На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я завершил свою речь обещанием сделать все от нас зависящее для скорейшего воссоединения осетинского народа. Зал буквально взорвался. Тысячи людей думали, как я, мечтали о России, верили в величие своей Родины, готовы были с оружием в руках бороться за нее. Наверное, только вдали от России можно любить ее так, как любили эти люди.
Встреча проходила дольше запланированного, да и прощание на улице у нас затянулось. Наконец, рассевшись по машинам, мы тронулись в обратный путь.
В это время во Владикавказе в гостинице нас уже несколько часов ожидал председатель Верховного Совета Северной Осетии Теймураз Мамсуров. Он просил нас вернуться засветло, чтобы рано утром 1 сентября перед вылетом в Москву из аэропорта Беслана заехать в одну из местных школ - поздравить детей и родителей с Днем знаний. Речь шла о школе № 1 - дети Мамсурова учились именно там. По дороге в аэропорт с заездом в школу можно было обсудить итоги поездки в Цхинвал. Так мы и договорились.
Однако наше возвращение во Владикавказ явно затягивалось. Лидер Южной Осетии Эдуард Кокойты сообщил, что его охране поступила информация о подготовке грузинскими боевиками провокации на подступах к Рокскому тоннелю, и настоял на изменении маршрута. Мы двинулись в объезд -живописной и разбитой дорогой. Преимущество этого пути состояло только в одном - он полностью контролировался вооруженными подразделениями Южной Осетии.
Наконец колонна наших машин остановилась у самого въезда в тоннель, где мы были уже в полной безопасности. На вершине холмов, несмотря на опустившиеся сумерки, просматривались осетинские дозоры. В считанные секунды на капотах машин были накрыты импровизированные столы. Традиционные осетинские «три пирога», зелень, свежие овощи - все пришлось кстати. Выпив домашнего вина на прощание, мы обнялись с нашими новыми друзьями, сели в машины и нырнули в черную дыру тоннеля.
Во Владикавказ мы прибыли глубокой ночью - уже в третьем часу. Каково же было мое удивление, когда в холле гостиницы я увидел ожидавшего нас Теймураза Мамсурова. «Законы моей республики не позволяют мне оставить вас одних!» - сообщил он тоном, не терпящим возражений, приглашая нас за уставленный блюдами стол. Из вежливости поговорив с Мамсуровым еще четверть часа, я, сославшись на мигрень, ушел спать. Естественно, мои депутаты тоже устали с дороги, а потому наотрез отказались от идеи утреннего заезда в бесланскую школу. Мамсурову ничего не оставалось, как согласиться с общим мнением. Я сказал ему, что провожать нас в аэропорт не надо. Теймураз ответил, что тогда и он на линейку к детям в бесланскую школу не поедет, а останется во Владикавказе поздравлять с Днем знаний студентов республиканского университета.
Утром в сопровождении сотрудника пресс-службы главы республики и милицейской машины мы выехали в аэропорт. Дорога заняла не более получаса. В депутатском зале нас ожидали местные журналисты, уже расставившие на столе свои микрофоны. Я сел напротив и начал брифинг. Вдруг ко мне подошел помощник и, наклонившись, тревожным голосом сообщил, что в семи минутах от нас в городе Беслане только что неизвестные лица захватили школу.
Представить себе истинный масштаб трагедии никто из нас, конечно, не мог. Тем не менее мы без колебаний приняли решение отложить возвращение в Москву. В ту минуту мы еще не знали, что уже через полчаса аэропорт Беслана будет закрыт, все рейсы отменены, а пассажиры с уже заправленного самолета на Москву - сняты.
На полной скорости мы влетели в город и чуть не попали в сектор обстрела. В 50 метрах от нас трещали автоматные очереди. Водитель резко затормозил, мы быстро покинули машину. Тут же напротив меня с ревом остановился БТР. На нем в касках и бронежилетах к месту трагедии прибыли осетинские омоновцы. Они спрыгивали с брони, передергивали затворы автоматов и разбегались в разные стороны, выставляя первую линию оцепления.
У входа в здание примыкающего к школе районного отдела милиции стоял человек. Он был крайне взволнован. По его мокрой от пота рубашке я догадался, что передо мной один из тех немногих счастливчиков, кому чудом удалось вырваться из захваченной школы.
Мужчина назвал мне примерное количество заложников - около 800 человек - и описал первые секунды захвата. По его словам, террористов было никак не меньше 30 человек.
Я передал свидетеля для дальнейшего допроса подоспевшему майору милиции, включил мобильный телефон и набрал номер спецкоммутатора. Кратко объяснил ответившей мне барышне, кто я, где нахожусь, что произошло, и потребовал срочно соединить меня с руководством страны. Кроме того, я попросил немедленно доставить в Беслан машину специальной мобильной правительственной связи для оборудования штаба по спасению заложников и организации прямого контакта с Кремлем, ФСБ и Генштабом.
С первой минуты пребывания в Беслане мы понимали, что оказались в центре масштабной катастрофы. Очевидно, что в такой ситуации основные решения по ходу операции должны были приниматься не во Владикавказе и даже не на уровне президентского полпреда, а только в Москве - лично главой государства.
Вскоре из Владикавказа в окружении военных приехал президент Северной Осетии Александр Дзасохов. Рядом с ним стоял Теймураз Мамсуров. На нем лица не было - в школе, куда он на торжественное открытие нового учебного года хотел пригласить и нас, среди заложников-учеников оказались его дети -сын и дочка.
Мы быстро миновали опасный, простреливавшийся боевиками проем между зданиями и зашли во внутренний двор какого-то служебного помещения. Наконец запыхавшиеся помощники Дзасохова принесли карту города и схему школы. Еще минут через десять доставили вынесенную из школы одной из заложниц первую записку, в которой террористы излагали свои требования. Вот ее точный текст с оригинальной орфографией:
«89287383374 Мы требуем на переговоры президента Респ. Дзасохова, Зязикова презид. Ингушетии Рашайло дет. врача. Если убьют любого из нас, растреляем 50 человек, если ранят любого из нас убём 20 чел, Если убют из нас 5 человек мы все взорвем. Если отключ свет, связь на минуту, мы растреляем 10 человек».
Как выяснится позже, номер телефона был ошибочным. Что касается «дет. врача Рашайло», то в штабе, естественно, сочли, что имелся в виду глава Фонда помощи детям при катастрофах и войнах известный и уважаемый доктор Леонид Рошаль.
Вообще, террористы действовали грамотно. Они полностью учли опыт
