Старая Русса в истории России - Иван Николаевич Вязинин

Зверства не прекращались: за малейшее сопротивление выжигались села и деревни, уничтожались целые семьи. Так, в Кокорино и Годилово палачи сожгли тридцать мирных жителей, а остальных угнали в рабство. В ноябре — декабре провели еще один поголовный осмотр всего населения от 14 до 56 лет. И новые тысячи были отправлены в Германию и Прибалтику в “трудовые лагеря”. Многие по дороге бежали, вливались в партизанский отряды. Понимая, что город все же придется сдать, гитлеровцы увозили все, что еще можно было взять, а остальное уничтожали.

1944 г. Зима была мягкая, с частыми оттепелями, болотистые районы не замерзали, движение войск, в особенности танков и артиллерии, вне дорог было затруднено. Но, несмотря на эти и многие другие трудности, советские войска наступали.

14 — 20 января по врагу были нанесены сокрушительные удары, в ходе которых была окончательно снята блокада Ленинграда и освобожден древний Новгород. Развивая наступление, советские войска вышли к Нарве и на восточный берег Чудского озера. Поражение немецкой 18-й армия создало угрозу левому флангу и тылу 16-й армии, что заставило гитлеровское командование отводить ее соединения на запад.

На коммуникациях отходящего врага среди других партизанских бригад действовала и 4-я (Старорусская), восстановленная на базе отряда И. Грозного после гибели ее штаба в январе 1943 г. у деревни Острая Лука Дедовичского района. Летели под откос фашистские поезда на перегоне Старая Русса — Дно, подрывались машины на шоссейных дорогах. Партизаны держали в постоянном напряжении вражеские тыловые гарнизоны.

Когда части 2-го Прибалтийского фронта тоже перешли в наступление и 17 февраля прорвались в районе Белебелки, над старорусской группировкой противника нависла реальная угроза окружения. В Старой Руссе и в глубине обороны противника было замечено большое количество пожаров, слышались взрывы, что, несомненно, свидетельствовало о подготовке к отходу. 18 февраля советские части, намеченные для освобождения Старой Руссы, были брошены в обход города — на Святогоршу — Тулеблю, чтобы перехватить противника. И снова, как ив 1941 году, гитлеровцы выказали свою звериную сущность. При отходе из Бракловиц фашисты решили прикрыться мирным населением. А когда люди поняли, что из них хотят сделать живой щит и стали разбегаться, по ним ударили из пулеметов...

Прежний приказ выполнял лишь 336-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон. Преодолевая минные поля и проволочные заграждения в 5—8 колов, батальон майора И. П. Власенко в 10.30 был на восточной окраине, а к 14.00 вышел на западную — к Дубовицам и Красной Сосне, где встретил сопротивление мелких отрядов прикрытия противника...

В этот день воинами 1-й ударной было освобождено еще 40 населенных пунктов, на следующий день — более сотни. С боем пришлось брать Рашучу, Пустой Чернец, Нагово, Устреку, Усполонь, отбивать контратаки у Шиловой Горы, Славитино, Должино...

21 февраля Старорусский район, как и все южное Приильменье, был полностью освобожден.

Глава X. ИЗ РУИН И ПЕПЛА

За свою многовековую историю Старая Русса не помнит таких варварских разрушений, какие выпали на ее долю в годы хозяйничанья гитлеровцев. “Город, которому никогда не возродиться”, — злобно писали фашистские вандалы на открытках — видах разрушенной Руссы — в 1944 г.

“Пасмурный февраль, среди развалин ни живой души. Все мертво и пусто... Древнего города с тысячелетней историей не существовало. Даже среди многострадальных городов наших, захлестнутых войной, Старой Руссе выпала особенно горькая доля”, — писал военный журналист Юрий Корольков.

Из 2960 домов уцелели лишь четыре. Кое-где среди руин стояли пустые коробки зданий да торчали выщербленные осколками печные трубы. Трудно было представить, что на этой выжженной земле до войны зеленели парки и жило более 40 тысяч человек.

И после изгнания оккупантов на каждом шагу таилась смерть. Почти два месяца саперы очищали развалины от мин и фугасов. Ходить можно было лишь по некоторым улицам и узеньким тропкам. Всюду стояли предупреждающие надписи: “Осторожно — мины!”.

1 апреля. Зарегистрировано 165 жителей. И на каждого уцелевшего старорусца приходилось в среднем по 65 обезвреженных мин, а всего — более 10 тысяч! Вражеская авиация продолжала бомбить, препятствуя восстановительным работам.

3-5 мая. Появились первые реэвакуируемые. Близ “вокзала” — одноэтажного деревянного домика — поставили для них 12 палаток эвакопункта. Здесь и устраивались по прибытии. В распоряжении председателя горисполкома Василия Николаевича Пучкова, только что вернувшегося из партизанского отряда, было всего 340 землянок и бункеров оставшихся после войны. И в каждое “помещение” приходилось селить по две, а то и по три семьи.

Не до истории

Тяжело возвращаться на пепелище и начинать все заново. Но люди брались за лопаты и носилки, выгребали мусор, убирали битый кирпич. Кое-где стали подниматься времянки и первые деревянные дома. Но большинство горожан еще долго ютилось в неприспособленных помещениях, даже просто развалинах.

5 июля Указом Президиума Верховного Совета СССР была образована Новгородская область, затем последовало постановление СНК “О мероприятиях по восстановлению Новгорода”, обязавшее ряд союзных и республиканских наркоматов оказать необходимую помощь. Новгородский облисполком в свою очередь обратился с тем же призывом к населению восточных районов, не подвергшихся оккупации.

Трудящиеся Пестовского района Новгородской и города Коврова Владимирской области отгружали в адрес Старой Руссы школьные парты, столы, стулья, рабочий инструмент, деревообрабатывающие станки... Воинские части выделили первые шесть грузовых автомобилей. Из Карелии пришло 18 стандартных домиков.

На стройке преимущественно работали подростки, женщины, старики. Люди, которые раньше не держали в руках рубанка, мастерка, столярничали, плотничали, возводили стены, крыли крыши, вставляли стекла. Не хватало материалов, оборудования, инструментов. Но время не ждало. Обходились тем, что было.

Чтобы подготовить к началу занятий школьное помещение, учителям А. Н. Сафроновой, 3. Я. Вильнит, О. Г. Бородаевой, супругам Чиковым вместе с родителями и учащимися приходилось искать в развалинах уцелевшие доски, куски кровельного железа, гвозди.

15 сентября — почти без опоздания! — начались занятия в школе. Правда, из нескольких сот учеников кое-кому подчас приходилось еще сидеть на полу. В классах коптили самодельные светильники, сделанные из снарядных гильз. Ребята писали на оберточной бумаге, газетах и обоях. Но это была семилетняя школа. А вскоре с возвращением из эвакуации преподавателей А. И. Яковлевой, Е. Г. Банухиной, А. А. Пермяковой были открыты и 8 — 10 классы.

Немало сил и энергии вложили в восстановление медицинских учреждений невропатолог В. П. Сморгонская, хирург Э. К. Зандер, терапевт А. А. Тоузаков...

Всем было трудно. Но как всегда, находились люди, которые брали на себя дополнительную ношу. Необходимо отметить большие заслуги строителей-профессионалов М. В. Захаровой, Е. П. Петровой, Е. К. Даниловой, М. Н. Спартанской, В.