Взгляд на звёзды (СИ) - Забудский Владимир

В мире работали пять коллайдеров, способных производить и стабилизировать антиматерию в промышленно значимых количествах. Некоторые аналитики предполагали, что на самом деле таких коллайдеров больше, и те, о которых ничего не известно общественности — производят антиматерию для военных нужд сверхдержав. Однако, учитывая колоссальные размеры коллайдеров и тщательный контроль со стороны МАГАТЭ — эти предположения больше походили на теорию заговора.

Коллайдеры были способны произвести больше антивещества, чем то количество, которое потребляли существующие на Земле и Луне энергетические реакторы. Следовательно — их операторы могли, теоретически, продавать излишки тем, кому антивещество понадобится для других мирных целей (одной из которых, согласно Мадридской конвенции, могло быть создание тяги для космических кораблей невоенного назначения). Именно таким образом в своё время был обеспечен топливом «Пионер».

Однако теперь всё было не так просто.

Крупнейший в мире Дзадёнский электрон-позитронный коллайдер (ZEPC) был расположен в китайской провинции Цинхай и управлялся китайской государственной энергетической компанией SPC. Львиная доля мощности ZEPC работала на то, чтобы обеспечивать топливом Shan-an — стратегически важную энергоцентраль, снабжающую энергией весь Шанхай. Китайцы способны были производить больше. Но теперь уже ни у кого не возникало сомнений, что все свободные мощности будут обслуживать нужды проекта «Синьцзы».

Вторым по мощности был швейцарский LHC, с оператором которого они сейчас собирались вести очередные переговоры. Согласно условиям международного договора, LHC был гарантированным поставщиком антиматерии для EHES, которая снабжала энергией значительные территории Западной Европы. Но коллайдер производил и излишки антиводорода, распоряжаться которыми швейцарцы, под бдительным оком МАГАТЭ, могли на своё усмотрение. Приобрести эти излишки раньше, чем это сделают конкуренты, было одной из ключевых задач «Терра Новы», если корпорация хотела оставаться в большой игре.

Третьим по мощности в мире был Брукхейвенский коллайдер тяжёлых ионов (BHIC), расположенный на Лонг-Айленде. Этот коллайдер находился в собственности федеральных властей США. Он не раз оказывался в эпицентре международных скандалов, в ходе которых американские власти обвиняли в препятствовании работе инспекторов МАГАТЭ на объекте. Кое-кто полагал, что американцы в своих отчётах занижали реальные объёмы производства антиматерии, часть которой тайно передавалась в распоряжение Пентагона. Моника была практически уверена, что эти обвинения правдивы. Так или иначе, она не сомневалась — ни микрограмма антивещества с BHIC американские власти не отдадут никому из участников стартовавшей космической гонки, кроме «Star Bridge».

Замыкали пятёрку Токийский линейный коллайдер (TLC) и Джедданский королевский адронный коллайдер (JRAC), расположенный в Саудовской Аравии. Эти два производителя также представляли интерес для «Терра Новы». Но и с ними всё тоже было не так просто, как хотелось бы.

В мире строились ещё три промышленных коллайдера — в России, Индии и, находящийся на раннем этапе постройки — в Корее. Целый ряд стран, включая и Бразилию, имели планы по созданию аналогичных устройств. Но всё это были «журавли в небе», возлагать надежды на которых на данном этапе было рановато. Предложение на рынке было малым и неэластичным. А это означало, что резкое повышение спроса непременно вызовет взрывной рост цен.

Тео Сальгадо держал в поле зрения малейшие движения на этом рынке. Поэтому он видел, какие кульбиты он совершал в последние недели. Сегодняшние же события были для него подобны разорвавшейся бомбе. О цене в 523 млн. кредитов за грамм антиводорода, по которой они ещё в середине июля забронировали у Swiss Energy первую партию в 2 грамма (максимум, на что им удалось наскрести 50 %-ую предоплату) — теперь можно было и не мечтать. Но хуже было другое. Европейское космического агентство — ESA — присоединилось к проекту «Star Bridge». А это означало, что швейцарцы окажутся под сильным давлением европейских властей, направленным на то, чтобы сделать их сотрудничество с этим проектом эксклюзивным.

— Все видели новости, — ответила Моника на мысль Тео, прекращая размышлять о перипетиях их корпоративной энергетической стратегии. — Давай, подключаемся.

Благодаря нейросети топ-менеджерского уровня «Technocracy» от «Neuratech» у Мейер не возникало сложностей с тем, чтобы держать в памяти имена, должности и даже дни рождения десятков тысяч людей, с которыми она пересекалась или которых держала в поле зрения в силу своей работы. Нейропроцессор снабжал её через дополненную реальность всеми данными, которые необходимы для делового общения: от мельчайших подробностей прошлой беседы, которая могла состояться год назад, до мелочей, полезных для поддержания small talk вроде недавнего повышения, места последнего отпуска или милых подробностей из жизни детей и питомцев, которыми собеседники недавно делились в соцсети.

Впрочем, двое мужчин средних лет, которые представляли Swiss Energy на переговорах, были мало чем примечательны. Она не видела их сейчас воочию, но хорошо помнила их выхолощенные безликие образы компетентных администраторов. Они располагали лишь к одному: как можно скорее переходить к делу.

— Примите мои поздравления, коллеги, — передала первую мысль Мейер, как только Тео закончил с приветственными расшаркиваниями и реверансами. — Сегодня — важный день для развития вашей корпорации и рынка антиматерии в целом.

— Благодарим вас, доктор Мейер. Мы надеемся, что сможем соответствовать тем новым ожиданиям, которые возлагает на нас человечество.

— Я в этом не сомневаюсь. Как и в том, что вы догадываетесь о цели этого разговора.

— Мы ждали его. И мы рады заверить, что все взятые нами обязательства будут выполнены, несмотря на изменение рыночной ситуации. Для нас нет ничего дороже нашей репутации надёжного партнёра.

Мейер про себя улыбнулась, оценив, как менеджер энергетической компании применил приём, хорошо знакомый ей самой — подал саму собой разумеющуюся вещь как большой шаг навстречу другой стороне. Обязательство швейцарцев поставить «Терра Нове» 2 грамма антиматерии до конца 2121 года было скреплено контрактом, нарушение которого стоило бы им слишком дорого. Никто и не думал, что они попробуют расторгнуть уже достигнутую сделку. Но проблема была в другом. Мейер требовалась куда более крупная сделка.

— Спасибо вам. Уверена, вы покажете себя столь же надёжным и приятным партнёром и в рамках нашего дальнейшего, гораздо более масштабного сотрудничества. И мы хотели бы заложить первый его кирпичик уже сегодня.

— Мы ожидали этого.

— Прекрасно. В таком случае я предлагаю перейти сразу к делу. Нам потребуется от вас как минимум впятеро больше антивещества, чем мы уже заказали. Это по самым скромным оценкам. И я бы хотела забронировать его немедленно.

— Вы не хуже меня понимаете, доктор Мейер, что рынок, на котором мы работаем — изменился.

— Я с этого начала разговор. Все мы — взрослые люди. Назовите ваши условия.

— Боюсь, всё не так просто.

— Расскажите, насколько именно всё непросто.

— Наши мощности полностью загружены заказами до конца 2122 года.

— 22-го? Не 21-го?

— Верно.

«Star Bridge забронировал все оставшиеся слоты до конца 22-ого» — тут же передал ей мысленное личное сообщение Тео. Она и сама уже это понимала.

— В таком случае меня интересуют 23-ий и последующие года. Мы ведём долгосрочный проект.

— Мы очень рады вашему интересу и готовы заверить, что вы получите возможность сотрудничать с нами в 23-ем, и далее, наравне с другими заказчиками.

— Говорите прямо. Брони не будет?

— Мы сейчас — не в том положении, чтобы спрогнозировать конъюнктуру рынка на столько времени вперёд. Не только мы, но и другие производители антиматерии, с которыми вы также ведёте переговоры. Учитывая изменившиеся рыночные условия, продажа всех слотов, которые не забронированы для EHES, начиная с 23-го года, будет осуществляться на условиях аукциона.