Устав от масок - Метельский Николай Александрович

Может, молча пройти мимо? Будет забавно посмотреть, как она отреагирует. Ладно, бог с ней, лопнет еще от любопытства.

— И долго ты здесь сидишь? — подошел я к ней.

Всё то время, что я шёл, она изображала из себя воплощение горделивой элегантности, продолжая пить чай и не обращая на меня внимания. Кто-нибудь другой вполне мог и поверить, что ей плевать.

— Какой смысл следить за временем, когда его столь много? — ответила она.

Хотел я пошутить про время, но здесь и сейчас шутки про возраст будут неуместны.

— Хорошо быть старейшиной, — произнес я, присаживаясь в соседнее кресло. — Ни забот, ни хлопот.

— Да-да, — ответила она с раздражением. — Одни развлечения.

Не люблю кресла в этой гостиной. Ни кресла, ни диваны — слишком мягкие и глубокие.

— Есть какие-нибудь новости? — спросил я.

Просто так спросил. Надо же поддержать разговор, пока старуха не решит перейти к тому, что ее интересует?

— Есть, — удивила она меня немного. — И они даже важные. Но не срочные. Лучше скажи мне, что там с войной? Могу я уже наконец вернуться в Токио?

Ну да, как я и предполагал. Вообще-то Атарашики недолюбливает это поместье, хоть и скрывает данный факт. Слишком многое она потеряла, живя здесь в прошлом.

— Потерпи еще недельку, — ответил я. — Сегодня отпускаю Рёту. Он, конечно, придержит своих, но мало ли?

— Все так же неуважителен к старшим, — покачала она головой. — Вражда — не повод для подобного.

Это она к чему? А… Суффиксы в конце имени.

— Только между своими, — пожал я плечами.

— Тебя, похоже, уже не изменить, — повела она плечом. — Неважно. Что дальше будет?

— В смысле? — не понял я.

— Что с Тоётоми дальше будет? — уточнила она, после чего сделала глоток чая из чашки с цветочным орнаментом. Явно что-то викторианское.

— Суд Права и Чести, — ответил я. — Для Тоётоми это самое безопасное. Потом ритуальное самоубийство. Тоётоми Кен станет главой рода. А дальше — как получится. Возможно, их разорвут на части, возможно, просто понадкусывают. Но я постараюсь их незаметно прикрыть.

— Зачем? — нахмурилась Атарашики. — Вот зачем тебе это? Этот твой друг не стоит того.

— А целый клан, увязший в долгах перед Аматэру, стоит? — спросил я вкрадчиво. — Если все получится, они сначала потеряют всякое моральное право на месть, а потом будут должны мне столько, что… — не договорил я. — Даже если у Тоётоми не будет проблем, в чем сильно сомневаюсь, я им их обеспечу. Или ты думаешь, я простил попытку похитить Казуки?

— Скорее, забыла, насколько ты порой мстительный, — покачала она головой. — А попытку тебя убить ты им простишь?

— За это они по итогам войны заплатят, — пожал я плечами. — Меня многие убить пытались, и многие еще попытаются, что ж мне теперь, из-за каждого случая с ума сходить?

— Тоётоми заплатят, а Мацумаэ? — спросила Атарашики, ставя чашку на стол. — Спускать с рук попытку убийства тоже не стоит.

— Когда как, — усмехнулся я. — А Мацумаэ… Не помню, говорил ли я об этом, но у меня очень хорошая память. И времени — вагон. Когда-нибудь и кланы Хоккайдо заплатят. Скорее всего, деньгами.

— Всего лишь? — покачала она головой. — Ты слишком добрый.

— Я? — сумела она меня удивить. — Впрочем, да, тут ты права, мы, Аматэру, такие.

* * *

Самое забавное, что после того разговора в гостиной и я, и Атарашики забыли о новости, которую хотела мне поведать старуха. Лично мне хватило того, что новость несрочная, а что творилось у нее в голове, я не знаю. В общем, обрадовали меня только за ужином.

— Мы определились с датой твоей свадьбы, — неожиданно сказала Атарашики.

— Кха, кха, — закашлялся Казуки.

А Эрна с Рахой тут же зашушукались. Я же в тот момент думал о других вещах и не сразу осознал, что именно мне сообщили.

— Оу, — глянул я на нее. — И когда?

— Ты до скучного спокоен, — поморщилась Атарашики. — В середине декабря.

— Ясненько, — проговорил я, возвращаясь к еде. — И когда вы только успели?

Вопрос был риторический, но ответ я получил.

— Сразу после турнира Дакисюро, — произнесла она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так, стоп.

— И я об этом только сейчас узнаю?

— А должен? — спросила Атарашики иронично. — Это вообще-то не твое дело.

— То есть если бы, например, война затянулась и мне надо было отвлечь чем-нибудь общественность, заодно показав, что все нормально, пришлось бы выдумывать что-то оригинальное?

— Просто посоветовался бы со мной, — отвела она взгляд.

— А если у меня что-то запланировано на декабрь? — продолжил я давить. — Ты про войну с Хейгами не забыла?

— Времени более чем достаточно, — произнесла она, стараясь не смотреть на меня. — Ты сто раз успел бы об этом узнать.

— Не делай так больше, ладно? — попросил я. — О важных мероприятиях, особенно касающихся лично меня, я должен узнавать заранее.

— Признаю, шутка была неудачной, — вздохнула она. — Естественно, это твое дело. И я в любом случае на днях сообщила бы тебе о свадьбе.

— Ну и отлично, — произнес я, закидывая в рот кусочек рыбы. — Надеюсь, от меня ничего не требуется?

— В данном случае — лишь торговать лицом, — ответила она. — Мы с женщинами Кагуцутивару обо всем позаботимся.

* * *

Само собой, отпускать сразу всех пленников я не стал, хватит с них и главы клана. В Токио я отправился вместе с ним, оставив в Токусиме Казуки и Атарашики. Капитуляцию Тоётоми я принял через пару дней после возвращения Рёты домой. Моментально такое, к сожалению, не делается. Ему как минимум надо было распустить войска, которые за эти дни успел собрать клан, утрясти различные дела, подготовить документы и так далее. Да и размеры контрибуции необходимо было обсудить. В итоге капитуляцию клана Тоётоми я принял на руинах их квартала, который мои люди уже давно обшмонали и захватить который не представлялось возможным — просто потому, что это всего лишь частная собственность. Так что людей я оттуда вывел, отдавая контроль над ним обратно клану.

Жестить с контрибуцией я не стал. В конце концов, Рёта уже не был пленником, и ему ничего не стоило послать меня куда подальше, отдать клан одному из тех родственников, которые были на свободе, и пойти сдаваться императору. В этом случае я остался бы у разбитого корыта и со злыми Тоётоми. Обсуждать данный вопрос, пока Рёта находился в плену, тоже не стоило — ему суд Права и Чести предстоит, на этом фоне он вполне мог взять на себя парочку бесчестных поступков. Например, договориться со мной, а потом послать. Так что по итогам войны род Аматэру получил десять миллиардов йен, торговую площадку Сокухин, которая, смею надеяться, будет приносить мне гораздо больше, чем Тоётоми, все прилагающиеся к Сокухину лицензии и объекты, как те же сервера, и их магические артефакты, связанные с ритуалом. Пусть последние сейчас оказались в распоряжении Церингенов, но иметь официальные права на них не помешает. Естественно, всю известную информацию по ритуалу я тоже получил. Помимо прочего Аматэру получили по несколько процентов акций некоторых их предприятий. На родовые земли в Ниситаме по озвученной выше причине я решил не претендовать. Будет неприятно, если Рёта в последний момент сорвется с крючка. Ах да, еще я забрал у Тоётоми порт в Кагосиме, что на острове Кюсю.

Последнее, кстати, случайно заимел. Порт является частным активом, принадлежавшим покойному Шиме, точнее, даже не ему, а его также покойному сыну. В общем, при сборе информации о финансовом состоянии клана данная информация ускользнула от моих людей, за что они еще получат. Про сам порт я узнал, когда Рёта начал торговаться по поводу количества акций, передаваемых роду Аматэру, и, если подумать, он своего достиг — сбагрил не самый прибыльный актив, сохранив часть акций Тоётоми Кагаяку и Тоётоми Кемури. Именно эти фирмы приносили основной доход клану и имели для него ключевое значение. Жемчуг и табак. Я туда тоже влез, но так… немного. Гораздо меньше, чем хотел вначале.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})