ВАМП. Практикум по целительству - Лана Ежова

— Получилось?..

— Да! У тебя вышло! — радуется Лайнет. — Молодчина, малышка!

Остальные гайрусы также веселым криком выражают одобрение — все понимают, что Каррай мог и не выпустить на игровое поле целителя, не умеющего прикрываться от случайных ударов. А это лишние проблемы для команды, от которых они устали.

— Ты как? — бросаюсь к Гардену. — Сейчас я помогу, потерпи!

Исцеление привычнее, чем защита. И вскоре на смуглой коже боевика не остается никаких следов. Азарт еще бурлит в его крови, и я не успеваю удивиться, как он подхватывает меня на руки и кружит по залу.

— А-а-а! Поставь! — пищу от неожиданности.

— Извини, — улыбается он, исполняя мое желание. — Не сдержался.

Смотрю на него и словно вижу впервые. Да и сейчас картинка не цельная, почему-то мозаикой: смуглая кожа, широкие плечи, мускулистые руки, бугорки мышц на животе… Только теперь доходит, что кружил меня Гарден, оставаясь в полунагом виде.

Ощущение твердого тела под ладонями и чужое тепло странно волнуют, и я скрываю свое состояние, задав неудобный, не дающий мне покоя вопрос:

— Кстати, все забываю поинтересоваться, почему тебе подчиняется Аестас, хотя это он капитан команды?

Гарден пожимает плечами:

— Подчиняется? Скажешь тоже.

Разговаривающий с одним из гайрусов Фрайд оборачивается к нам и отвечает вместо Гардена:

— А он на правах старшего кузена нагло давит, и я иногда уступаю.

— Кузена?!

Но ведь у герцога только один внук? Или они кузены по матери Фрайда? Ой, кажется, я влезла, куда не должна была, — в тайны древнего рода.

— Наши отцы — родные братья. — На скулах Гардена играют желваки, взгляд далек от довольного, да только смотрит он на графа, глядящего в ответ с вызовом.

Я вовремя прикусываю язык, вспомнив, что старший сын герцога Монтэма, отец Фрайда, погиб несколько лет назад. Младший, граф Рубер Уман Эктор, так и не женился. Так откуда взялся Гарден? И почему он не носит фамилию отца, даже если он незаконнорожденный ребенок? Да и вообще, разве может он быть сыном помешанного на приличиях аристократа?

Наконец Эйнар разрушает неловкую тишину грубовато-резкими словами:

— Я бастард графа Эктора, но он признал меня полгода назад. Об этом еще мало кому известно…

— Насчет меня не переживай, — невежливо перебиваю его, — я не сплетница, к тому же целитель команды.

Бедный… Искренне жалею парня, вспомнив его отца, которого однажды повстречала в коридоре «Сада Фло». Неприятный, отталкивающий мужчина, хоть и блюститель морали. Его жуткое «блудница» до сих пор звучит в ушах, все забыть не могу.

Поразительно, что такой тип признал ребенка, и странно, что он вообще у него есть. Хотя тут ничего удивительного — где-то читала, что сильнее всего защищают мораль те, кто в юности грешил больше сверстников.

— И не сомневался, что ты умеешь держать язык за зубами. Я хотел сказать, что не умею вести себя как герцогский внук, моя мама — дочь простых мещан. Но я учусь быть таким, каким меня хочет видеть дед.

Мне достается светлая улыбка Эйнара, тогда как Фрайду — тяжелый взгляд. Граф поджимает губы и отводит глаза. И я наконец понимаю их странные отношения: кузены на грани дружбы и вражды, когда здоровое соперничество может перерасти в ненависть.

Может, в чем-то я неопытна, но чувствую, что нравлюсь обоим. И это ужасно. По-настоящему страшно и не нужно мне! Я не хочу стать причиной раздора, той, кто подтолкнет их к вражде.

После радости, вызванной тем, что смогла преодолеть себя, ворошение чужого белья портит настроение, затеняя триумф сожалением.

— Раз у нас вечер раскрытия семейных секретов, то и я не стану молчать, — подмигивает Ричард Лайнет. — Я тоже кузен… одного из них. — Усмехаясь, он с силой опускает руку на плечо Фрайда, тем самым указывая, кого.

Граф, помрачнев, стискивает зубы. Не нравится родство с гайрусом? Но почему?

Я молчу, не выказывая интереса. И Ричард не разочаровывает:

— Мама Аестаса и мой отец — родные сестра и брат. Но о том, что наш граф — полукровка, лучше молчать.

— Вообще-то я видела ваши медкарты, — с обидой напоминаю я.

Ричард фыркает, сдерживая смех:

— Не обижайся! Забыл я. Слушайте, ребята, а не пора нам таки проголосовать по вопросу, над которым мы все столько думали?

И я очень благодарна, что он заговорил об общекомандной проблеме. Уж лучше заняться делами «Аквилона», чем лезть в тайны рода Монтэм, опасное это занятие.

А вообще ситуация напоминает чудной любовный роман «Истина в капле крови», в финале которого герой, его помощник и главный злодей оказываются связаны родственными узами. Мы с мамой еще тогда долго смеялись, читая, как вместо смертоубийства персонажи устроили семейные посиделки, разбираясь, кто кому и кем приходится, и выясняя, почему они не знали о родстве.

— Решаем участь запасных? — уточняет другой гайрус, Гарик.

— Ага, хватит думать.

Мрачный Фрайд недоволен:

— Почему именно сейчас?

— А почему нет? — вскидывает светлую бровь Гарден.

После откровения о том, что он незаконнорожденный сын, парень вызывает во мне больше симпатии, чем избалованный граф, который не может определиться: гнобить неожиданного кузена или дружить с ним.

— Я поддерживаю Лайнета, — решительно заявляю я. — Хватит тянуть гайруса за хвост, он может и цапнуть… Ой, простите, ребята!

Оборотни дружно гогочут. Вообще, они простые и необидчивые парни, любят внимание девушек, но никогда не навязываются сами. И это понятно: у светловолосых красавцев-гайрусов и без того масса поклонниц.

Посмеявшись над сконфуженной целительницей, так не вовремя вспомнившей известную присказку, возвращаемся к насущной проблеме.

Каррай отказывается решать судьбу братьев Рауллов, отдав их на нашу милость. Это правильно, все же играть с ними не ему. И что-то подсказывает: искусник с интересом ждет, как мы выкрутимся, что выберем. Но как по мне, в академии слишком много внимания уделяют самостоятельности студентов, их умению разбираться с проблемами. Это большая ответственность, и лично на меня она порой давит.

— Итак, вопрос: нам выгнать Рауллов из команды или оставить? — Фрайд смотрит на нас пробирающим до глубины души взглядом черных глаз.

Мы много раз коллективно обсуждали ситуацию и ее возможные последствия. Я чаще помалкивала, решив, что отдам голос большинству.

Теперь же, в свете открывшихся обстоятельств, смотрю на Рауллов по-другому: они нужны Фрайду. Именно с ними законный внук герцога Монтэма чувствует себя комфортно, тогда как с гайрусами, я почти точно уверена, что они телохранители графа, нашел общий язык только Гарден. Почему так? Может, потому что он ведет себя проще?