Сказки старого дома 2 - Андрей Басов

— Что скажете? — спросил я.

— Я их не знаю, — пожал плечами Пьер.

— А мне тот, что с бородой и важный довольно знаком, — порадовал нас Арман. — Правда, не лично, но в Лувре я его видел раза два-три.

— И кто это?

— Герцог Генрих Лотарингский.

— Вот это фигура! — присвистнув от удивления, отреагировал Пьер. — Тогда в этой партии главную роль играет вовсе не герцог де Бофор. Что будем делать?

— Вряд ли Генрих Лотарингский здесь задержится. Тут он не живет, и жить не будет, а многочисленные встречи здесь невозможны. Я вижу, что кучер развернул карету в сторону правого берега. Пьер!

— Понял, — вставая из-за стола, коротко ответил Пьер. — Пойду, займу позицию. Встретимся у Аманды.

Пьер вышел. Примерно через полчаса сверху спустилась и приехавшая в карете пара. Погрузилась в карету и отбыла. Мы же с Арманом влезли на своих лошадей и отправились домой.

По пути нагнали карету Катрин. Чтобы нагнать Луизу хотя бы верхом да вскачь, и мечтать нечего. Даже если бы она показалась в виду. А уж верхового, скачущего на рысях, ее черные красавцы, идущие не спеша, в четверть силы, обставят, как стоячего. Я чрезвычайно далек от любви к лошадям, но черная как смоль четверка скакунов Луизы даже у меня вызывает восхищение.

Аманда говорит, что отношения Луизы с королем испортились после того, как строптивая герцогиня отказалась продать свое подкованное сокровище для королевской конюшни. Луиза попала в опалу и ссылку из-за какой-то темной истории с участием Ришелье, о которой не любит вспоминать. Но не возникни лошадиный конфликт, Ришелье не удалось бы удалить Луизу от двора, несмотря ни на какие козни кардинала. Людовик XIII хотя и глуповат и бесхарактерен, но членов своей семьи обычно в обиду не дает. А Луиза далеко не последний человек в этой семье, но ей тесно и скучно в этом родстве.

Возвращением из ссылки Луиза тоже обязана своим небывалым коням. Королеве всё же удалось как-то преодолеть озлобленность своей подруги Луизы к Людовику и герцогиню де Шеврез вернули из ссылки при очень интересном условии. Скрепя сердце, Луиза согласилась хотя бы предоставлять своих красавцев для случки с кобылами из королевской конюшни.

Вот такая лошадиная история.

Аманда, Луиза и Гийом уже прохлаждаются на башне. Добавились и мы трое. В ожидании Пьера рассказываем о событиях дня. Ждать пришлось долго.

— Куда же он пропал? — забеспокоилась Катрин. — Как бы городские ворота не заперли.

— Ворота — это пустяки. Переночевать можно и в городе, — высказала свое мнение Луиза. — Меня больше тревожит то, кого он взялся выслеживать. Генрих Лотарингский страшный человек. Даже в чужих владениях он ведет себя, как в собственных. Не дай Бог, Пьер попадется на глаза его клевретам[40].

— Пьер не то тот, кого можно взять голыми и даже не голыми руками, — попытался успокоить их Арман. — Если его припрут к стене, то он не постесняется и герцогу Лотарингскому глотку перерезать. Сами же его прекрасно знаете.

— Знать-то знаем, а всё равно страшновато за него, — рассуждает, как обычно осторожная и как бы слегка боязливая Аманда. — Пока мы наблюдали со стороны, то нам ничего и не угрожало. А слежка означает, что мы уже влезли в эту историю и, если еще не по уши, то руками, как минимум, вляпались. А, зная вас всех, догадываюсь, что хода назад у нас уже не будет.

Почти стемнело, когда Пьера впустили в ворота. Все сразу повеселели. Гийом приказал подавать ужин.

— Мы беспокоимся, что всё перепреет на плите, а тебя всё нет и нет, — попенял Пьеру Гийом.

— Ничего, то, что я добыл, стоит вашего ожидания.

— Добыл, добыл, добыл! — оживились Катрин и Луиза. — Как мы любим это слово, когда ты его говоришь! Оно означает, что назревает интересный скандальчик. А что добыл-то? Не томи! Что? Дать тебе отдышаться? Потом отдышишься! Жив и ладно.

— Нет, вы только посмотрите на этих индюшек! Никакого терпения.

— Мы всё терпение истратили, дожидаясь тебя.

— Ладно, перестаньте тарахтеть, садитесь за стол, — утихомирила всех хозяйка замка.

Пять минут прошли в молчании, жевании и глотании.

— Герцог Лотарингский обосновался в доме графа де Граммона. Причем подъезжает с заднего хода, — между глотками бросил нам Пьер первую порцию новостей.

Катрин даже рот раскрыла от удивления.

— Как это? А старик-то тут причем? Он никогда не лез ни в какие интриги, а уж в заговоры и подавно.

— Не знаю. Герцог вышел из кареты вместе со своим провожатым и вошел в дом. Карета поехала дальше, но не далеко. Кучер пристроил ее на постоялом дворе через две улицы, вернулся пешком обратно и тоже скрылся в доме старого графа. Осторожничают, стало быть. И сами от кареты отстранились, и карета не привлекает внимания к дому.

— Интересно, а знают ли они о нападении на Катрин?

— как бы про себя поинтересовался Арман. — Катрин, ты всем в Лувре уже об этом раззвонила?

— А что?

— Старик Граммон часто бывает в Лувре и, если слышал твою историю, то мог передать ее заговорщикам. Даже неудавшееся покушение на лидера часто меняет запланированное течение событий.

— Граф де Граммон был в Лувре в тот день, когда напали на Катрин, но с тех пор во дворце не появлялся, — заметила Луиза. — Об истории с Катрин стало известно лишь на следующий день. Так что из первых рук граф знать об этом не может. Однако дело совсем в другом. Граф живет не в своем парижском доме, а в поместье недалеко от Парижа. Парижский дом занимает его вдовая дочь — маркиза Жермена ле Гран. Ей, наверное, лет тридцать. Жермена в ссоре с отцом и в Лувре не бывает. Так что, если у этих заговорщиков нет в Лувре регулярного поставщика дворцовых сплетен, то они могут и не подозревать о неудавшемся покушении на герцога Лотарингского. Если же герцог узнает о покушении на него, то ужасно разозлится и натравит своих клевретов на нападавших. Пока же в Париже не слышно ни о какой крупной стычке.

— За домом Граммонов ведется слежка не только нами, — со вздохом удовлетворения, отваливаясь от стола, подбросил нам очередную порцию известий Пьер.

На минуту все замолкли, ожидая продолжения.

— Ты что, злодей, извести нас задумал недоговорками? — возмутилась Катрин.

Пьер усмехнулся и продолжил:

— Два человека наблюдают за домом с той стороны, куда подъехала карета. Шпионы совсем неопытные, хотя в глаза и не бросаются. Держатся вдали от дома Граммонов и поэтому, наверное, их и не распознали.

— А как же ты их распознал?

— Когда возвращался за кучером от постоялого двора к дому Граммонов, то увидел тех же парней, но переместившихся на другое место. Заняты они были тем же самым — разглядывали упряжь своих лошадей. Тогда я объехал квартал и оказался перед парадным входом в дом Граммонов. Наискосок какой-то крошечный кабачок, и я заглянул в него. Стол у единственного окна был занят двумя типами, старательно изучающими особняк напротив. Пришлось пристроиться за столом в глубине кабачка. К особняку подъехала карета. Из нее вышла дама со служанкой и скрылась в доме Граммонов. Через некоторое время из дома вышли двое мужчин и направились куда-то. Один из сидящих у окна вскочил и вышел на улицу. Другой посидел еще с полчаса, ничего не дождался, расплатился с хозяином и тоже ушел.

— Получается, что лотарингцев довольно тщательно опекают. А кому это надо, кроме кондейцев? — проронил Арман. — У меня складывается впечатление, что здесь не просто соперничество за трон.

— Конечно, не только, — подала голос Луиза. — Здесь еще и застарелая, историческая вражда севера и юга. А также и личная неприязнь между синьорами севера и юга. Они уже многих друг у друга перерезали без всяких притязаний на французский престол. Земельные, родовые распри у них, наверное, никогда не кончатся. Это нам на руку. Узнать бы, где в Париже устроились заговорщики с юга.

— Я проследовал за вторым типом… — спокойно и безмятежно промолвил Пьер и снова умолк.

— Нет, вы только подумайте, что он с нами вытворяет! — взорвалась Катрин, через минуту общего молчания, окончательно потеряв терпение. — Совсем совести у человека нет.

— Он привел меня на улицу Старой голубятни ко дворцу Тревиля, — закончил Пьер.

— Вот так номер! — растерянно промолвила Аманда. — Уж только не Тревиль.

— Я тоже думаю, что Тревиль тут совсем ни при чём, — поддержала ее Луиза. — Либо кто-то в его доме без ведома хозяина, либо Тревиль не осведомлен о делах гостя или гостей. Пьер, ты что-нибудь еще разглядел?

— Во дворе никого и ничего. Тип вошел в двери правого крыла, где внизу фехтовальный зал, а наверху комнаты для гостей. С улицы больше ничего не видно.

Аманда обернулась к своему управляющему:

— Гийом!

— С утра пошлю людей. Обложим дворец Тревиля и дом Граммонов, как полагается. Я сам поеду и посмотрю нельзя ли там обосноваться в окружающих домах.