ВАМП. Практикум по целительству - Лана Ежова

— Потом разберемся. Сейчас ждем вердикта судей. — Долгий взгляд и тихо: — Спасибо, что прикрыла спину.

Вопреки моим ожиданиям Гарден меня не ругает за то, что влезла, а ведь мог с присущим мужчинам самомнением заявить, что справился бы с Тайвионом сам.

— Прикрыла, потому что жаль твою поясницу. Последствия новой драки пришлось бы лечить долго, а ты обещал показать, как «Аквилон» празднует победу.

— Так ты не спину мою пожалела, а вечер в «Веселом приюте»? — смеется капитан, но его рука благодарно пожимает мою.

— Надеюсь, Фрайда выпустят в город.

— Каррай обещал поговорить с дедом.

Гарден бросает разочарованный взгляд в сторону ложи герцога Монтэма, которая сейчас пустует: здоровье владетеля горно-северных земель оставляет желать лучшего.

Мое вмешательство в игру — не нарушение правил, и нам присуждают победу.

Студенты аплодируют стоя, улюлюкают, выкрикивают поздравления. Искусники, которые занимают в основном нижние ряды, ведут себя сдержанней, но заметно, что им игра тоже понравилась.

Усиленный заклинанием голос ректора Дайли летит над открытым полигоном. К словам почти не прислушиваюсь, самое важное он скажет, когда наша команда поднимется к нему на трибуну.

— Северные герцогства заслуженно считаются оплотом империи, непреодолимой преградой для врагов нашей Отчизны. Несомненно, это большая заслуга Вышеграда, города, где расположена лучшая в стране магическая академия.

Ого, сколько пафоса! Невольно улыбаюсь: Пандурский университет называет магическим оплотом империи себя, отлично помню это из речи тамошнего ректора перед абитуриентами, когда поступала.

— ВАМП выпускает две трети боевиков, готовых сразу с ученической скамьи защищать Кронию. Мы также гордимся, что именно наши студенты удерживают первенство в общеимперских состязаниях по стрипу. И сегодня…

По праву победителя «Аквилон» первым покидает поле. Уже снаружи чувствую резкий упадок сил, держусь на одном понимании, что моим подопечным нужна помощь. К счастью, ее оказываю не только я, но и другие целители.

После обследования и пятиминутной речи ректора капитану торжественно вручают кубок — серебряную чашу, украшенную гербом герцогства Монтэм, орлом, парящим над одинокой горой, из-за которой восходит солнце.

И снова торжественное слово главного чародея академии:

— Дорогие адепты и адептки, гости, искусницы и искусники! В этот погожий день мне отрадно видеть подрастающее поколение боевиков — смелых, сильных, отчаянных, несокрушимых. Приятно осознавать, что эти юноши и девушки станут опорой империи…

Весеннее солнышко припекает в макушку. Когда в азарте передвигалась по игровому полю, оно не беспокоило. И только сейчас замечаю, как тепло. Хочется сбросить форменную куртку, но ректор Дайли все говорит и говорит. Раньше я бы внимала каждому его слову, но после того, как он хитро «выполнил» свое обещание, не хочется. Нет, больше никогда я не буду взирать на эрда Дайли затаив дыхание. Восхищаться тем, кто не держит слово, сложно.

— В темный час никто не должен терять надежду на мирное будущее. Наши студенты — залог этого светлого грядущего…

Час поистине темный. Как его еще называть, если за три дня до праздника перелома зимы были убиты представители герцогских родов? Черные стяги подняли в четырех герцогствах: Мирт, Блэкдор, Юмэйн и Шаолар.

Герцог Монтэм объявил траур и в своих землях. Само собой, зимний бал в академии отменили. Студенты и люди, далекие от бед аристократии и ждущие традиционных уличных гуляний, ни герцога, ни ректора не поняли.

А затем было совершено покушение на дядю императора, и в стране начались волнения. Столичная газета «Голос Пандура» способствовала панике, высказав на первой полосе под видом сенсации гипотезу о пробуждении Искусителя. Мол, приверженцы его тайного культа убивают носителей древней крови. Придумали же газетчики такое! Представители благословенных родов — единственные, кто может управлять частью ключа от двери, за которой дремлет кровожадный бог. Поэтому убийство потенциальных спасителей мира сравнимо с самоубийством убийцы. Во как завернула я…

Ненавижу лживые газеты! Особенно эту. Когда делегация кронийских ученых исчезла в степи, она тоже высказала бредовые теории, которым многие поверили. С легкой руки писак из «Голоса Пандура» пропавших магов объявили предателями и перебежчиками. Мерзавцы и вруны!

Погрузившись в воспоминания, не сразу осознаю, что выступление ректора закончилось. Толпы адептов, их родственников и друзей чинно покидают арену.

— Соннэя, Эйнар, идемте! — насмешливо зовет Лайнет. — Или вы не с нами? Ну да, зачем вам кто-то еще?

Щеки обдает жаром, и я вырываю свою руку из ладони Гардена. Мы действительно забылись и шли, как парочка. Что теперь подумают окружающие?

Поправляя выбившуюся из косы прядку, улавливаю от пальцев незабываемый запах… запах гниющего яблока. Горечавка лазурная?!

— Эйнар, дай свои руки!

У парня, да и не только у него, округляются глаза, когда начинаю нюхать его ладони.

— Рич! Срочно догони целителей, желательно Зеймора! У Эйнара яд на коже! У остальных тоже может оказаться!

«Аквилон», не создавая паники, отходит в сторону, к ограждению, подальше от возбужденных зрителей.

К приходу Каррая и целителей мы выясняем, что яд попал только на мою кожу и Гардена. Источник — столб, на который капитан цеплял ленту команды. Это установили гайрусы, в зверином обличье оббегавшие арену.

Я не нахожу себе места, пока целители занимаются Эйнаром. За себя не волнуюсь, достаточно того, что вытерла руки влажным платком. Ведь, в отличие от парня, я не сбивала кулаки в кровь, сталкиваясь с противником в красном секторе, не царапалась, пробиваясь сквозь лабиринт из колючего терновника. Горечавка опасна, когда попадает в кровь, мои же кожные покровы остаются невредимы после игры.

— Не переживайте, Соннэя. Количество яда таково, что не убьет мага, а только существенно ослабит, — просвещает помощник Зеймора. — А вы молодец, что вообще заметили его. У вас очень тонкое обоняние, в роду есть гайрусы? Да и финальный прыжок, которым повалили капитана соперников, тоже великолепен…

— Эдарк! — строго окликает старший целитель. — Отстань от девушки.

Молодой маг в зеленой мантии смущается и с головой зарывается в свою сумку, выискивая какое-то зелье.

После душевой — ребята, как и всегда, пропустили меня туда первую — маленькую речь произносит Каррай. Смутно запоминается, что он говорит что-то о командном духе и умении молниеносно реагировать, когда того требует ситуация.