Чужая война - Наталья Игнатова

Он остановился, уставившись на улыбающегося эльфа, как на врага. Трубка тлела в углу, и Эльрик машинально забрал «силу» у чахлого огонька.

– Тебе, кстати, тоже не мешало бы на Айнодор наведаться, принц новоиспеченный, – проговорил он уже спокойнее. – Здесь все кончилось. Для того Мессера, который мы знаем, все кончилось. Пусть смертные грызутся между собой…

– Да, а мы отсидимся на Айнодоре и на Ямах Собаки. Так? Туда никто не сунется. Вы, как всем известно, – самые что ни на есть черные-расчерные чернушники…

– Мы не Черные! – Эльрик вновь начал сердиться. Элидор все сказал верно. Но тон его не понравился де Фоксу. Совсем не понравился. Можно было подумать, что эльф подозревает шефанго в трусости.

– А в чем разница-то?

– Черные – воплощенная подлость. Это крысы, понятно? А Тьма подлости не приемлет. Трусости не приемлет. Тьма – это… это Тьма.

– Ну-ну. – Эльф бесцеремонно развалился на койке. – Тебе виднее. Демиурги нас с Киной обещали забросить в Грэс. Оттуда до Айнодора рукой подать. Подниму там войска и – назад.

– Ты серьезно?

– Князь. – Элидор смотрел на Эльрика и улыбался.

– Чтоб вам всем провалиться! – тусклым голосом пробормотал император.

– Непременно! – Эльф уже просто скалился во все зубы. – Прямо сегодня. Буквально скоро. Вот только Кина соберется.

– Как?.. Вы… уже?

– Ага. Сколько же можно здесь торчать? Всем домой хочется. Да, кстати, у меня тут завалялось ненужное. Я по – думал, может, тебе пригодится. Дерьма, сам знаешь, не жалко.

Он кинул Эльрику серебряный футляр, в каких хранят дорогие свитки.

Эльрик без особого интереса достал свеженький, мягкий пергамент. Развернул его. И снова выругался. Но уже восхищенно:

– Ханзер хисс!

Это была карта. Подробная карта Материка. Переливаясь всеми цветами радуги, империи, баронства, королевства глянули на шефанго, ослепив и восхитив количеством. Как их все-таки много! И как трудно будет им объединиться, если Ямы Собаки начнут-таки завоевания!

– Спасибо.

– Да не за что. Я ж говорю – завалялась. У вас, я слышал, подробных карт Материка маловато.

– У нас их вообще нет. Новых.

– Ну вот и развивайтесь. Дикари. – Элидор соскочил с кровати, прошелся по тесной келье, повторяя недавний маршрут де Фокса.

– Ладно. Пора нам. Может, еще увидимся.

– Как получится. – Эльрик вытряхнул из сумки, с самого дна, шелковый сверток. Встряхнул, разворачивая блестящий, струящийся, сияющий тьмой и зеленью плащ императора. Горностаевый мех лился светящейся рекой. – Держи. У вас там, в замках, я слышал, сыровато.

Эльрик де Фокс

Ветер несся по двору, собираясь в маленькие смерчи, прихватывая края плащей и играя лошадиными гривами.

Кина плакала. И улыбалась сквозь слезы. И пришлось поцеловать ее в нос и соврать, что мы еще увидимся. А она поверила. Но все равно плакала.

В большом смерче уже неслись облака. Ветер крутился, подвывая.

Элидор поднял руку, прощаясь. Я кивнул. Вскочил в седло, и Тарсаш сам пошел к воротам. А Кина и Элидор исчезли в воющем вихре.

Вот и все.

Теперь-то уж точно – все.

Ну и наплевать!

А я поеду домой. Ненадолго. Надо же, в конце концов, и дома побывать.

Часть III

Бессмертие

Мой путь отмечен кровью и клинком,Предательством и Родины и Веры.Я был рабом, владыкою, шутом,Я много убивал, любил без меры.Вы все, под властью рока и судьбы,Готовы стойко переждать ненастье.И всех вас ждут уютные гробы.А я иначе понимаю счастье.Мой Меч – мое проклятье и мечта,И продана душа за бесконечность.Пускай в груди тоска и пустота,Но я иду вперед, шагая в вечность.Так берегите душу, свой покой.Остерегайтесь выйти на дорогу.Я в вечном возвращении домойИду и все не поспеваю к сроку.

ИГРОКИ

– Мы проиграли.

– Поражение нужно принимать достойно.

– Мы проиграли. Мы потеряли все. Что будет дальше? Что будет потом, когда…

– Когда мы уйдем? Ничего. Нам некуда уходить.

– Что же нас ждет?

– Нас просто не станет.

– Но ведь… Нет. Нет, так нельзя. Я не хочу. Нет!

– Что толку от криков? Поучитесь выдержке у смертных.

– Вы оба не правы, Творцы. Оба. Мы еще можем спастись. Победить.

– Да? Как? Как, скажите? Что нужно сделать? Кто может помочь?

– Смертные, кто же еще? У нас есть наследный принц Айнодора.

– Но он – один из Четверых, и мы не властны над ним.

– Думаете, его придется упрашивать? Он уже готов поднять войска.

– Что сделает жалкая кучка эльфов?

– Магов, Величайшие. Магов. Бессмертные рождаются с Силой и быстро учатся управляться с ней. Мы все имели возможность убедиться в этом на примере шефанго. Пусть даже Айнодор не принесет нам победу, но эльфы в силах освободить хотя бы несколько государств, что сейчас захвачены Тьмой. Даже этого будет нам достаточно, чтобы выжить. А еще… Вы помните легенду о Мече, Величайшие?

– Я помню, что никто не может не то что завладеть им, никому не под силу просто добраться до Башни. Даже нам.

– Нам – особенно. Неназываемый надежно спрятал клинок. Но у нас есть фигура, которой можно, или даже нужно, пожертвовать. Пусть идет. Пусть попробует.

– Это нереально.

– Но ведь надобность в шефанго отпала. Четверых действительно нужно ослабить. Так или иначе. А дерзость императора заслуживает наказания. Мы ничего не знаем о Мече, кроме того что он существует. Значит, можем рассказать все что угодно. Пообещать. Придумать, в конце концов.

– Достаточно просто рассказать легенду.

– Мы не можем быть уверены в том, что шефанго не поднимет Меч против нас. Тьма сильна в нем.

– Да. Пока он понимает, что творит. Но ведь безумие пожирает его, неужели вы до сих пор не поняли этого? Нам не нужен шефанго, нам нужен Зверь, живущий в нем. Зверь слеп. И мы направим его ярость в нужное русло.

– Нет. Он не согласится. Он не пойдет против Темного.

– Он – нет. Я говорю уже не о нем. Я говорю о Звере.

– Что ж. В этом есть смысл. Но ведь ему не нужно Оружие. Его топор…

– Вы забыли, что не один Разрушитель властен над Тварями? Шефанго нужно Оружие. И скоро он сам это поймет.

Эльрик де Фокс

Восток и Запад в последнее время пинают меня друг к другу, совершенно не считаясь ни с правилами приличия, ни с моими желаниями.

Эннэм, Эзис, Венедия, Уденталь, Карталь, Аквитон, Готская империя, снова Эзис. Теперь вот Румия. Мы ехали на север, и я твердо решил для себя, что больше не буду ввязываться ни в какие авантюры.

Хватит того, что уже было. Интересно, кстати, куда подевался Сим? С эльфярой-то нашим все ясно, а вот половинчик исчез как-то на редкость тихо, и не было о нем ни слуху ни духу. Кина сказала, что Сима отправили куда-то на север Эннэма. Поближе к Вольным городам. Ну да, он ведь специализируется на Востоке. Куда ж его еще? И теперь Сима не разыскать. А с учетом того, что здесь скоро начнется, гоббера можно было похоронить заранее.

Жаль.

Я к нему привык.

Забавно. Говорю «привык» не потому, что это отражает реальное положение дел, а потому, что не умею и не могу подобрать слова, чтоб самому себе, хотя бы самому себе, объяснить, на что это похоже.

Начинаю понимать Кину, да и Сима, если уж на то пошло. Они все твердили, что нас Четверо. Заумь вроде. Мне и сейчас это кажется заумью. Но того щемящего одиночества, которое навалилось после бойни в лесу – последнего нашего боя вместе, – того одиночества нет.

Странно это.

Словно нити связующие натянуты между нами четверыми. Сим сейчас на берегах Восточного океана, а Элидор с Киной – на самом западном краю Материка. Я – в центре. Там, где граничат Запад и Восток.

И тем не менее мы вместе.

Бред какой-то. Но пока бред этот жить не мешает – пусть будет. Каждый имеет право бредить, как ему нравится.

Как бишь было там, в «Прорицании»?

«Будут Четверо, те, кого посчитают за фигуры и поставят на доску. Будут Четверо, и фигуры станут игроками, и сойдутся Цветок и Сталь, Смех и Расчет, и доска станет ареной, а зрители – фигурами. Будут Четверо, и мир на краю пропасти встанет на дыбы, и будет уже поздно что-то менять…» Прям про нас. Помню, было время, когда с этим пророчеством носились, как со святыней какой. Все подлинник искали. Мол, кто его прочитает – тот обретет власть великую, и Силу, и истинное могущество.

Много ли людям надо? Была бы сказка пострашнее, а уж они из нее сделают бред неизысканный, да еще и сами поверят. Невдомек смертным, что нет Судьбы. Есть только Путь, и каждый выбирает его сам.

А может, даже и сам творит?

Нет, смертные верят прорицателям, наглотавшимся вонючего дыма, упившимся до розовых икберов, завравшимся до полной бессмыслицы. Сперва верят. Потом убивают предсказанных мессий. Потом объявляют их Богами…