Уровень 2 - Глеб Леонидович Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Твой путь вот, – неожиданно сказала Снежана и показала на изображение у одного из проходов.
Дане было страшновато идти внутрь, поэтому она принялась внимательно осматривать выбитый на камне силуэт женщины с тазиком на голове, стараясь потянуть время.
– Кто это? – спросила она.
– Нефтида, – невинно ответила Снежана, прекрасно понимая, что имя ничего ей не скажет.
– И что она делает? Делала… Это же богиня? Тогда чего?
– Это в греко-римском пантеоне у всех четкие узкие роли. Старые боги куда более универсальны. Ну, например, она собрала Осириса по кусочкам после смерти и оживила его. Считалось, что она владычица всего неявного и нематериального. Это если про хорошее. У каждого из египетских богов есть и темная сторона, и эта дама натворила много всяких дел…
– Откуда ты все это знаешь? Ты же не филолог.
– Когда лично знаком с одной из богинь, то волей-неволей начнешь изучать мифологию.
Дана тяжело вздохнула.
– Ты можешь не идти, если чувствуешь, что не готова, – тихо произнесла Снежана. – Это нормально. Не стесняйся в этом признаться.
– Если не сейчас, то я никогда не решусь. Ты пойдешь со мной или будешь ждать тут?
– Я всегда буду за твоей спиной. Но имей в виду: со всем, с чем столкнешься внутри, тебе придется разбираться самой.
Дана вздохнула:
– Хорошо. Я пошла, – и… не сдвинулась с места.
– Не бойся. Это важно – избавится сейчас от страха. Будь уверена в себе. То, что сидит внутри, питается страхом и твоей ненавистью к себе. Не корми его еще больше – с ним и так непросто справиться.
Дана уже хотела привычно фыркнуть, что она и не боится, но поняла, что перед Снежаной это будет глупо выглядеть. Та ее слишком хорошо чувствовала.
Она посветила в тоннель фонариком подруги и быстро, чтобы не успеть передумать, сделала шаг вперед.
Ничего страшного не случилось. Дана сделала еще шажок, потом еще один. Ничего. Перед ней был просто тоннель. Она обернулась и взглянула на Снежану, которая шла следом.
– Пока ничего, – пояснила Дана, пожав плечами.
– Я знаю. Имей в виду, провожатый чувствует все то же, что и ты. Все мысли, страхи, боль. Такова судьба Ариадны. Так что знай, что я всегда за спиной, и лучше больше не оборачивайся.
Дана вздохнула и решительно зашагала вперед.
Неожиданно слева в тоннеле появился проход, из которого вышла и молча пошла впереди вторая Дана в таком же блестящем комбинезоне, в каком она заявилась впервые в этот город.
– Эй… – тихо окликнула ее Дана, но копия огрызнулась через плечо:
– О тебе и твоем поведении мы в конце пути поговорим, – и так быстро пошла прочь, что за ней было не угнаться.
Также внезапно возник проход справа и оттуда опять вышла она же, но уже в потрясающем красном вечернем платье и молча стремительно поцокала на лабутенах впереди.
Проходы слева и справа начали появляться на каждом шагу. Оттуда выходили улучшенные версии ее самой: успешные, красивые, шикарно одетые, ухоженные и уложенные, гордо несущие высоко вздернутый нос, насколько это вообще позволял ее рост.
Дана спиной ощутила чужой взгляд и оглянулась в поисках Снежаны, но вместо подруги позади оказалась целая толпа ее копий и все как один с неодобрением глядели на нее.
– Чего смотришь? Иди давай, – зло сказал кто-то из толпы.
У Даны по спине пробежал озноб.
Сразу вспомнился ее еженощный кошмар. Похоже, что там, в центре, эти копии запихнут ее саму в зеркало и оставят там умирать. Дана медленно плелась по тоннелю на тяжелых свинцовых ногах, словно на эшафот. Коленки предательски дрожали. На висках выступил холодный пот. Очень хотелось кликнуть на помощь Снежану, ведь та хоть и видит эту толпу, но не подозревает о том, что ожидает их в середине лабиринта.
Проход закончился как-то неожиданно.
Дана вышла в круглый зал, похожий на те, где врачи делают демонстрационные операции. Центр, как арена в цирке, был ярко освещен, а охватывающие его подковой крутые трибуны терялись где-то в вышине во мраке. Все места были заняты ее копиями. Те, что шли позади тут же разместились на последних свободных стульях.
– Выйди в центр. Мы хотим тебя видеть, – раздался из темноты ее собственный голос.
Совершенно ошарашенная Дана автоматически послушно сделала несколько шагов вперед.
Невидимые софиты били в глаза, и она с трудом различала трибуны. Сколько там человек? Сотня? Тысяча?
– Итак, ты самая неудачная наша копия. Мы желаем заслушать тебя, чтобы решить: имеешь ли ты право на существование, – произнес тот же голос откуда-то из темноты.
Дана оглядела себя. На ней сейчас была «бабушкина» кофта не по размеру, дурацкая юбка Агаты, из-под которой нелепо торчали носки испачканных грязи кроссовок. Когда ее тащил маньяк, то как-то не заботился о том, чтобы ее ноги волочились исключительно по чистой мостовой.
Голову она последний раз мыла два дня назад. Все время было некогда, да и местная система мытья серым дурно пахнущим мылом с поливом себя ковшиком с холодной водой ее настолько не впечатляла, что Дана предпочитала мыться пореже. Сегодняшнее приключение на медицинской кушетке тоже красоты прическе не добавило.
Действительно, сейчас она выглядела как полная замухрышка, в то время как на трибунах сидели ослепительные ухоженные красотки: в деловых костюмах, вечерних туалетах, свадебных платьях, медицинских халатах и даже в блестящих, идеально подогнанных по размеру костюмах биозащиты.
– Ты неудачница! Вместо того, чтобы идти по жизни к намеченной цели, металась как сорвавшаяся с привязи корова. Ты не брала узды судьбы в руки, а только бессмысленно дергалась и шла на поводу у других! И вот к чему ты пришла: ни дома, ни цели в жизни, ни друзей, ни даже достойных врагов. Ты как кисель из овсянки: никому не интересна и не нужна. Что скажешь в свое оправдание перед теми, кто достиг всего, чего хотел?
Дане очень хотелось провалиться сквозь землю. Это действительно было стыдно. Если Снежана все время ее пыталась успокоить и подбодрить, то эти знали ее хорошо, били наотмашь и очень точно. Прямо в самые больные места.
– Кому ты вообще такая нужна? Хоть кому-то ты дорога? Сомневаюсь! – крикнула одна из девушек с трибун.
Дана, ища поддержки, невольно обернулась и наткнулась на взгляд Снежаны. Подруга стояла в проходе, скрестив руки на груди, и, нахмурившись, спокойно наблюдала за происходящим. Встретившись глазами с Даной, она медленно кивнула одними веками в знак поддержки.
Сейчас она единственный человек, хоть как-то заинтересованный, чтобы Дана вышла
