Исповедь гипнотезера - Владимир Леви

Последовал разбор, комментарии. По поводу каждой из сценок, как выяснилось, можно написать целый трактат. О том, как Папа относится к Сыну, к Бабушке, к самому себе; какие у него ценности, идеалы, взгляды на воспитание, как воспитывали его самого; насколько он культурен, интеллигентен, находчив; насколько способен чувствовать и понимать окружающих; здоров ли психически; может ли уравновешивать интересы свои и чужие…

8. Вариант "Доктор".

— Понимаешь, Антоша (слегка заговорщически), понимаешь, человек становится скучным оттого, что с ним не играют. От этого и ворчливый делается, оттого, что скучно и не играют с ним. Ты согласен?.. Ты ведь тоже скучный и ворчливый, когда я с тобой не играю, так? ("Угу…") Ну вот, а если будешь с Бабушкой играть побольше, и притом иногда слушаться, увидишь, станет веселой-веселой, правда, Анна Петровна?.. (Бабушка растерянно кивает.) А вилку (еще более заговорщически) я бы на твоем месте из носа вынул. И навсегда, понимаешь?.. На всю жизнь.

"Как не поладили Пряник и Апельсин".

Антона сыграл Д. С, Бабушку Дана Р. (При переигровке поменялись ролями.)

За обеденным столом все те же Антон и Бабушка.

Антон задумчиво грызет пряник.

Бабушка (ласково, заботливо). Антоша, оставь пряник, он черствый. На, съешь лучше апельсин. Смотри, какой красивый! Я тебе очищу…

Антон (вяло). Не хочу апельсин.

Бабушка (убежденно). Антон, апельсины надо есть! В них витамин цэ.

Антон (убежденно). Не хочу витамин цэ.

Бабушка. Но почему же, Антон? Ведь это полезно.

Антон (проникновенно). А я не хочу полезно.

Бабушка (категорически). Надо слушаться!

Антон (с печальной усмешкой). А я не буду.

Бабушка (возмущенно обращаясь в пространство). Вот и говори с ним. Избаловали детей. Антон, как тебе не стыдно?!

Антон (примирительно). Иди ты знаешь куда.

Из комментария Доктора.

Довольно простой пример ситуации "Два Слепца". Ни Бабушка, ни Антон не догадываются о существовании мира Другого. Бабушка исходила по меньшей мере из пяти неосознанных предпосылок:

Антон так же, как и она, Бабушка, придает большое значение вопросам питания;

…знает, что такое витамин цэ;

…так же, как и она, Бабушка, понимает слово "полезно";

…способен отказываться от своих желаний и принимать не свои желания за свои;

..доступен влиянию авторитетов — медицинских и прочих.

Понимала ли Бабушка, что перед нею ребенок? Да, заботилась о питании и здоровье, воспитывала, внушала, что надо слушаться. Но обращалась ли к ребенку, который перед нею сидел, к Антону, каков он есть? Нет, конечно. Она обращалась к исполнителю роли ребенка соответственно ее, Бабушкиным, ожиданиям; обращалась к некоему образу Антона, пребывавшему в ее, Бабушкином, воображении. И если бы можно было этот образ увидеть, то оказалось бы, что он очень похож на Бабушку.

Вы сидите, никому не мешаете. Вдруг подходит иностранец-непониманец, притворившийся Бабушкой, и требовательно лопочет что-то на своем языке в уверенности, что вы его понимаете. Вы отвечаете ему на своем: не понимаю, что означает нихт ферштейн, но иностранец продолжает лопотать, да еще сердится. Тут вы догадываетесь, что иностранец-то глух, и пытаетесь объясниться с ним хотя бы жестами; но он продолжает лопотать и сердиться. И вы вынуждены прекратить общение…

Видел ли Антон Бабушку любящую, заботливую? Нет, не видел. А Бабушку беспомощную, Бабушку наивную, Бабушку-ребенка, которой не грех было бы и уступить? Нет, конечно, тоже не видел. Видел ли в Бабушке себя — каким она его видела? Нет, не видел, но чувствовал, что образ Разумного Послушного Мальчика ему предлагают, навязывают, — и защищался, как мог…

Переигровочный вариант: "Как Апельсин перехитрил Пряника".

Бабушка. Антон, послушай-ка, помоги досказать сказку. Однажды Апельсин (достает апельсин) пришел в гости к Прянику и вдруг видит, что Пряник уходит в Рот. "Эй, Пряник, — закричал Апельсин. — Постой, куда же ты? Погоди минуточку! Давай поговорим".

Антон-Пряник. Давай.

Бабушка-Апельсин. Слушай, Пряник, я ведь твой старый друг. Мне скучно без тебя. Если ты уйдешь в эту пещеру, я останусь один. Так с друзьями не поступают.

Антон-Пряник. Я не знал, что ты придешь. Я могу и не уходить. Только вот меня немножко откусили уже.

Бабушка-Апельсин. Это неважно. Давай пойдем вместе. Чур я первый!

Антон-Пряник. Хитрый какой. Я первый начал…

Бабушка-Апельсин. А я первый сказал, а кто первый сказал, тот и пенку слизал.

Антон-Пряник. Давай по очереди.

Бабушка-Апельсин. Ты уже откушен? Значит, теперь очередь моя.

Вернувшись в себя, затеяли Испорченный Телефон. Читателю эта давняя детская забава, наверное, хорошо известна. Вы что-то шепчете на ухо своему соседу, тот следующему, и так далее, пока ваше сообщение в преобразованном виде не возвращается к вам обратно. Я, к примеру, послав Антуану: "Много дел, молодежь!" — получил от Наташи: "Долго же ты сидел, мародер".

Разница между игрой и жизнью, как потом объяснял Д. С, в том, что в жизни мы обычно не подозреваем, в какую игру играем. Искажающие инстанции скрыты в играющих. Несколькими приемами — описывать их не буду — убедились, что, чем более значимы отношения, тем искажений больше; это, впрочем, подтверждается на каждом шагу.

Далее уже не в первый раз играли в игру, в разных вариантах называемую то «Переводчики», то «Ныряльщики», то «Чтецы», то «Удильщики» и т. п. Игра, развивающая навык вживания. Технические подробности опускаю; суть в том, чтобы совместными усилиями прочитать (выудить, перевести) контекст, или подсознательное содержание сообщения.

Одна из сцен.

— Мам, я пойду гулять. (Перевод: "Мне скучно, мой мозг в застое, мои нервы и мускулы ищут работы, мой дух томится…" Перевод слышимого матерью: «НЕ ХОЧУ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, Я БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЙ ЛЕНТЯЙ, МНЕ ЛИШЬ БЫ ПОРАЗВЛЕКАТЬСЯ»…)

— Уроки сделал? (Перевод: "Хорошо тебе, мальчик. А мне еще стирать твои штаны". Перевод слышимого ребенком: "НЕ ЗАБЫВАЙ, ЧТО ТЫ НЕ СВОБОДЕН".)

— Угу. ("Помню, помню, разве ты дашь забыть". — "СМОТРЕЛ В КНИГУ, А ВИДЕЛ ФИГУ".)

— Вернешься, проверим. Чтоб через час был дома. ("Можешь погулять и чуть-чуть подольше, у меня голова болит. Хоть бы побыстрей вырос, что ли. Но тогда будет еще тяжелее…" — "НЕ ВЕРЮ ТЕБЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ И НЕ НАДЕЙСЯ, ЧТО КОГДА-НИБУДЬ БУДЕТ ИНАЧЕ".)

— Ну, я пошел. ("Не надеяться невозможно. Ухожу собирать силы для продолжения сопротивления". — "ТЫ ОТЛИЧНО ЗНАЕШЬ, ЧТО ВОВРЕМЯ Я НЕ ВЕРНУСЬ, А ПРОВЕРКУ УРОКОВ ЗАМНЕМ".)

— Надень куртку, холодно. ("Глупыш, я люблю тебя". — "НЕ ЗАБУДЬ, ЧТО ТЫ МАЛЕНЬКИЙ И ОСТАНЕШЬСЯ ТАКИМ НАВСЕГДА!.)

— Не, не холодно. Витька уже без куртки. ("Ну когда же ты наконец прекратишь свою мелочную опеку? Я хочу наконец и померзнуть". — "ЕСТЬ МАТЕРИ И ПОУМНЕЕ".)

— Надень, тебе говорю, простудишься. ("Пускай я и не самая умная, но когда-нибудь ты поймешь, что лучшей у тебя быть не могло". — "ОСТАВАЙСЯ МАЛЕНЬКИМ, НЕ ИМЕЙ СВОЕЙ ВОЛИ".)

— Да не холодно же! Ну не хочу… Ну отстань! ("Прости, я не могу выразить это иначе. Пожалуйста, не мешай мне тебя любить!" — "ТЫ МНЕ НАДОЕЛА, ТЫ ГЛУПА, Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ".)

— Что? Ты опять грубить? ("У тебя все-таки характер отца…")

Переводы эти, разумеется, не единственные, было много других вариантов, вообще точного перевода с подсознательного дать невозможно, ибо язык этот МНОГОЗНАЧЕН. Версии, интерпретации, толкования… Ошибки могут быть очень серьезными, до бреда включительно. Но важно хотя бы знать, что переводить всегда есть что — подводная часть айсберга больше надводной…

При обсуждении заметили, что так получается не только с детьми. Все вроде бы гладко, все понятно, легко общаемся, отвечаем друг другу… Но в это же самое время общаются между собой — через нас — и еще какие-то личности, то ли глухие, то ли не желающие слушать друг друга: каждый слышит свое, говорит свое… Временами мы чувствуем присутствие этих чудаков, слышим их, они нам мешают, стараемся заглушить… И вдруг — бездна непонимания, вдруг оказывается, что заглушили-то нас ОНИ!..

После розыгрыша следующей сценки всем присутствовавшим предложили объяснить поведение Ребенка. Один из вариантов оказался точным, "в десятку", но и еще два других из пяти в какой-то степени правильны.

Отец. Сними рубашку.

Ребенок… (Отрицательный жест.)

— Сними, жарко.

— Не жарко.

— Да сними же, тебе говорю, весь вспотел.

— Не хочу. Не сниму.

Толстоват, нескладен, стесняется своего тела; не хочет сравнения — не в его пользу; боится, что его насмерть укусит в пупок оса — прошлым летом ему этим пригрозил в шутку какой-то умник; боится какой бы то ни было обнаженности, потому что окружающие чересчур зорки, а у него есть одна постыдная тайна; не желает загара, считает, что белый цвет благороднее — "бледнолицый брат мой"; хочет, наконец, утвердить свое право быть собой хотя бы на таком маленьком пустяке…