Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы - Дэвид Гланц

Несмотря на строжайший контроль НКО за выдачей водки, злоупотребления не прекращались. Например, 7 декабря 1942 года в донесении комиссара 8-го гвардейского корпуса 20-й армии, который возглавлял наступление Западного фронта в районе Сычевки, выражалось сожаление, что «солдаты крайне нерегулярно получали штатную норму водки{551}». Кроме того, хотя НКО, похоже, считал водочный рацион важнейшим ингредиентом в поддержании боевого духа солдат, иной раз водка определенно оказывала вредное воздействие на дисциплину и ход и исход некоторых военных действий — как это описано в донесении, подготовленном 31 марта 121-й стрелковой дивизией 60-й армии:

«В последнее время в частях дивизии наблюдалось много происшествий, неприемлемых для солдат и командиров Красной Армии, включая пьянки, которые в сильной степени распространились среди командного состава. Вместо прекращения этого ненужного явления, командиры частей и подразделений в некоторых случаях поощряли таких лиц и зачастую сами участвовали в этих гулянках, которые приводят у некоторых красноармейцев к утрате солдатского умонастроения и, в некоторых случаях, к выбалтыванию военных тайн. Опьяневшие лица применяли в пьяном виде оружие, и в результате происходили ненужные и совершенно неоправданные потери. Так, 27 марта 1943 г. старший лейтенант Ремизов, командир роты автоматчиков 383-го стрелкового полка, находясь в состоянии алкогольного опьянения, без всякой причины застрелил очередью из автомата двух красноармейцев.

Командир 121-й стрелковой дивизии генерал-майор Ладыгин

Начальник штаба 121-й стрелковой дивизии подполковник Генералов{552}»

В дополнение к этим донесениям немецкие архивы также документируют много случаев злоупотребления русских солдат, подкрепленные водкой или другими алкогольными напитками. Например, при взятии в ноябре 1943 года Житомира 1-й гвардейский кавалерийский корпус 1-го Украинского фронта освободил, кроме города, также вино, коньяк и шнапс со складов немецкой 4-й танковой армии. Всего через несколько дней немцы произвели контратаку против воинства, описанного ими как «вдрызг пьяные кавалеристы», и снова захватили город[222].

Обмундирование

Огромное увеличение численности Красной Армии с 1939 по 1941 год, ее хаотическая мобилизация после начала войны, а также ущерб, нанесенный ей наступающим вермахтом в ходе операции «Барбаросса», в совокупности создали массовую нехватку обмундирования и снаряжения у Красной Армии. Например, за первую неделю войны войска вермахта захватили только в полосе действия Западного фронта 60 тыловых складов и более 400 000 комплектов обмундирования. В результате армия все лето и осень 1941 года испытывала огромную нехватку обмундирования, вынуждавшую ее собирать и бросать в бой недавно отмобилизованные армии и дивизии лишь частично обмундированными и не имеющими многого из положенного им вооружения и техники.

Так, например, 2-й стрелковый корпус Западного фронта уже 25 июня докладывал: «части корпуса не обеспечены автотранспортом и частично обмундированы.{553}» А меньше чем через месяц, 26 июля, командующий 20-й армии генерал-лейтенант П. А. Курочкин доложил, что его армия, которая все еще мобилизовалась, «имела значительный некомплект в людском составе и материальной части… Попытки комплектовать армию за счет рядового и младшего начсостава, отбившегося от своих частей, большого эффекта не дали, т. к. большинство из этого состава не вооружено и не обмундировано, а запаса вооружения и обмундирования в армии нет{554}».

31 июля командующий Юго-Западного направления маршал Буденный жаловался Сталину:

«Во всех дивизиях полностью отсутствуют вещевые мешки, полотенца, портянки, стальные шлемы, плащ-палатки, котелки (кроме 301 дивизии, в которой котелков не хватает 3729 штук), поясные ремни, продуктовые сумки… В кавалерийских дивизиях полностью отсутствуют шашки, автоматическое оружие, артиллерия, амуниция, инженерное имущество, имущество связи, шаровары, гимнастерки, стальные шлемы, плащ-палатки, походные кухни…»

Далее в своем докладе он продолжал:

«Формирование дивизий в Одесском военном округе происходит также неудовлетворительно: 273 дивизия… не имеет вооружения, инженерного имущества, снаряжения и обмундирования».

И в заключение Буденный уведомлял Сталина:

«Сроки формирования, установленные Генеральным штабом, оказались нереальными, центральные довольствующие управления ничего не сделали для того, чтобы обеспечить формируемые дивизии материальной частью и положенным по табелю имуществом{555}».

Один солдат, служивший в народном ополчении, вспоминал, что положение не изменилось к лучшему и осенью:

«В октябре 1941-го я попал в Московское ополчение[223]. Я учился в восьмом классе и жил на Арбате. В один из дней всю нашу школу согнали на Потылиху, что возле Мосфильмовской улицы, во двор средней школы. Дали нам охотничьи ружья по одному на 5 человек, дали малокалиберные охотничьи винтовки — тоже на пять человек одну и еще дали пять сабель. Все! Формы никакой не было — кто в чем пришел, в том и пошел воевать. Командиром нашего подразделения был наш преподаватель по литературе — красивый мужик, добрый{556}».

В результате ГКО и НКО на протяжении лета и осени прибегали к экстраординарным мерам для обеспечения мобилизуемых солдат адекватным обмундированием, особенно теплой одеждой, чтобы те смогли пережить предстоящую зиму. Например, 3 июля ГКО приказал Дальневосточному фронту и Забайкальскому военному округу направить со своих складов из числа неприкосновенных запасов 500 000 комплектов зимнего обмундирования и 1 300 000 нательного и теплого белья и портянок, теплых и зимних перчаток на склады в Омске, Челябинске, Свердловске и Чкалове{557}. Позже, 11 августа, НКО приказал своим военным комиссарам:

«Отпуск вещевого имущества личному составу тыловых учреждений Красной Армии, органов местного военного управления, окружного и центрального аппарата, госпиталей, складов, кадра военных академий, военных училищ и других — временно прекратить… Все свободное наличие нового вещевого имущества частям и учреждениям … до 25 августа с. г. сдать в ближайшие вещевые центральные и окружные склады для использования на обеспечение частей, убывающих на фронт{558}».