Маленькие женщины. Хорошие жены - Луиза Мэй Олкотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда дома вечером она рассказала о произошедшем, это вызвало бурю негодования. Мама сказала, что это безобразие, но Эми поступила правильно. Бет заявила, что вообще не пошла бы на эту ярмарку, а Джо спросила, почему та не забрала все свои красивые вещицы и не ушла – пусть эти дрянные людишки обходятся без неё.
– Нет причины становиться такой же подлой. Мне это не по душе, и хотя я думаю, что имею право обидеться, я не собираюсь им этого показывать. До них это дойдёт лучше, чем гневные речи или раздражённое поведение, не так ли, мамочка?
– Это правильный настрой, моя дорогая. На удар всегда лучше отвечать поцелуем, хотя иногда это не так-то просто, – сказала ей мать с видом человека, знающего разницу между наставлением и его осуществлением.
Несмотря на различные вполне естественные искушения, побуждавшие её возмутиться или отомстить, весь следующий день Эми придерживалась своего решения, стремясь победить своего врага добротой. Она неплохо начала, благодаря одному молчаливому напоминанию, которое явилось неожиданно, но как нельзя кстати. В то утро, пока маленькие девочки наполняли корзины в передней, Эми, приводя в порядок стол, взяла в руки любимое из своих творений – маленькую книжечку, старинную обложку которой её отец обнаружил среди своих сокровищ и чьи веленевые листы[83] она расписала красивыми миниатюрами к разным текстам. Когда Эми с простительной гордостью переворачивала страницы, изобилующие изящными рисунками, её взгляд упал на стих, заставивший её остановиться и задуматься. Обрамлённые яркими алыми, синими и золотыми завитушками с маленькими духами доброй воли, помогающими друг другу взбираться и спускаться сквозь тернии и цветы, слова гласили: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».
«Я должна любить, но я этого не делаю», – подумала Эми, переводя взгляд с красочной страницы на недовольное лицо Мэй, видневшееся за большими вазами, которые не могли скрыть пустот, оставшихся вместо её прелестных работ. Эми с минуту постояла с книгой в руке, переворачивая страницы и читая на каждой из них какой-нибудь ласковый упрёк за все проявления недовольства и жестокости. Каждый день мы слышим много мудрых и искренних наставлений от невольных проповедников: на улице, в школе, на работе или дома. Даже стол на ярмарке может стать церковной кафедрой, если на нём появляются добрые и полезные слова, которые всегда оказываются уместными. Здесь и сейчас в этом тексте Эми увидела наставление собственной совести и сделала то, на что многие из нас не всегда бывают способны, – приняв эту проповедь близко к сердцу, она сразу же последовала ей. Группа девушек стояла у столика Мэй, восхищаясь красивыми вещицами и обсуждая смену мест продавщиц. Они понизили голоса, но Эми поняла, что говорят о ней, узнав обо всём лишь с одной стороны и вынося соответствующие суждения. Это было неприятно, но её духовное начало одержало верх, и вскоре представился шанс это доказать. Она услышала, как Мэй печально сказала:
– Всё очень плохо, потому что делать другие вещи времени нет, и я не хочу заполнять пустые места чем попало. До этого стол был полностью оформлен. Теперь он никуда не годится.
– Мне кажется, она положила бы свои вещицы обратно, если бы ты её об этом попросила, – предположил кто-то из девушек.
– Как я могу это сделать после такого скандала? – начала Мэй, но не закончила, поскольку с другого конца зала донёсся приятный голос Эми, которая любезно сказала:
– Пожалуйста, можешь взять мои экспонаты, не спрашивая разрешения, если они тебе нужны. Я как раз подумала о том, чтобы предложить вернуть их обратно, потому что твоему столу они подходят больше, чем моему. Вот они, пожалуйста, возьми мои поделки и прости меня за то, что я поторопилась и унесла их прошлым вечером.
Сказав это, Эми вернула свои работы, кивнув и улыбнувшись, и поспешила удалиться, чувствуя, что совершить дружеский поступок проще, чем задержаться и выслушать слова благодарности за сделанное.
– Что ж, я считаю, это мило с её стороны, не так ли? – воскликнула одна девушка. Ответ Мэй трудно было разобрать, а другая юная леди, вероятно, после приготовления лимонада приобретшая кислый вид, заметила с неприятной усмешкой:
– Очень мило, ведь она знала, что за своим столом ей свои вещицы не продать.
Что ж, это действительно было нелегко. Когда мы приносим свои небольшие жертвы, нам хочется, чтобы их по крайней мере оценили, и на мгновение Эми пожалела о своём порыве, чувствуя, что сама по себе добродетель не всегда является наградой. Но вскоре она обнаружила, что так и есть, ведь ее настроение начало улучшаться, столик расцвёл в её умелых руках, девочки были очень добры к ней, и её небольшой подвиг, казалось, удивительным образом разрядил обстановку.
Это был очень долгий и тяжёлый день для Эми, ведь она часто сидела за своим столом в полном одиночестве, так как маленькие девочки очень скоро её покинули. Мало кому хотелось покупать цветы летом, и букеты Эми начали увядать задолго до наступления вечера.
Художественный стол был самым привлекательным в зале. Весь день вокруг него толпились люди, и помощники постоянно носились туда-сюда с важными лицами, держа в руках позвякивающие монетами коробки.
Эми часто с тоской смотрела в ту сторону зала, мечтая оказаться там, где она чувствовала бы себя комфортно и была бы счастлива, а не в этом углу, где ей нечего было делать. Кому-то из нас такое испытание может показаться не таким уж тяжёлым, но для хорошенькой, жизнерадостной молодой девушки оно было не только скучным, но и крайне изматывающим, а мысли о Лори и его друзьях превращали всё это в настоящую пытку.
Она вернулась домой только ближе к ночи, такая бледная и молчаливая, что все домашние поняли: день был тяжёлым, хотя она не жаловалась и даже не рассказала о своём поступке.
Мама налила ей чашку крепкого чая. Бет помогла ей одеться и сделала очаровательный веночек для волос, а Джо удивила всю семью, нарядившись с необычной аккуратностью и мрачно намекнув, что ситуация со столиками вот-вот поменяется.
– Обойдись без грубости, прошу тебя. Я не хочу никаких скандалов, так что оставь всё как есть и веди себя прилично, – умоляла Эми, уходя с утра пораньше, надеясь пополнить запасы цветов, чтобы освежить свой бедный маленький столик.
– Я просто намерена перебороть себя и стать очаровательно милой со всеми знакомыми, удерживая их в твоём углу как можно дольше. Тедди и его ребята нам помогут, и мы ещё повеселимся от души, – ответила Джо, перегибаясь через калитку, высматривая Лори. Вскоре в сумерках раздался знакомый шум шагов, и она выбежала ему навстречу.
– Это ведь мой мальчик?
– Конечно, а это моя девочка! – И Лори подал ей руку с видом человека, которому не о чем больше и мечтать.
– О, Тедди, у нас тут такое! – И Джо с сестринским рвением рассказала об обидах, нанесённых Эми.
– Скоро сюда прибудет ватага наших парней, и я буду не я, если не заставлю их купить все её цветы до единого, а потом разбить лагерь вокруг её столика, – сказал Лори, горячо поддерживая Джо.
– Эми говорит, цветы никуда не годятся, а свежие могут не успеть привезти вовремя. Не хочется быть предвзятой или подозрительной, но я не удивлюсь, если они вообще не прибудут. Когда люди совершают одну подлость, они, скорее всего, способны и на другую, – заметила Джо с отвращением.
– Разве Хейз не предоставил вам лучшие цветы из нашей оранжереи? Я велел ему это сделать.
– Я этого не знала, он, наверное, забыл, и, поскольку твоему дедушке нездоровилось, мне не хотелось беспокоить его, хотя я собиралась попросить немного цветов.
– Ну же, Джо, как ты могла подумать, что на это нужно разрешение? Цветы такие же твои, как и мои. Разве мы не всегда всё делим пополам? – начал Лори тем тоном, от которого Джо всегда становилась колючей.
– Боже правый, надеюсь, что нет! Половина некоторых
