Японская цивилизация - Вадим Елисеефф

Все актеры, певцы и музыканты театра Но тйлько мужчины. С детства они распределялись по группам, в зависимости от исполняемой роли; неписаный закон гласил, что каждый актер обязан исполнять роль только своего амплуа.

В спектаклях и фарсах символически использовались в качестве реквизита лишь несколько предметов. Спектакли исполнялись на гладком деревянном возвышении сцены, каждая из четырех ее сторон имеет в длину пять метров сорок сантиметров. На заднем плане (кодза) располагаются оркестранты, хор размещается справа, в узкой галерее. Два задника прикрывают заднюю часть сцены: правый украшен ветвями бамбука, на задней стенке в глубине изображена большая раскидистая сосна. От кодза наискось к левой стороне отходит галерея шириной один метр восемьдесят сантиметров. Но ее длина зависит от общего расположения сценической площадки.

Галерея ведет к кулисам, скрытым за разноцветным занавесом, из-за которого медленно, мерным шагом выходят актеры. Сцену накрывает опирающаяся на четыре квадратные опоры кровля, как в буддийских храмах. Таким образом, даже сама театральная постройка говорит о том, что происхождение театра Но связано с религией.

Театр Но действительно происходит из многих источников, религиозных и светских. В эпоху Хэйан, чтобы развлекать толпу верующих, в синтоистских святилищах представляли пантомимы, окрашенные некоторой вульгарностью, которые назывались «народными комедиями» (сэммин-саругаку). Пьесы, исполнявшиеся прямо перед буддийскими храмами, были назидательными: здесь бонзы сами исполняли магические танцы, мимические сценки, заклинания, предназначенные для изгнания демонов, а также для того, чтобы верующие лучше понимали смысл молитв и ритуалов. Рядовые исполнители «танцев и музыки полей» (дэнгаку) воспроизводили их на сельских праздниках на лоне природы. В эпоху Камакура стали представлять исторические драмы, которые в особенности были любимы японскими феодалами. Как и владельцы замков на Западе, они охотно привлекали труппы для того, чтобы поднимать интерес к праздникам, которые они устраивали, и придавать им больший блеск. При больших храмах актеры организовывались в труппы (дза). Среди четырех главных трупп в провинции Ямато Юсикидза (известная позже как Кандзе-дза), принадлежащая храму Касуга в Нара, стала наиболее знаменитой. В ней раскрылся талант Канъами Киёцугу (1333–1384), одного из создателей этого удивительного синтетического театра. Дзёмио — размеренное пение буддистских псалмов, медленные движения сирабиоси — профессиональных танцовщиц — в ритме песнопений, роскошные костюмы эннэнмаи, танцы монахов больших храмов Нара или Киото с фольклорными элементами (кусэмай) — все это, так же как и традиции саругаку и дэнгаку, постепенно сплавлялось воедино в театре Но. Слава к театру пришла в 1374 году, когда Канъами Киёцугу, которому помогал его сын Мотокиё, сыграл перед сегуном Асикага Ёсимицу, которому настолько понравилось представление, что он принял труппу на службу. Отныне театр Но был допущен в высокие сферы столичной культуры и приобрел глубину и блеск, присущие рафинированной цивилизации. Талант сына, Дзэами Мотокиё (1364–1443), должен был довести до совершенства искусство, у истоков которого стоял отец. Мотокиё написал более ста пьес Но и важные теоретические труды о «секретах традиции Но», связывая с театром принцип югэн, вдохновлявший литературу с эпохи Камакура. Так вырабатывался сложнейший язык жестов, для понимания которого требовалась эмоциональная и интеллектуальная общность автора, актеров и зрителей.

После смерти Дзэами театр Но процветал благодаря замечательной труппе Кандзэ-дза и талантливости других трупп провинции Ямато. Именно в то время были основаны школы Компару, Конгё и Хоссо, которые существуют и в наши дни в формах, дошедших с XV века, различаясь некоторыми деталями. Новые школы театра Но стали очень популярны в разных классах общества. Однако так не могло долго продолжаться, так как с эпохи Эдо театр Но превратился в искусство, предназначавшееся для класса самураев. Вследствие этого народные формы театра, кабуки и театр марионеток, стали более популярны и жизнеспособны.

Театр Но принял свою современную форму, полную условности и церемониальности, в эру Гэнроку. Именно в этот момент была создана пятая школа Но — Кита. Официальная отмена военного сословия в эпоху Мэйдзи, так же как мимолетная мода на пренебрежение национальными традициями, заставили забыть о красоте этого театра, от него отвернулась публика, которая, поощряемая правительством, ориентировалась на Запад. Любопытно, что как раз американец, знаменитый генерал Грант, герой войны между Севером и Югом, оказавшись в Японии проездом в 1879 году, был поражен великолепием театра Нои высказал свое мнение. Так японцы снова открыли для еебя театр Но. Начинался новый путь к славе. Позже Мисима Юкио, как Кокто,[68] вынужден был приложить усилия для того, чтобы приспособить к современному миру главные сюжеты традиционных пьес.

Три формы классического театра — Но, дзёрури и кабуки, столь различные и противоречивые по своей природе и художественным средствам, обладают общей чертой — постоянно излучаемой энергией в понимании того, что их сюжеты говорят, связывая прошлое и настоящее, о духовной преемственности жизни как в потустороннем, так и в нашем мире. Все происходит так, как если бы японский театр в целом сохранил воспоминание о священных плясках, которые вплоть до XIV века заменяли театральное представление.

Бугаку

Двор, получивший во время Реконструкции Мэйдзи «ведомство музыки» (гагаку-рё), сохраняет старинные музыкальные формы, заимствованные на протяжении почти тринадцати столетий со всех сторон Азии. Танцы бугаку в некоторых случаях представлялись при дворе, куда иногда допускалась избранная публика. Другие спектакли, слегка отличавшиеся от них и доступные более широкой аудитории, исполнялись в морском святилище Ицукусима в Хиросиме, в Ситэннёдзи в Осаке, в храме Мэйдзи в Токио или в Тосёгу в Никкё. Эти танцы исполнялись на открытом воздухе, на квадратном возвышении сцены. В наши дни один, два, четыре или шесть танцоров выступают одновременно, в то время как прежде они могли быть гораздо более многочисленными. Представление бугаку начинается с воинственного танца (энбу) и заканчивается просто слушанием музыки без сопровождения танца (хокэйси). Лютня (бива) и арфа (сё) дополняют своим волнующим звучанием оркестр, в состав которого входят духовые и ударные инструменты: флейты (отэки), флажолет (хитирики), флейты Пана (со), барабан (тайко), медные гонги (сёко) и маленькие ручные барабаны (сан-но-цуцуми) трех видов.

Танцоры выстраиваются в одну линию по сторонам эстрады. Одни одеты в платье красного цвета, другие — зеленого, в соответствии с происхождением танцев, которые они исполняют.

Поскольку эти танцы когда-то пришли из Кореи (Санкан-гаку) и королевства Бохай (Боккай-гаку), из Китая и Индии, они действительно принадлежат к двум разновидностям: ухё (или у-май) для двух первых и сахё (или са-май) — для вторых. Эти деления соответствуют двум культурным влияниям, на волне которых в Японии оказывались сокровища, иногда уже позабытые на обширных пространствах Азии. Корейские королевства Силла в середине V века и Пэкче столетием позже, Когурё в VII столетии передали Японии несколько первых образцов континентальной музыки. В 612 году, во время правления знаменитой императрицы Суйко и правительства регента Сётоку, некий Мимаси из Пэкче представил элементы гигаку, маски которых, хранящиеся в Сёсоине, доказывают древность этого экзотического явления. Танец гигаку происходит из Центральной Азии — с Тибета и из Индии. Сегодня он малоизвестен, но его элементы можно видеть в удивительном популярном «танце льва» (сиси-май). Танцор мотает из стороны в сторону головой, на которую надета большая львиная голова из дерева, волос и бумаги, прыгает, издает создающие впечатление щелкающих челюстей звуки, для того чтобы прогнать злых духов.

Но в VIII веке, в период расцвета эпохи Нара, появился подлинный бугаку, то есть придворная музыка и танцы династии Тан в Китае. Тогда же из Китая в Японию добрались и «танцы тигра» (торагаку). По своему происхождению это были танцы Юго-Восточной Азии, в то время как индийский брахман и священник в Ринюкоку (Линь Икуо на китайском языке) — современный Вьетнам — ввели танцы, названные ринюгаку (танцы лин-и). ВIX столетии, когда Япония начинает переходит^ к зрелости, императоры Сага (809–823) и Ниммё (833–850) собрали эти разрозненные элементы, из которых после нескольких позднейших изменений составился современный бугаку. Благодаря таланту музыкантов, таких как Ото-но Киёками или Овари-но Хамамуси, репертуар танцев и музыкальных произведений, созданных при дворе, расширялся, обогатился новыми сочинениями, узнавшими свой золотой век. Конечно, их развитие зависело от злосчастного положения обедневшего и опечаленного двора, но начиная с XVI века покровительство сёгуната извлекло их из забвения, вернув к жизни. Эти танцы — их ритуальные движения, замедленность, напряженный на грани возможного ритм, жесты — сохранились до наших дней, говоря о невидимых движениях мировых сфер.