Крепость Серого Льда - Джулия Джонс

За пару мгновений, не более того, Мейс взвесил все возможные выходы из положения. Мечом он владел неплохо, но должен был подозревать, что Ангус превосходит его — ходили ведь слухи, что объездчик два года провел у суллов. Кроме того, что дал бы ему поединок с Ангусом? Это только заставило бы людей прислушаться к гнусным намекам объездчика, между тем как всему клану известно, что Шора Гормалина убил бладдийский клобучник.

Не сводя с Ангуса глаз, Мейс приказал своим новикам:

— Джон, Элшо, Стигги, Грег. Выведите этого горожанина из Градского дома и проводите до границ клана. Он перестал быть желанным гостем в Черном Граде.

Четверо юношей вскочили, побросав свою портупею. Грег Лайс, двоюродный брат убитого бладдийцами Бенрона, пристегнул меч так, что искры посыпались. Все, кто вошел в сени во время этого разговора — девушки с корзиной выстиранного белья и пожилые, пропахшие дрожжами сушильщицы хмеля, — шарахнулись к стенам, чувствуя висящую в воздухе грозу. Ангус позади Рейны, дыша все так же ровно, перенес свой вес вперед.

«Не связывайся с ним, — мысленно приказывала ему Рейна. — Может быть, ты и победишь его в единоборстве, но потом все равно умрешь, а еще одного удара я сегодня уж больше не вынесу».

Ангус Лок, вероятно, умел читать мысли, поскольку снова опустился на пятки, кивнул Мейсу и сказал новикам:

— Я в вашем распоряжении, господа.

Рейна, вздохнув всей грудью от облегчения, в то же время испытала разочарование. Она не хотела этого боя, однако, когда Ангус отступил, а губы ее мужа тронула холодная торжествующая улыбка, ей подумалось: неужели никто в клановых землях не остановит его?

Ангус тем временем уже прощался с ней, величая ее «госпожой». Она ответила ему безмолвным наклоном головы. Четверо новиков вывели его за дверь, и по сеням пробежал легкий сквозняк.

Никто из оставшихся не двигался с места. Одна из девушек, тащивших белье, икала от испуга. Желтые с черным глаза Мейса остановились на жене.

— Рейна, — с неожиданной мягкостью произнес он, — мне жаль, что тебе пришлось наблюдать все это. Я знаю, он родня Севрансам, но я просто вынужден был удалить его из клана.

Рейна не могла понять, отчего он вдруг так подобрел. Возможно, он разыгрывает это представление для посторонних глаз, а может быть, что-то в выражении ее лица действительно его обеспокоило. «Дагро ты помогала во всем — я хочу того же», — вспомнилось ей, и она прочла в его глазах то же самое желание. Это переполнило чашу ее терпения, и она бросилась к выходу.

Мейс, тут же изменив свое поведение, протянул руку, чтобы ее удержать.

Не прикасайся ко мне. Не смей. Она резко свернула в сторону, и Мейс, чувствуя, что выглядит смешным, пытаясь поймать жену, дал ей пройти. Эта маленькая победа придала Рейне отваги, и она выпалила то, что только сейчас пришло ей в голову:

— Пойду провожу Ангуса. Его жена вышила для Дрея камзол — не годится ведь, чтобы он проделал весь этот путь и уехал, так и не вручив своего подарка. — Она сама не знала, когда успела все это придумать, но чувствовала, что поступает правильно. Пусть Мейс попробует поймать ее на лжи. Пусть только попробует.

Мейс пристально посмотрел на нее, сознавая, что и за ним наблюдают.

— Тебе нет нужды самой ходить на конюшню. Пошли за подарком кого-нибудь из девушек.

К этому Рейна уже приготовилась.

— Едва ли это будет хорошо, муж мой, — сказала она, нажав одновременно на ручку двери. — Вышивки Дарры Лок известны по всему Северу, и я хочу лично передать ей благодарность за ее труды.

Девушки, да благословят их боги, кивали, подтверждая ее слова. Нет в кланах женщины, которая не могла бы оценить чье-то искусное рукоделие, и Мейс снова побоялся выставить себя дураком, вмешавшись в женские дела.

— Ладно, ступай, — махнув рукой, сказал он.

Рейна отворила дубовую дверь, уже зная, что он скажет дальше.

— Я тоже хотел бы полюбоваться ее работой, жена. Непременно принеси мне этот камзол.

Рейна ступила за порог.

— Принесу непременно — завтра, когда его должным образом отгладят. — (Но прежде она сбегает наверх, к вдовьему очагу, и упросит Меррит Ганло и ее товарок, чтобы они ночью не ложились спать и сделали для нее эту вышивку. Хвала богам, что Мейс, как истинный кланник, нипочем не отличит черноградскую работу от городской.)

Опьяненная своим успехом, Рейна поспешила на конюшню, едва сдерживаясь, чтобы не скакать, как девчонка.

Однако по дороге ее хмельная радость испарилась, уступив место слабости и неуверенности. Светившее с утра солнце скрылось за быстро летящими тучами, в воздухе стоял туман от тающих льдов. Около конюшни из раскисшей земли пробились зеленые побеги, по виду подснежники. Вот и весна — но Рейна ей больше не рада.

В конюшне у Джеба Оннакра горели фонари, и было тепло. Легко угадывалось, где стоит конь Ангуса Лока: шестеро мужчин стояли у стойла, любуясь скакуном. Четверо новиков, сам Ангус и Орвин Шенк.

— Жаль, — говорил богатый кланник, положив красную, изрубленную топором руку на шею коня, — жаль, что он холощеный. За жеребца я все на свете бы отдал.

— Я слыхал, что суллы холостят всех коней, покидающих их Срединные Огни, — заметил Элшо Мэрдок. — Чтобы их порода не прижилась на чужбине.

— Смотри-ка, — улыбнулся Ангус. — Не знал, что среди нас есть такой знаток.

Элшо, с маленькими глазками и толстым носом, как у деда, чуял насмешку, но доказать ничего не мог и потому насупился, как маленький. Грег Лайс, куда более смышленый, но сдержанностью тоже не страдающий, потихоньку веселился на его счет.

— Господа, — серьезно, как к взрослым, обратился к ним Ангус, — не соизволите ли вы подождать снаружи, пока я не переговорю с прекрасной супругой вашего вождя?

Рейна думала, что ее приход остался незамеченным, но нет. Муха-водомерка улавливает даже самое легкое колебание воды.

— Ну уж нет, объездчик, — заспорил Элшо Мэрдок. — А вдруг ты сядешь на коня да и ускачешь от нас?

— Вам же хлопот будет меньше — не придется выпроваживать меня из вашего клана, как вождь наказывал.

Рейна улыбнулась, видя растерянность на лицах новиков. Ангус из них веревки вьет. От конфуза их спасло только вмешательство Орвина Шенка.

— Бегите, ребята, бегите. Я ручаюсь за слово объездчика.

У Орвина Шенка четверо живых сыновей и одна дочь, а земли и золота больше всех в клане. Он владелец тридцати лошадей и множества овец — их в отаре больше, чем дней в зиме. Он сражался вместе с Приносящим Горе у Среднего ущелья и потерял во время войны с Бладдом двух взрослых сыновей. Не было в клане человека более уважаемого, и даже зеленые новики не посмели его ослушаться.