Похищенный трон - Гарри Тёртлдав

Ликиний перевел взгляд с Шарбараза на Абиварда; припухшие веки Автократора были красны, взгляд подозрителен, но мудр — опасно мудр. Если бы отец Абиварда Годарс был исполнен не спокойствия, а ожесточенности, у него были бы похожие глаза. Автократор сказал:

— Тогда ты поймешь и мои слова о том, что у видессийской помощи есть своя цена.

— И какую же цену ты желаешь получить с меня? — спросил Шарбараз. — Сколько бы ты ни запросил, не сомневайся, что я соглашусь. Но также не сомневайся, что потом я это припомню.

— А ты, величайший, не сомневайся, что я не сомневаюсь ни в первом, ни во втором. — Ликиний растянул губы в улыбке, но она не тронула его ледяных глаз. — Сложный расчет, согласись, сколько же с тебя запросить, чтобы получить прибыль от нашей сделки и при этом не вызвать твоего гнева. — Он пожал плечами. — Не стоит решать это прямо сейчас. В конце концов, у нас впереди целая зима.

— Жаждешь поторговаться, — брякнул Абивард. Нетрудно было представить себе Автократора коварным. Но представить его базарным купцом — совсем другое дело.

Однако Ликиний кивнул в ответ:

— Разумеется.

Снег заметал улицы, когда Шарбараз и Абивард направлялись к резиденции эпаптэса. Абивард уже начал немного понимать по-видессийски. Они с законным Царем Царей миновали двух оживленно беседовавших местных жителей, и Абивард рассмеялся. Шарбараз с любопытством взглянул на него:

— Что тебя рассмешило?

— Я их понял, — сказал Абивард. — Они ведь сетовали на суровую зиму.

— Ага, понятно. — Монарх улыбнулся, правда, не без усилия. — Я бы на их месте говорил то же самое — если бы не видел, что тебе приходится переживать каждый год.

Перед домом Каламоса слуга принял у них коней. Другой слуга, низко поклонившись, впустил их в резиденцию и тут же поспешил закрыть за ними дверь.

Абивард от всей души одобрил это; трубы, проведенные под полом, разносили тепло от главного очага, и в доме эпаптэса было если и не тепло, то не очень холодно.

Затем второй слуга провел гостей в помещение, где их ожидал Ликиний. Эту комнату они нашли бы и без посторонней помощи, поскольку не раз в ней бывали.

— Не прикажешь ли подать горячего вина со специями? — Слуга обратился к Абиварду по-видессийски, зная, что тот изучает язык его страны.

— Да, пожалуйста, было бы неплохо, — сказал Абивард. Конечно, ему в обозримом будущем не суждено писать видессийские стихи, но он уже мог говорить так, что люди его понимали.

Ликиний поклонился Шарбаразу и кивнул Абиварду. Покончив на том с формальностями, Автократор сказал:

— Вернемся к карте?

Он говорил об этом кусочке пергамента, как Абивард говорил бы о породистом коне, а кузнец Ганзак — о мастерски выкованном мече: это была его страсть, средоточие его интересов. В других обстоятельствах Абивард счел бы, что это слишком скучный предмет, чтобы составлять главный интерес в жизни. Но не сейчас. В поединке, который Ликиний вел со своими макуранскими гостями, карты были боевым оружием не хуже коней и мечей.

Абивард не уставал восхищаться четкостью видессийских карт. В его родной стране никто особо не старался вычертить каждый фарлонг поверхности — вероятно потому, что на большей части макуранской поверхности не имелось ничего достойного вычерчивания. Но у Ликиния были детальные планы даже тех земель, которыми Видессия не владела — на данный момент.

— Так и знал, что мы сшибемся насчет долин Васпуракана, — мрачно сказал Шарбараз.

— Если бы ты этого не знал, то не годился бы в Цари Царей в силу умственной недостаточности, — съязвил Ликиний и вновь обратился к карте. Горные долины Васпуракана тянулись по обе стороны на запад от видессийско-макуранской границы к Северу от Серрхиза. По ним пролегали наилучшие торговые пути между двумя странами, а следовательно, и пути вторжения. Сейчас большинство этих путей находилось в руках Макурана.

Шарбараз сказал:

— Помимо выгодного расположения Васпуракан славится хорошими воинами. Даже и думать не хочется о том, чтобы отдать их вам.

— Они зажаты между нашими государствами, так что им ничего не остается, как быть хорошими воинами, — сказал Ликиний, чем вызвал удивленный смешок у Абиварда; тот никак не предполагал, что Автократор способен на шутку, даже не очень удачную. Ликиний продолжал:

— Васпураканцы тоже молятся Фосу. Видессия скорбит, видя их в подчинении неверных, обреченных коротать вечность на льду Скотоса.

— Полагаю, что Видессия скорбит по этому поводу больше, чем васпураканцы, — ответил Шарбараз. — Они убеждены, что вы не правильно поклоняетесь вашему божеству, и жалуются, что вы заставляете их следовать своим заблуждениям.

— Наши обряды — не заблуждения, — надменно проговорил Ликиний. — Впрочем, каковы бы они ни были, не тебе, величайший, указывать мне на их недостатки.

Шарбараз вздохнул:

— Пожалуй, ты прав. — Он неохотно подошел к карте. — Покажи мне еще раз, что ты хочешь из меня выбить в обмен на свою помощь.

Ликиний провел пальцем по зигзагообразной линии, сбегающей с севера на юг.

Его запросы скромностью не отличались. На данный момент Макуран владел четырьмя пятыми Васпуракана. Если бы Шарбараз уступил притязаниям Ликиния, эти владения уменьшились бы более чем наполовину.

Абивард сказал:

— Не соглашайся, величайший. То, что он просит, — это чистый грабеж, другого слова и не подобрать.

— Не правда, — сказал Ликиний. — Это плата за услуги. Если эти услуги не нужны тебе, величайший, можешь не платить.

— И все же цена высоковата, — сказал Шарбараз. — Как я и предупреждал тебя при нашей первой встрече, если я заплачу ее, то буду считать долгом чести вернуть себе, как только соберусь с силами. Сейчас я это повторяю, величайший, так что считай себя предупрежденным.

— И ты из-за этого начнешь войну? — Ликиний нахмурился и принялся расхаживать по комнате. — Да, похоже на то.

— Так и будет, — сказал Шарбараз. — Даю слово; а слову знатного макуранца — не считая, конечно, Смердиса — следует доверять. Если ты настаиваешь, я заплачу твою цену, но потом мы будем воевать.

— Война мне сейчас не по карману, — раздраженно бросил Ликиний, выплюнув слово «карман», словно проклятие. — Как бы мне ни хотелось иметь в Машизе дружески настроенного Царя Царей, ты искушаешь меня думать, что сойдет и просто бездарный.

Абивард еще раз вгляделся в карту и мысленно восстановил для себя все речи Ликиния. Он показал на значок в одной из долин, на которые претендовал Ликиний:

— Перекрещенные кирки обозначают шахту, да?