Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна

– Злоба второй сестры росла день ото дня, с каждым ее успехом душа становилась все более холодной и чёрной. Когда же магесса понравилась очень богатому и талантливому магу, они поженились, вторая сестра сошла с ума от зависти. В первую ночь она опоила сестру сонным зельем и поменялась с ней местами. Наутро магесса проснулась и нашла сестру в объятиях своего мужа.

Песок обретает форму трех фигур: темной и такой же из обычного песка, а между ними мужской. Мужчина крутит в танце сначала обычную фигуру, а затем подхватывает темную.

– Вот же ведьма! – возмутилась Ирка, хлопнув рукой по коленке.

– Вот именно, собственной сестре завидовать, да где это видано? – возмущалась Ирланда, которая порой аж бледнеет от зависти.

Девочки захихикали, смотря на нашу самую большую сплетницу, стоит родителям что-то купить кому-то из нас, она тут как тут.

Песок поднимает уголь, и вторая женская фигура становится совсем черной.

– Помните, что я вам говорила? Ведьмой становится та, чья душа чернеет от зависти, злобы и ненависти настолько, что кровные узы перестают что-то значить.

Темная фигура резко делает выпад рукой и прямо сквозь песчаную фигуру ее мужа пронзает тело своей сестры. Она вынимает из их тел маленькие сердца – раскалённые песчинки. Сжимает их, и они будто взрываются в ее руках, пока две фигуры мужа и жены падают в огонь и исчезают. Темная фигура растет, и чем больше она становится, тем больше под ней появляются размытых фигур.

– Фу, сколько ты не рассказывала, не понимаю, зачем было вырывать сердца? Это же противно, по крайней мере!

Возмущение Изы вызывает у всех улыбку, в прошлый раз она сказала, что проще было их отравить.

– Вырвав их сердца, она получила их магию и начала захватывать всю страну. Ее сила росла, как и количество ее добровольных рабов. Ничто не могло остановить ее, кроме…

– Огня! – выкрикнула Ирка, хлопнув в ладоши, от которых пошли искры.

– Да аккуратней ты, волосы в отличие от кожи долго растут! – толкнула ее в плечо Иза, так что та упала на траву.

– Эй! Тебе и волосы в дополнение к бровям спалить?! – завизжала Ирка, пытаясь придушить сестру в ответ.

– А, ну, тихо! Ирка права, ведьму можно убить исключительно огнем. Проблема в том, что противостоять ее магии могут только единицы. Почему, Пенелопа?

От того, что сестра назвала меня по имени, невольно вздрогнула всем телом. Это впервые она что-то во время своих рассказов спросила у меня.

– Ведьма внушает и покоряет умы тех, кто ее окружает. Люди просто теряют свою волю, и лишь единицы видят, что на самом деле скрывается за маской добродетели и всеобщего обожания.

Стараюсь говорить это с намеком, но меня словно никто не воспринимает, как и не замечает моего намека на нашу ведьму.

– Зубрила, – прокомментировала мой ответ Иза с недовольством.

– Правильно, но кто может видеть ведьм насквозь и противостоять их силе? Кто знает?

На этот вопрос у нас ответа не нашлось, обычно сестра, рассказывая эту сказку, так много не говорит, да и вопросов таких странных не задает.

– Не знаете? – с легкой улыбкой спрашивает она у всех, но девчонки не знают, что ей ответить.

– Откуда нам знать? Разве ведьмы не сказки? Последнюю ведьму спалили на костре сотни лет назад.

Девчонки зашумели, а я смотрела на женскую фигуру из песка, которая игралась с языками пламени, словно была живой. Почему-то мне показалось, что она похожа на меня.

– А разве не любая женщина может стать этой ведьмой? Нет? – переспрашивает Ирка, под хохот Изы. – Да заткнись ты!

– Как я могу заткнуться, если ты несешь такую чепуху?! Если бы каждая ревнивая женщина превращалась в ведьму, когда ей изменит мужчина – мужской род бы вымер, а миром правили женщины.

Иза мечтательно улыбнулась, и мы сестрами дружно засмеялись над ее планами.

– Это только кажется, что ведьмы – миф, – услышали сквозь смех холодный голос мамы.

Все встрепенулись, я даже на ноги встала. Почему-то мама тяжёлым взглядом смотрела исключительно на меня, как будто я опять в чем-то перед ней виновата. Укутанная в плед поверх ночной сорочки, с распущенными волосами, отчего, кажется, намного моложе.

– Мама, – судорожно прошептала, опуская голову, словно прячась нее.

– Они повсюду, как дрянная трава, которую нельзя вывести с корнем. Именно поэтому когда-то давно род, в котором рождалась ведьма, вырезали до третьего колена. Если в роду была ведьма, так обязательно будет ещё одна.

Мама прошла босыми ногами по траве к огню, больше не смотря ни на одну из своих дочерей. В огне все так же пляшет темная фигура ведьмы. Вот она на мгновение застыла над костром, а затем из песка возникла новая картина, на которой привязанная к столбу ведьма горит в огне, а настоящие языки пламени обжигают ее. Толпа, что только что была возле нее, теперь где-то сверху и машет песчаными руками. Внизу осталась лишь одна фигура, похожая на женскую.

– Силе одной ведьмы может противостоять только другая ведьма, – Инга слегка поворачивает ладонь и на костре остаются две фигуры: женская внизу, слегка почерневшая, и абсолютно черная на импровизированном костре.

Мама смотрит на огонь и на эту картину с безучастным выражением лица, мы все молчим, стараясь не задеть ее. Инга подходит к костру и проводит рукой по воздуху.

– Как думаете, кто это? – она показала на абсолютно чёрную фигуру, жарящуюся на песочном костре. – Которая из близняшек?

Девочки переглянулись, ответ же очевиден, за всех высказалась Иза:

– Как кто? Та, которая завидовала своей сестре и бездарная, как наша Клопа.

Кусаю губы и опускаю взгляд ещё ниже, умеет сестра ударить в самое больное место. Ну и что, что нет у меня дара? В этом нет ничего плохого для всех обычных семей, но не для моей, где дар есть у каждого ее члена, кроме меня.

– Действительно, у той бездарной, она же сестре завидовала по-чёрному, потому что у самой ничего не было! – подтвердила ее версию Ирка.

– Чего именно у нее не было? Напомню: они были близнецами.

Инга выразительно посмотрела на мать, а та скривилась, словно слова старшей дочери предназначаются именно ей.

– Это не правда! – срывается у меня, потому что забываю, что они говорят не про меня.

– Ты чего, Клопа? Совсем, что ли, уже? – Индра недовольно шикает, пока все смотрят на меня.

Под их взглядами неуютно, или потому что одна мать все ещё смотрит на огонь.

– Это не правда, это была не она! – слегка обиженно поджимаю губы.

– С чего ты взяла? – спокойно спрашивает Инга.

– Из-за мага: если бы это была она, то не убила его. Если женщина решается предать собственную сестру ради всего лишь одной ночи с мужчиной, то это не просто так. Обман бы рано или поздно открылся, но она все равно сделала это, потому что любила его. Когда любишь кого-то, то готов ради него на все, вплоть до предательства, но не готов лишить его жизни. Если бы это и правда была сестра без дара, она бы никогда не убила того, кого любит. Думаю, это была первая сестра. Тот, кто имеет все, быстрее привыкает к власти и хорошему, чем тот, кому годами не доставалось ничего. Ее оскорбил поступок мужа, который, скорее всего не понял, что в его постели не она была.

– В твоем варианте есть логика – признаю. Однако кое-что не сходится!

– Что именно? – рассеянно спрашиваю у Изы.

– Ты исходишь из того, что ведьмы тоже люди, и мыслят и руководствуются в своем поведении теми же самыми законами и нормами, а это не так.

– Почему нет? Все мы люди и остаёмся ими, даже совершив непростительный грех и предательство. И ведьмы имеют право на…

Слова дались мне так легко, в отличие от пощечины, которая усадила меня на колени в траву.

– Чтобы я больше не слышала от тебя подобных речей.

– Мама? – поднимаю на нее глаза, опустив низко голову.

Ее рука, что ударила меня, дрожит крупной дрожью. Лицо переполнено злостью и яростью, я не боюсь ее такую, а ощущаю вину перед ней за то, что чем-то обидела.