Секс и ничего личного - Яна Ясная

Выгул прошел успешно, Вив утверждал, что прокурор четыре раза пытался протереть очки и никак не мог понять, что с ними не так.

А потом был звонок.

Вив ушел разговаривать на улицу, но я не выдержала и подглядывала за ним в окно.

Вид у моего берсерка был уверенный и невозмутимый. Гром и молнию, свалившиеся на его голову он выдерживал с поразительным спокойствием. А когда вернулся, то сообщил все с той же совершенно неуместной жизнерадостностью:

— Все как мы и думали! Никакого наследства и семейных ужинов! Я разочарование и не умею правильно расставлять жизненные приоритеты!

— Почему это звучит так, будто ты этим гордишься? — подозрительно уточнила я, обвивая руками холодную шею — пошел на мороз даже шарф не накинул!

Парень только пожал плечами, сгребая меня в охапку и зарываясь носом в волосы.

Я, в отличие от него, знала: Вивьен гросс Теккер впервые в жизни получал настоящее удовольствие от того, чем занимается.

Правда это мало примиряло меня с осознанием того, что именно я стала камнем раздора в его семье.

Наверное, поэтому было как-то тяжело признаться в ответ. Я же не дура, я прекрасно понимаю, что влюблена по уши. И мои теплые чувства к Микку, на которого Вив так отчаянно внутренне бухтел, и рядом не стояли с тем, что я испытывала к самому Виву. Но…

А если это все испортит? А если он передумает? А если пожалеет через какое-то время, когда запал и воодушевление спадет, что испортил отношения с родителями и из-за кого?..

Впрочем, как гросс Теккер точно сформулировал — это наименее важная из всех моих проблем. Как это грустно ни звучало бы.

Выступать в роли потенциальной подсудимой, а не подозреваемой было еще сложнее. Хотя надо отдать должное мсье Альмарику, он ни в какое сравнение не шел с мсье Жаккаром. Не в обиду будет сказано это мсье Жаккару, вполне возможно, если бы он получал за работу такие же деньги, как мсье Альмарик…

Хотя кого я обманываю? Если бы мсье Жаккар мог работать как мсье Альмарик он бы и получал именно такие деньги за свою работу.

Не говоря уже о том, что конкретно в моем случае оба по сути на добровольных началах, но вот результат сильно разнится.

Мсье Альмарик оградил меня от всего, от чего мог оградить. Я присутствовала только на явке с повинной и затем на обязательном допросе. Дальше мне было велено не беспокоиться до суда, если от меня что-то понадобится мсье Альмарику, то его помощник — хехе — со мной свяжется. А если что-то понадобится от меня полиции, то мне следовало вежливо посылать их в направлении мсье Альмарика (и его помощника, хотя помощник, сам кого хочешь куда угодно пошлет!).

Но именно на сравнении двух адвокатов и двух дел я вдруг осознала, что упустила из виду одну важную деталь.

Амайю очень быстро исключили из Академии, когда стало известно о ее краже.

В принципе полиция не обязана уведомлять учебные заведения о преступлениях их учащихся, но в Академии Права порядок был другой. И связи с полицейской службой совершенно иные. В интересах всех было, чтобы те, кто позволяет себе переступать закон, обучение в столь престижном и важном для сохранения неприкосновенности этого самого закона заведении не завершали.

И поэтому сейчас я шла в деканат.

Пока меня за явку с повинной не исключили так же, как Амайю…

Деканат встретил меня не радостно.

Мадам Ревю никогда никого радостно не встречала, но в этот раз, переступив порог и столкнувшись с ней взглядом, я больше всего на свете захотела попятиться и быстренько самоисключиться, а не что-то там кому-то доказывать. Но взяла себя в руки.

Правда, сказать ничего не успела.

— Мадемуазель Морель, как хорошо, что вы сами зашли, — произнесла секретарь, выуживая из-под идеально ровной стопки на столе несколько листов. — Деканат был уведомлен о новом деле, в котором вы фигурируете, и мсье терр Мулья посчитал, что самым лучшим решением для вас и для Академии, будет взять академический отпуск. Подпишите, пожалуйста, вот эти документы.

Я машинально взяла бумаги в руки и даже начала читать, но потом осознала, что мне сказали, и…

Что?..

Нет, конечно, я уже рада, что лучшим решением не является мое исключение, но…

Я останусь без общежития, потеряю год обучения (в лучшем случае!) и лишусь работы, потому что и в лабораторию меня никто не пустит.

И главное за что?!

Нет, объективно — есть за что, но я же исправилась. Я же все это оставила до поступления. Я же все это время рвала жилы именно, чтобы доказать, что я настоящая не имею ничего общего с той, прошлой мной. И я готова, чтобы меня наказал закон, если он посчитает нужным так сделать, но Академия за что меня наказывает?!

— Я бы хотела поговорить с мсье терр Мулья, когда у него будет такая возможность, — произнесла я кротко и максимально почтительно.

Мадам Ревю поджала губы.

Мадам Ревю посмотрела на меня неодобрительно.

Мадам Ревю не дождалась никакой реакции на всю эту пантомиму (откуда же ей было знать, что у меня внутренность корочкой льда там покрылись в процессе?), а потому нажала кнопку телефона.

— Мсье терр Мулья, к вам мадемуазель Морель, вы можете принять?

Динамик буркнул что-то в ответ, и секретарь произнесла: “Проходите”. Опять же, таким тоном, что лучше бы не, но… я бы тоже лучше бы не, но какие у меня варианты!

— Здравствуйте, терр Мулья, вы позволите?..

…

— … лучшая ученица! Вы хотя бы представляете, какие на вас возлагались надежды, мадемуазель Морель? О вас говорили, вас продвигали, вам пророчили карьеру, готовили для вас связи, а вы?! Два уголовных дела с разницей в пару месяцев! Вы хотя