Взгляд на звёзды (СИ) - Забудский Владимир

— Обо всём уже давно рассудила история, — безапелляционно развела руками она.

Рикардо ещё какой-то миг буравил её взглядом. Его взор напоминал роботизированный лазер, просчитывающий, хватит ли у него мощности, чтобы превратить находящуюся перед ним каменную глыбу в груду песка. Но Моника не отвела глаз. Как всегда бывало, когда Рикардо не удавалось продавить свою линию одной лишь властностью и напором — он резко сменил тактику и стиль поведения. Уж чего у него было точно хоть отбавляй, так это мобильности мышления и адаптивности.

Вместо того, чтобы разразиться праведным негодованием из-за поруганной отцовской чести, он лучезарно усмехнулся улыбкой человека, у которого ещё остался туз в рукаве.

— О, давай поговорим об истории. Я люблю историю. Отец тоже её любил. И он очень хорошо знал, что следует сделать, чтобы войти в неё.

Подкрепив мысль энергичной жестикуляцией, он напомнил:

— История показала, что отец сумел запустить корабль, который достиг в итоге своей цели. Если быть точным, то он сумел консолидировать и направить в нужное русло необходимые для этого ресурсы. Но это, в сущности — главное. Если бы не папино мастерство в управлении бизнес-проектом, рассеянные гении вроде Доминика Купера жили бы и дальше своими фантазиями, не умея объяснить обществу важность своих идей, не зная как превратить идеи в проект. Если бы не папин талант продажника, то вся заумная полемика о Земле-2 так и оставалась бы предметом интереса пары тысяч гиков. Никто не построил бы первый в мире аннигиляционный реактор стоимостью в миллиарды криптокредитов — он так и остался бы незавершенной фантазией никому не известной женщины по имени Синтия Блэйк. Никто не отправил бы корабль в другую звёздную систему.

— Я — последняя, кто станет с этим спорить, Рикардо.

— Тогда что за ерунду ты мне задвинула насчёт жалости о щедро розданных обещаниях? Отец сумел достичь того, чего он достиг, лишь с помощью бескрайнего моря розданных им красивых обещаний, которые породили в головах людей мириады фантазий и грёз. Точно так же в своё время Маск сумел зажечь в людях огонёк марсианской экспансии. Он дал им мечту о большем. А этого самого «большего», позволю себе напомнить, от никчёмной красной пустыни никто из поверивших так и не дождался. Как и их дети со внуками. Но разве в честь Маска не названа главная марсианская станция? Разве его не продолжают называть одним из величайших людей XXI века? И поверь мне, очень скоро имя моего отца будет реабилитировано и займёт столь же значимое место. Каждый школьник будет знать, что благодаря этим титанам человечество совершило величайшие технологические скачки века. Но об одном школьники не будут задумываться. О том, что оба этих человека не заняли бы своих мест в истории, и определённые её страницы вообще не были бы написаны, если бы они были консервативны и скромны в своих обещаниях.

Признавая кивком головы, что Рикардо — мастер пафосных речей, Моника, тем не менее, ответила ему с долей скептицизма.

— История развивается по спирали. Но с каждым новым её оборотом человечеству всё сложнее продать космического кота в мешке.

— К счастью, мы продаём не кота в мешке. У основателей старой «Терра Новы» была только вера в Землю-2, подкрепленная научными гипотезами. А у нас есть факты.

— К сожалению, факты о Земле-2, которые есть у нас, есть и у всего остального мира, Рикардо. Включая наших конкурентов. Ты же предлагаешь выдать за факты нечто куда более эфемерное — туманные пока ещё идеи наших учёных и наброски наших инженеров. А ведь их, вполне возможно, придётся скомкать и отправить в мусорную корзину уже завтра из-за блестящей мысли, которая придёт в голову какому-то пятнадцатилетнему вундеркинду из Бангладеш, и которой он сразу же поделится с миром на форуме Earth2_Wiki.

— Именно это я и предлагаю. Наскрести по сусекам всё хоть сколько-нибудь внятное, что есть у вас там в Алкантаре, и выдать это за наши прорывные достижения, а также доказательства нашего неоспоримого преимущества перед другими проектами. А что предлагаешь ты, Моника? Искренность и непосредственность? Надежду на то, что кто-то из крупных игроков оценит нашу скромность и решит: «инвестирую-ка я в этих ребят, они мне кажутся честными малыми»? Я не верю, что есть смысл всерьёз говорить о таких вещах с топ-менеджером моей корпорации.

— Рикардо, я тебя давно услышала. Но услышь и ты меня. Нас пытаются выставить в прессе мелкими мошенниками. Это — часть стратегии нашего могущественного противника, «Orion», который теперь переродился в ещё большего исполина — «Star Bridge». Если мы начнём врать всем с три короба, рисовать на коленке модель какого-то несуществующего звездолёта, отчаянно пытаясь заполучить любые инвестиции — мы зацементируем в глазах общественности образ дешёвых аферистов, который пытаются ей навязать конкуренты. Позволим им выглядеть на нашем фоне ещё более респектабельно, солидно и надёжно.

— Поэтому нам необходимо звучать убедительно, при этом не выглядя дёшево, глупо и комично. Раз уж мы вынуждены привирать — то должны привирать красиво. И так, чтобы к нам нельзя было прикопаться.

— То есть мы хотим быть и умными, и красивыми, — иронично усмехнулась Мейер.

— Если это для нас непосильная задача — мы зря сунулись в бизнес такого масштаба. И на этом предлагаю закрыть эту затянувшуюся мировоззренческую дискуссию. Мы с тобой ходим вокруг да около, Моника, уже шестнадцать минут. А задача, стоящая перед нами, остаётся всё той же.

Некоторое время они молчали. Гизу был прав. И они оба это знали. Поняв, что определённое взаимопонимание достигнуто, Рикардо решил резюмировать:

— Наши потенциальные инвестора обескуражены отсутствием новых данных с «Лиама» и оглушены мощными информационными компаниями, которые ведут наши конкуренты. Им сейчас кажется, что развитие ситуации не находится у нас под контролем. Что мы не несёмся на гребне событий, а плетёмся позади них. Чтобы убедить их в обратном, в пятницу мы должны презентовать настоящую конфетку. Нам нужны такие детальные доказательства и впечатляющие результаты проделанной нашей командой работы, которые не оставят у них сомнений, что в техническом плане мы продвинулись гораздо дальше конкурентов, пока те тратили время на размышления и создавали дешевые спецэффекты.

— Техзадание ясно, — вздохнув, буркнула она.

— Выдави всё это из своей команды, Моника, заверни всё это в красивую блестящую обёртку, и сбрызни сверху хорошими духами. В пятницу мы с тобой пойдём со всем этим в бой, который не имеем права проиграть. Сделай это, даже если это потребует непрерывной адской работы каждой живой души у вас в Алкантаре в течение тех 108 часов, которые у нас остались. Ты не хуже меня знаешь, каковы ставки.

Несколько минут спустя, когда Доминик зашел в кабинет к Монике, та как раз заканчивала управляться со своим завтраком. Купер подметил, что Мейер выглядит усталой, хотя очередная рабочая неделя ещё даже толком не началась. Возможно, так казалось из-за белизны её кожи, по которой никто бы ни за что не сказал, что она провела два месяца на экваторе. Покрытая сверху тоналкой и румянами, она была немного похожа на японскую статую. Подходил под образ и стоящий перед ней на красивом чёрном блюдце салат из водорослей и морепродуктов.

— Приятного аппетита, Мон.

— Прости, что не предлагаю тебе присоединиться, Дом, — молвила она, торопливо пережевывая остатки завтрака и указывая жестом на кресло. — Я уже почти закончила.

— О, не беспокойся за меня. Мои нейрочипы начинают чуть ли ни током меня лупить, если я хоть на десять минут отклонюсь от своего графика приёма пищи. Так что я от своего завтрака никуда не денусь.

— Это прекрасно. Хорошо бы ещё эти чипы хреначили тебя особо сильно каждый раз, когда ты ешь дрянь из торгового автомата, — проворчала она.

Купер был старше её больше чем на двадцать лет, но никогда не относился к режиму питания и в половину так серьёзно. Моника уже давно убедилась, что ничто, кроме круглосуточной няньки (роль которой в своё время успешно выполняла его вторая супруга) тут не поможет.