Приключения Найджела - Вальтер Скотт

— Если в твоем взгляде и нет безумия, моя милая, то слова твои исполнены безрассудства, — резко возразила леди Гермиона. — Слышала ли ты когда-либо, чтобы любовь простой девушки к знатному человеку принесла что-нибудь, кроме несчастья? Ищи среди равных себе, Маргарет, избегай неисчислимых опасностей и страданий, сопутствующих страсти к человеку, стоящему выше тебя. Чему ты улыбаешься, моя милая? Что смешного в моих словах?

— Ничего, мадам, — ответила Маргарет, — я просто подумала, как странно устроен мир: хотя происхождение и звание пролагают пропасть между людьми, созданными из той же плоти и крови, мысли простонародья текут по одному направлению с мыслями образованных и благородных. Те и другие только по-разному выражают свои мысли. Миссис Урсли сказала мне совершенно то же самое, что и ваша милость, только вы говорите о безмерных страданиях, а миссис Урсли вспомнила о виселице и о повешенной миссис Тернер.

— В самом деле? — сказала леди Гермиона. — А кто эта миссис Урсли, которую ты наравне со мной весьма мудро выбрала для столь трудного дела, как давать советы глупцу?

— Это жена цирюльника, которая живет по соседству с нами, мадам, — с притворным простодушием ответила Маргарет, в глубине души радуясь тому, что нашла способ косвенным образом уязвить свою наставницу. — Она самая умная женщина после вашей милости.

— Достойная наперсница, — ответила леди, — и выбрана с тонким пониманием того, что подобает тебе и другим! Но что с тобой, моя милая? Куда ты?

— Просить совета у миссис Урсли, — ответила Маргарет, делая вид, что собирается уходить. — Я вижу, ваша милость, что вы сердитесь и не хотите помочь мне, а мое дело не терпит промедления.

— Какое дело, глупенькая? — спросила леди, смягчившись. — Садись и рассказывай. Правда, ты дурочка и вдобавок обидчивая, но ты еще ребенок, милый ребенок, хотя и своевольный и взбалмошный, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе. Садись же, я тебе говорю, ты увидишь, что я более надежный и благоразумный советчик, чем какая-то жена цирюльника. Прежде всего скажи мне, с чего ты вообразила, будто навсегда полюбила человека, которого видела, если не ошибаюсь, всего однажды?

— Я видела его больше, — ответила, потупившись, девушка, — но разговаривала только один раз. Этот один раз я могла бы выкинуть из головы, хоть впечатление было столь глубоким, что даже сейчас я могу повторить каждое незначащее слово, сказанное им, но особые обстоятельства запечатлели с тех пор его образ в моем сердце навеки.

— Милая моя, — возразила леди, — слово «навеки» первым срывается с языка в подобных случаях, но именно его следовало бы произносить последним. Все в этом мире — его страсти, его радости и горести — уносится, словно легкий ветерок. Вечно лишь то, что ожидает нас за могилой.

— Совершенно справедливо, мадам, — спокойно сказала Маргарет. — Мне следовало говорить лишь о моем нынешнем душевном состоянии, которое останется неизменным в течение всей моей жизни, а она, бесспорно, будет короткой.

— Что же в нем такого, в этом шотландском лорде, что ты принимаешь так близко к сердцу все, касающееся его судьбы? — спросила леди. — Я признаю, что он привлекательный юноша, я видела его. И я допускаю, что он учтив и любезен. Но какими другими достоинствами, конечно совершенно исключительными, он еще обладает?

— Он несчастлив, мадам, бесконечно несчастлив, его окружили искусно расставленными ловушками, чтобы погубить его репутацию, лишить имущества, а может быть, даже жизни. Козни эти были первоначально задуманы из корысти, но теперь их строят из мстительных побуждений, и вдохновитель их, как мне кажется, само олицетворение беспредельного коварства, ибо лорд Дэлгарно…

— Монна Паула, монна Паула! — вскричала леди Гермиона, прервав свою приятельницу. — Она не слышит меня, — добавила она, вставая и направляясь к двери. — Мне надо видеть ее. Я сейчас же вернусь.

Она действительно очень скоро возвратилась.

— Ты упомянула имя, показавшееся мне знакомым, — сказала она, — но монна Паула исправила мою ошибку. Я не знаю этого лорда. Как ты назвала его?

— Лорд Дэлгарно, — ответила Маргарет. — Он самый гадкий человек на земле. Прикинувшись другом, он завлек лорда Гленварлоха в игорный дом, надеясь втянуть его в большую игру. Но тот, с кем имел дело вероломный предатель, оказался слишком добродетельным, воздержанным и осторожным, чтобы попасться в подстроенную ему западню. И что же тогда делает лорд Дэлгарно? Он обращает умеренность лорда Гленварлоха против него же и внушает окружающим, что этот молодой человек, не желая сделаться жертвой хищников, сам примкнул к их стае, чтобы урвать свою долю добычи! И пока этот бесчестный лорд Дэлгарно рыл яму своему доверчивому соотечественнику, он всеми мерами старался удержать того в обществе таких же гнусных личностей, как он сам, чтобы помешать ему явиться ко двору и встречаться с теми, с кем пристало. Со времени Порохового заговора не существовало тайного сговора, более тонко рассчитанного, более подло и осторожно выполняющегося.

Леди грустно улыбнулась горячности Маргарет, но тут же вздохнула и заметила, что та слишком молода и мало знает свет, в котором ей суждено жить, если ее так сильно поражает царящая в нем подлость.

— Но какими способами, милая, — добавила она, — тебе удалось проникнуть в тайные замыслы лорда Дэлгарно, человека весьма осмотрительного, как и все негодяи?

— Позвольте мне умолчать об этом, — ответила девушка. — Я не могу ничего сообщить вам, не выдав других лиц. Достаточно сказать, что сведения мои так же достоверны, как надежны те тайные средства, при помощи которых они добыты. Но о них не должны знать даже вы.

— Ты чересчур дерзко для твоего возраста вмешиваешься в такие дела, Маргарет, — сказала леди. — Это не только опасно, но и неприлично для молодой девушки.

— Я знала, что вы так скажете, — промолвила Маргарет, выслушав упрек с необычными для нее кротостью и терпением. — Но видит бог, мое сердце свободно от всех чувств и мыслей, кроме желания помочь ни в чем не повинному, обманутому человеку. Мне удалось послать ему письмо, в котором я предостерегала его от вероломного друга. Увы! Моя забота лишь погубила лорда Гленварлоха, и спасти его может только немедленная помощь. Он обвинил коварного друга в предательстве, обнажил против него шпагу в парке и теперь неизбежно подвергнется ужасному наказанию за нарушение привилегий королевских владений.

— Поистине невероятная история, — сказала Гермиона. — Так лорд Гленварлох в тюрьме?

— Нет, мадам; слава богу, он успел укрыться в Уайтфрайерсе. Но пока неизвестно, смогут ли там оказать ему в данном случае покровительство. Говорят, есть предписание верховного судьи об его аресте. Одного джентльмена из Темпла арестовали, — и ему грозят неприятности за пособничество при побеге. Уже одно то, что лорд Гленварлох, пусть даже временно и по крайней необходимости, нашел прибежище в таком мерзком месте, будет использовано, чтобы еще сильнее опорочить его. Все это мне известно, и все-таки я не могу спасти его… не могу спасти без вашей помощи.