Эффект Геллера - Ури Геллер

«Видишь, ему есть что скрывать», — проворчал как-то во время перерыва на ленч мой коллега, не любивший азиатов. На что я ответил, что, по моему мнению, он просто выглядит испуганным.

«А как бы вы чувствовали себя на его месте?» — спросил я. Мы оба наблюдали за одним и тем же человеком, но пришли к совершенно противоположным выводам относительно него. Если вы кого-то подозреваете, то все, что он говорит или делает, выглядит подозрительным.

С самого начала так было и с Геллером. Фокусники, которые были уверены, что знают, как он проделывает свои номера, пытались разглядеть быстрые движения руками, отвлекающие внимание, которыми пользовался Ури. И они разглядели-таки их! Во всяком случае, им так казалось и они пытались нас в этом убедить.

Однако необходимо учесть два момента. Во-первых, фокусников можно обмануть, как любого из нас. Рэнди «Великолепного» без особых усилий провел вовсе не фокусник Деннис Стиллингс, который для убедительности проделал эту штучку с ним еще раз. Второе — это то, что фокусники являются профессиональными обманщиками, за которыми нужен глаз да глаз, хотя трудно предположить, какими мотивами руководствовались такие фокусники, как Диксон, Зорка, Кокс и Лесли, положительно отзывавшиеся о Геллере, кроме желания говорить правду. Необходимо помнить, что эти четверо изучали его гораздо внимательнее, чем большинство его клеветников. В целом свидетельства, полученные от фокусников, не являются решающими, однако они были явно в пользу Геллера.

То же можно сказать и о свидетельствах, полученных от ученых, чьи позитивные выводы превалируют над негативными. Хотя никто из них не взял на себя смелость твердо заявить, что все доказано, но большинство из них убеждено, что необычайные вещи происходили в лаборатории, когда там находился Ури. Ну а что касается общественности, то подавляющее большинство находится на его стороне. Миллионы людей во всем мире могут не знать, что такое психическая энергия, могут даже не интересоваться этим, но в то же время они почувствовали ее. Как и Ури, они живут немного таинственной жизнью. В какие-то моменты они начинают понимать, что в человеке скрыто нечто большее, чем то, что описывается в научных журналах и учебниках.

Существует слишком много резких суждений за и против Геллера, некоторые из них — выше всякого понимания. Например, некоторые из тех, кто не сомневается в его способностях, считают слишком неудобоваримой теорию Пухарича о ее внеземном происхождении. В их числе и я. Однако я и не отмахнулся от нее, поскольку, будучи на первый взгляд недостоверной, она не может быть просто отброшена. У Пухарича есть впечатляющие работы в различных областях науки, и, если мы принимаем одни его взгляды, почему мы должны отмахиваться от других? Мы можем сожалеть, что некоторые его теории в отношении Ури усложнили и без того сложный предмет, но лично я не могу утверждать, что они являются ложными.

Гораздо проще, как это показали мы с Ури, разоблачить некоторые дезориентирующие материалы, которые были опубликованы о нем. Было бы слишком утомительно перечислить все подобные примеры. Приведем всего лишь один из них: Гренден Ориган писал в «Нью саэнтист» (20 ноября 1974), что статья о Геллере в номере журнала от 17 октября того же года содержала по меньшей мере 42 ошибочных заявления, 17 из которых представляли собой «вызывающие искажения фактов», а другие были либо «беспредметными намеками», либо «крупными искажениями». Если уж научные журналы не могут достоверно излагать факты, то что говорить о популярных изданиях? В сентябре 1985 года я с интересом прочел в израильском журнале «Бул» (номер от 13 сентября 1986 года), что к публикации готовится еще один антигеллеровский опус, озаглавленный «Жулик из космоса». Вот какие сенсационные откровения можно было в нее прочесть:

«Израильский комедиант прошлого» живет в состоянии постоянного страха, словно «загипнотизированная мышь», занесенная в «черный» список неизвестного человека, и круглые сутки находится под охраной «команды испуганных горилл». Ури перевел мне эту статью с удивительным чувством юмора и с готовностью разрешил мне покопаться в досье, где были собраны антигеллеровские материалы, которых у него, я уверен, больше, чем у кого-либо. Приходя к нему в дом по нескольку раз в неделю в течение полугода, я не увидел там ничего более страшного, чем игрушки, изображавшие монстров, в которые играли его дети, и это было до того, как я осознал, что меры безопасности, принимаемые им, настолько же благоразумны, насколько эффективны.

Теперь я попробую, с одной стороны, смыв грязь, а с другой — ничего не приукрашивая, составить свое собственное мнение об Ури Геллере.

Не поддается сомнению тот факт, что сегодня он имеет такое же сильное влияние, какое имели в свое время медиум Дэниел Хоум и фокусник Гудини (1874–1926), которых знали в каждом доме, но по разным причинам. Хоум изумлял и приводил в недоумение лондонское общество и ряд королевских фамилий в Европе в течение более 20 лет тем, что демонстрировал полный набор салонных феноменов, начиная от поворачивания стола и общения с духами, кончая собственной левитацией. Спустя сотни лет после смерти его имя и репутация остаются безупречными. Гудини большую часть своей жизни боролся со спиритами, пародируя их на сцене, хотя некоторые из тех, кто наблюдал его знаменитые номера, когда он освобождался от наручников и цепей, полагали, что он пользуется при этом психической энергией и есть основания полагать, что и он так считал. По иронии судьбы, именно Гудини, а не Хоум был обвинен в мошенничестве и в 1921 ему пришлось затеять судебный процесс, чтобы вернуть себе честное имя «честного» обманщика публики.

Геллер создал себе репутацию, на которую можно взглянуть с двух сторон в зависимости от вашей точки зрения. Для некоторых он является вторым Хоумом, для других — Гудини своего времени. Его манера выступления может показаться отличной и от одного, и от другого, но все-таки он объединил в себе то, что может показаться несовместимым: демонстратор телепатического феномена и поставщик зрелищ для толпы. Как и Хоум, он так долго демонстрировал различные психические феномены, что для некоторых он может быть был фокусником. Как и Гудини, он с таким постоянством озадачивает зрителей, что другим он может казаться настоящим телепатом.

Сравнения не могут быть бесконечными. Геллер не есть второй Хоум или второй Гудини. Он — Геллер, и по многим стандартам не имеет себе аналога. Лучшее свидетельство уникальности личности Геллера — включение его имени в знаменитые крестословицы «Нью-Йорк тайме» и «ТВ гайд» — ведь этой чести удостаиваются лишь люди, ставшие при жизни легендарными. Он не замкнулся на сцене, студии или лаборатории. Он использовал свой талант там, где психическая энергия, если она, конечно, есть, может быть наиболее полезна, и он в буквальном смысле добыл золото. Надо помнить, что он сделал это не по своей инициативе, а по инициативе своих работодателей, из которых он нескольких назвал.