Черный Город - Фернандо Гамбоа

Я даже понятия не имел, что это за туннель и приведет ли он нас к какому-нибудь выходу, однако было ясно одно: больше идти нам некуда.

64

— Что-то меня здесь знобит, — пробормотала Касси еле слышным голосом. Она окинула взглядом стены, а затем стала всматриваться вперед, в темноту.

— Ты провела много времени в воде и переохладилась, — сказал я, становясь рядом с ней. Я хотел было провести ладонью по ее спине, но в самый последний момент передумал. — Как только мы отсюда выберемся, у тебя это пройдет.

— Нет, дело совсем не в холоде. Меня пугает этот туннель. Он кажется мне… Не знаю, как и объяснить…

— В нем становится как-то не по себе, — кивнув, сказал профессор.

— Именно так.

— Да, вы правы, — согласился я, — в нем действительно настолько тесно, что это действует на нервы, однако я думаю, что нам очень повезло, что мы его нашли.

— Это верно, — подтвердила мексиканка, — но, тем не менее, у меня дурное предчувствие.

— Это только потому, что здесь такая обстановка, как в каком-нибудь фильме ужасов, — голосом лектора произнес профессор, — и в твоем подсознании невольно возникают ассоциации с темными и влажными пещерами, вроде тех, в которых живут чудовища.

— Спасибо за то, что напомнили мне про чудовищ, — пробормотала Кассандра.

— Это я просто так, к слову.

— Расскажите об этом тому типу, которому оторвали голову.

— Почему бы вам не прекратить эту пустую болтовню и не начать вместе со мной искать выход. Пора нам отсюда выбраться, — сказал я, пытаясь отогнать от себя мысли о той ужасной сцене, которую мне довелось увидеть.

— Ну так пойдем! — Касси, выхватив у меня фонарик, зашагала по туннелю, потолок в котором был таким низким, что нам всем троим, даже миниатюрной мексиканке, пришлось слегка пригнуться.

— Секундочку, — твердо произнес я и указал Кассандре на оружие, которое она, прежде чем перелезть из ямы в этот туннель, передала мне. — Ты не хочешь прихватить с собой автомат?

Кассандра, обернувшись, пожала плечами:

— Нет. Уж слишком он тяжелый.

Вода, которая становилась все холоднее и холоднее, медленно текла вокруг моих ног, легонечко подталкивая вперед, как будто она торопила меня выбраться отсюда побыстрее. Хотя свет фонарика отражался от поверхности темной воды и влажных стен, обстановка узкого туннеля была ужасно мрачной. Мы шли молча, и нам казалось, что этот туннель — какая-то жуткая галлюцинация, которая, может, когда-нибудь у нас закончится, а может, уже и нет. Единственное, что нас порадовало, так это уровень воды: она теперь доходила нам всего лишь до щиколоток.

— Интересно, а что это вообще за туннель? — спросил я шепотом, чтобы прервать молчание.

Профессор, шедший между мной и Касси, наполовину повернулся ко мне.

— Я тоже только что задавался этим вопросом, — сказал он шепотом. — Я, возможно, сильно ошибаюсь, но это похоже на какую-то старинную канализацию, по которой стекали сточные воды.

— Вы хотите сказать, что…

— Что это клоака.

— Прекрасно.

— Кроме того, — продолжал профессор, проводя ладонью по стене, — если я не ошибаюсь, данная канализация имеет настолько сложную конструкцию, что при ее возведении наверняка был необходим еще даже более высокий технологический и социальный уровень, чем тот, который требовался для строительства пирамид и храмов.

— Канализация — это самое высшее достижение человеческой цивилизации, — насмешливо-торжественным тоном провозгласил я.

— Хм… Ситуация усложняется, — сказала, оглянувшись на нас с профессором, мексиканка.

— Куда уж сложнее?

— Туннель впереди нас раздваивается, то есть теперь перед нами уже два туннеля. Что будем делать?

— А есть у них какие-нибудь особенности, которые дают основание отдать предпочтение какому-нибудь одному из них? — спросил профессор.

— Э-э… нету. Вообще никаких. Они абсолютно одинаковые.

— В таком случае…

— Пойдем по тому, который слева, — предложил я, недолго думая.

— А почему ты так уверен в том, что нам следует пойти именно по нему? — спросил профессор, удивленно поднимая брови.

— Дело в том, что, когда мы шли вместе с Соузой и его людьми по сельве, утреннее солнце находилось от нас слева, — а значит, мы шли в сторону юга.

— Ну и что?

— А то, что, по моему мнению, нам теперь следовало бы топать на север, чтобы уйти от этих типов как можно дальше.

— Очень хитроумно, — хмыкнула Касси. — А кто тебе сказал, что туннель, который находится слева, ведет на север?

— Тут все очень просто. Ты помнишь про компас Джека Фосетта?

— Неужели ты…

Я показал своим друзьям висевший у меня на шее на цепочке под рубашкой старый компас. Его стрелка показывала сейчас именно налево.

— Люди Соузы, обыскивая меня, подумали, наверное, что это обычный медальон, и не потрудились его хотя бы открыть, — с улыбкой пояснил я.

Кассандра и профессор согласились с моим предложением, и мы пошли по левому туннелю этой древней системы канализации. Пройдя, однако, несколько десятков метров, мы столкнулись с точно такой же проблемой: туннель опять разделялся на абсолютно одинаковые туннели, причем этих новых туннелей было уже три.

Взглянув, куда показывает стрелка компаса, мы решили поступить точно так же, как и в прошлый раз, — пойти по левому туннелю. Но не успели мы сделать и нескольких десятков шагов, как туннель опять разделился. Потом точно такое же произошло еще раз, и еще… Мы, каждый раз глядя на компас, все время выбирали левый туннель. Наконец перед очередным разветвлением туннеля Касси вдруг резко остановилась.

— Друзья мои, мы с вами влипли в дерьмо.

— Что ты имеешь в виду? — удивился профессор.

— А то, что мы — придурки. — Кассандра устало вздохнула.

— Почему? — спросил я, подходя к ней. — Что случилось?

— Посмотри на эту стрелку на стене, — сказала Касси, освещая стену справа от себя. — Я видела ее уже довольно долгое время назад. Мы ходим кругами.

— Чертовщина какая-то… Как такое возможно?

— И это спрашиваешь ты? — фыркнула Кассандра, ослепляя меня лучом своего фонарика. — Не ты ли, строя из себя умника, предложил идти по этому дурацкому компасу?

— Но… — пробормотал я, доставая компас из кармана и убеждаясь, что он снова упорно показывает налево. — Но это невероятно, компас ошибаться не может.

— Если только… — с задумчивым видом произнес профессор, — если только на него не воздействует какая-нибудь большая железистая масса, из-за которой он показывает не на север.