всего лучшего. Надеюсь выслать тебе в непродолжительном времени мои стихотворения с просьбою поместить их в твою библиотеку. Признаюсь, что я принял это решение только после твоего письма, придавшего мне смелости. Сердечно тебя любящий и глубоко уважающий тебя друг Алексей Жемчужников. P. S. Присутствовавшие на моем юбилее представители разных редакций обратились ко мне с просьбою дозволить им переписать твое письмо, и я не мог им в этом отказать»

245. Максиму Горькому (А. М. Пешкову).

1900 г. Февраля 9. Москва.

Простите меня, дорогой Алексѣй Максимычъ (если я ошибся въ имени, еще разъ простите), что долго не отвѣчалъ вамъ и не послалъ карточку.1 Я очень, очень былъ радъ узнать васъ и радъ, что полюбилъ васъ.2 Аксаковъ3 говорилъ, что бываютъ люди лучше (онъ говорилъ — умнѣе) своей книги и бываютъ хуже. Мнѣ ваше писанье понравилось, а васъ я нашелъ лучше вашего писанія. Вотъ какой дѣлаю вамъ комплиментъ, достоинство котораго, главное, въ томъ, что онъ искрененъ. — Ну, вотъ, прощайте, жму вамъ дружески руку.

Левъ Толстой.

Надѣюсь, что письмо мое застанетъ васъ здоровымъ. Какъ хорошъ рассказъ Чехова въ «Жизни».4 Я былъ очень радъ ему.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение подлинника неизвестно. Датируется по той же копии. Впервые опубликовано в статье К. С. Шохор-Троцкого «Л. Н. Толстой и Максим Горький» — «Горький в Н.-Новгороде», Н.-Новгород, 1928, стр. 196—197.

Алексей Максимович Пешков — Максим Горький (р. 1868 г.) познакомился с Толстым в январе 1900 г., вместе с В. А. Поссе посетив Толстого в Хамовническом доме, в Москве. «Толстой засыпал Горького вопросами, «выспрашивал» у него, как он «жил, учился и что читал», и сам много высказывался, в частности, об его сочинениях. Высказывался он со всей искренностью и откровенностью [...] Горький был даже подавлен его тоном. Вместе с тем, Толстой бывал и внимателен и ласков, а прощаясь обнял и поцеловал Горького. «Вы настоящий мужик! — сказал он ему. — Вам будет трудно среди писателей, но вы ничего не бойтесь, говорите всегда так, как чувствуете, выйдет грубо — ничего. Умные люди поймут». По позднейшему свидетельству Горького, вся беседа «несколько напоминала экзамен»; этим, быть может, объясняется, что по выходе из Хамовников, на вопрос Поссе, как ему понравилось у Толстого, Горький ответил: «Да как тебе сказать... Финляндия какая-то... Ни родное, ни чужое, да и холодно». Спустя же несколько дней, самое первое, неожиданное для Горького, впечатление рассеялось, и Алексея Максимовича потянуло вновь к Толстому, и только нездоровье помешало поездке» (К. С. Шохор-Троцкий, «Л. Н. Толстой и Максим Горький»). Второй раз Горький виделся с Толстым 8 октября того же года в Ясной поляне (см. письма №№ 397 и 399). Часты были их встречи в Крыму, во время болезни Толстого; в 1901—1902 гг. Горький бывал у Толстого в Гаспре, а Толстой несколько раз посетил Горького в Олеизе. Последний раз они виделись 6 октября 1902 г. в Ясной поляне. О встречах Горького с Толстым см. в книге М. Горького «Воспоминания о Л. Н. Толстом», второе дополн. изд. З. И. Гржебина, Берлин — П.-М. 1922; в его же очерке «Писатель» — «Современник», 1911, 10; в его письме к М. М. Коцюбинскому от 21 ноября 1910 г. — «Новый мир» 1928, I; в кн. Г. И. Лебедева и В. А. Поссе: «Жизнь Л. Н. Толстого», изд. «Жизнь для всех», Спб. 1913; в воспоминаниях И. В. Ильинского: «Мои поездки в Ясную поляну» — «Толстой. Памятники творчества и жизни», 4, М. 1923, стр. 103—108; в сводке М. О. Хороша: «Толстой о Горьком» — «На литературном посту» 1928, 10; в статье К. С. Шохор-Троцкого: «Л. Н. Толстой и Максим Горький (новые материалы)» — юбилейный сборник «М. Горький в Н.-Новгороде», изд. Торгового отдела Нижгубоно, Н.-Новгород, 1928 и в воспоминаниях В. А. Поссе: «Мой жизненный путь», изд. Зиф, М. 1929, стр. 182—189.

Ответ на письмо Максима Горького от 19 января 1900 г. (почт. штемп.), написанное через несколько дней после их знакомства. Горький писал: «За всё, чтò вы сказали мне — спасибо вам, сердечное спасибо, Лев Николаевич! Рад я, что видел вас, и очень горжусь этим. Вообще я знал, что вы относитесь к людям просто и душевно, но не ожидал, признаться, что именно так хорошо вы отнесетесь ко мне. Пожалуйста, дайте мне вашу карточку, если имеете обыкновение давать таковые. Очень прошу — дайте. Низко кланяюсь вам. М. Горький. Хвораю я, кашляю, грудь болит. Чуть было опять не поехал к вам, да вот лег».

1 Толстой прислал Горькому свой фотографический портрет с надписью. Хранится у Екатерины Павловны Пешковой.

2 16 января 1900 г. Толстой отметил в Дневнике: «Был Горький. Очень хорошо говорили. И он мне понравился. Настоящий человек из народа».

3 Иван Сергеевич Аксаков (1823—1886) — писатель-славянофил, личный знакомый Толстого.

4 А. П. Чехов, «В овраге» — «Жизнь» 1900, 1, январь.

Максим Горький ответил Толстому 15 февраля 1900 г. (почт. штемп.): «Спасибо, Лев Николаевич, за портрет и за добрые, славные ваши слова про меня. Не знаю я, лучше ли я своих книг, но знаю, что каждый писатель должен быть выше и лучше того, чтò он пишет. Потому что — чтò книга? Даже и великая книга только мертвая, черная тень слова и намек на истину, а человек — вместилище бога живаго, бога же я понимаю как неукротимое стремление к совершенствованию, к истине и справедливости. А потому — и плохой человек лучше хорошей книги. Ведь так? Глубоко верю, что лучше человека ничего нет на земле и даже, переворачивая Демокритову фразу на свой лад, говорю: существует только человек, всё же прочее есть мнение. Всегда был, есть и буду человеко-поклонником, только выражать это надлежаще сильно не умею. Ужасно хочется мне попасть к вам еще разок и очень огорчен, что не могу теперь же сделать этого. Кашляю, голова болит, работаю на всех парах, — и пишу повесть о мудрствующих лукаво, каковых не люблю. Они есть самый низкий сорт людей, по-моему, но, чтобы не утомлять вас, брошу писать. Низко кланяюсь вам и крепко жму руку вашу. Кланяюсь и семейству. Желаю доброго здоровья! А. Пешков». (Оба письма М. Горького к Толстому опубликованы К. С. Шохор-Троцким в юбилейном сборнике «М. Горький в Н.-Новгороде», стр. 196 и 300.)

246. Духоборам, переселившимся в Канаду.

1900 г. Февраля 15/27. Москва.

Любезные братья и сестры!

Всѣмъ намъ, исповѣдующимъ христіанское ученіе и желающимъ, чтобы жизнь наша согласовалась съ этимъ ученіемъ, надо помогать другъ другу. И самая нужная помощь въ томъ, чтобы указывать другъ другу тѣ грѣхи и соблазны, в которые мы впадаемъ, не замѣчая ихъ.

Потому-то и я, прося братьевъ моихъ о помощи въ тѣхъ моихъ грѣхахъ и соблазнахъ, которыхъ я не вижу, считаю своимъ долгомъ указать вамъ, любезные братья и сестры, на тотъ соблазнъ, которому, какъ я слышу, подпадаютъ нѣкоторые изъ васъ.

Вы пострадали и были изгнаны и теперь еще терпите нужду за то, что захотѣли вести христіанскую жизнь не на словахъ, а на дѣлѣ, отказались отъ всякаго насилія надъ ближнимъ, отъ присяги, отъ полицейской, отъ солдатской службы, даже сожгли свое оружiе, чтобы не было соблазна защищаться имъ, и, несмотря на всѣ гоненія, остались вѣрны христіанскому ученію.1 Дѣла ваши стали извѣстны людямъ, и враги христіанскаго ученія смутились, узнавъ о вашихъ дѣлахъ, и то запирали и ссылали васъ, то высылали изъ Россіи, стараясь всѣми силами скрыть отъ людей ваше дѣло. Сторонники же христіанскаго ученія радовались, торжествовали, любили, восхваляли васъ и старались подражать вамъ. Дѣла ваши много содѣйствовали уничтоженію царства зла и утвержденію людей въ христіанской истинѣ.