Баннерет - Мстислав Константинович Коган

на ногах. Делаю шаг вперёд, пытаясь сохранить равновесие. Клюв клевца наконец-то отцепляется от щита, и разбойник тут же заносит его для нового удара. Но на этот раз преимущество уже на моей стороне. Короткий выпад. Остриё клинка вспарывает брюхо лошади. Проходит между рёбер. С хрустом разрывает плоть, погружаясь на половину длины. Животное визжит. Брыкается. На её губах появляется кровавая пена. Клинок задевает лёгкое. Пытается убежать, но в последний момент нога лошади попадает в какую-то небольшую ямку и подламывается. Скотина начинает заваливаться набок. Прямо на меня.

Пытаюсь отскочить назад. Вырвать клинок. Не выходит. Лезвие застряло между рёбер. Лошадь падает. Разжимаю руки, оставляя меч в её туше. Бандит привстаёт в стременах, отталкивается от них. Прыгает, пытаясь уйти от удара. Прыгает прямо на меня.

Удар. Мир резко заваливается назад. Спину тут же обжигает резкая боль. Ещё один удар. На этот раз уже сверху. Он выдавливает из лёгких остатки воздуха. Заставляет тело хрипеть и конвульсивно дёргаться, тщетно пытаясь сбросить навалившуюся тяжесть.

Бандит падает прямо на меня. Бьёт кулаком. Но удар пришёлся в кромку шлема, так что отделываюсь я лишь лёгким звоном в ушах. Шипя и сыпя неразборчивыми проклятиями пораненную руку, второй вытягивая из-за пояса короткий кривой кинжал. Заносит его над головой. Медлить нельзя. Удар. Латная рукавица впечатывается ему в брюшину. Бандит хрипит, начинает сгибаться пополам. Ещё удар. На этот раз сталь рукавицы впечатывается ему в челюсть, отбрасывая урода чуть назад. Рывок. Ещё рывок. Я выползаю из под стонущего, словно рыба хватающего ртом воздух засранца и снова бью. Каблуком ботинка в пах. Разбойник воет от боли. Падает на четвереньки. Пытается подняться. Продолжить бой. Но в следующий миг тяжелое древко нашего штандарта падает ему на спину, вколачивая горе-вояку в землю.

Чья-то могучая лапа вцепляется в моё плечо. Рывком ставит на ноги. Перед глазами маячит лицо Тура. Он что-то орёт, но я ничего не слышу из-за звона в ушах. Похоже удар по шлему оказался сильнее, чем мне казалось изначально.

Краем глаза замечаю, как трое моих ребят валят вторую лошадь, воткнув ей в бока копья. Бандит ловко спрыгивает на землю, но тут же получает топором по черепу от четвёртого. Раздаётся отвратительный хруст ломающихся костей. Чавканье вытекающей из раны густой крови, перемешанной с кусочками мяса. Один глаз выпозает из глазницы бандита. Лопается заливая его лицо кровью и ошмётками чего-то белого. Наездник не орёт. Просто падает, как подкошенный, а бойцы, как по команде устремляются к стенам. Туда, где ополченцы уже прилаживают две оставшиеся штурмовые лестницы.

— Вторая линия! В атаку! — крик с трудом вырывается из пересохшей глотки, — Тур, давай!

Здоровяк подносит боевой рог ко рту. На мгновение гул битвы тонет в глухом, тяжелом рокоте. Стрелки закидывают арбалеты за спину. Вытаскивают из-за поясов топоры и фальшионы и срываются с места. Бойцы первой линии уже карабкаются сна стену. Ополчение держит лестницы и ждёт своей очереди.

Подбегаю к ещё дёргающейся в предсмертных конвульсиях кобыле. Хватаюсь за рукоять меча. Тащу на себя. Клинок подаётся но слишком слабо. Застрял в кости. Упираюсь ногой в грудь коню. Рывок. Перемазанное в крови и желчи лезвие с чавканьем выходит из разрубленной плоти. Надо бы отдышаться, да времени нет. Рядом пробегает Тур. Здоровяк одной рукой несёт штандарт, а второй тащит осадную лестницу, которую обронил кто-то из ополченцев. Когда он успел её подобрать — остаётся загадкой.

Бегу за ним, стараясь беречь дыхание. На стене начинается схватка. Какой-то бандит вытаскивает туда здоровенный глиняный кувшин. Бросает его. Сосуд с треском разбивается о голову моего бойца, уже почти добравшегося до гребня стены. Уделывает его в какой-то чёрной дряни, очень похожей на результат работы смолокурни. Следом летит факел.

На мгновение поле боя оглашает отчаянный вой пожираемого пламенем человека. Солдат разжимает руки, падает вниз. Раздаются отчаянные крики: «Туши его! Туши!».

Внезапно начинает оседать и бандит. Из его горла торчит чёрное древко болта. На губах тут же вспухают кровавые пузыри. В глазах застывает непонимание.

— Генри, давай! — крик Тура раздаётся над самым моим ухом. Здоровяк одной рукой прилаживает лестницу к стене. Второй продолжает держать знамя отряда.

С разбегу влетаю на вторую ступень. Начинаю карабкаться вверх, хватаясь за перекладины левой рукой. Щит куда-то проебался во время схватки со всадником. Правая сжимает кацбальгер, так что на неё получается лишь слегка опираться.

Сверху слышаться крики. Мимо пролетает сброшенный со стены бандит. Его лицо перемазано кровью. Рот застыл в беззвучном крике. Слышится лязг стали.

Рука хватается за заострённый конец бревна. Рывком подтягиваюсь вверх и переваливаюсь на импровизированный парапет. Несколько досок, опирающихся на три кучи ящиков. Над головой свистит топор. Пригнуться. Выпад. Остриё клинка режет рубаху. Рвёт кожу под ней. Бандит роняет оружие. Орёт, хватаясь за вспоротый живот. Подошва моего ботинка врезается ему в колено. Латная перчатка — в лицо. Бандит теряет равновесие, падает с помоста. Спустя секунду его крик прерывается хрустом ломаемой шеи.

Стена захвачена. Разрозненные группки разбойников отступают к внутреннему двору. Мои бойцы начинают спрыгивать вниз. Один останавливается рядом со мной, взводит арбалет, и стреляет поверх покосившихся крыш приземистых хат. В ответ раздаётся отчаянный крик. По стене снова бьют стрелы. Одна свистит у меня над ухом. Вторая — втыкается в доски парапета. Третья — пробивает плечо моему стрелку, заставляя его выронить арбалет.

Здесь больше оставаться нельзя. Спрыгиваю вниз. Пытаюсь спружинить, но ноги скользят на жидкой грязи, едва не опрокидывая меня на землю. Рядом падает стрелок. Лицом вниз. Из его шеи торчит длинное древко с серым оперением. Уроды всё-таки его достали.

Бросаюсь в просвет между хат. Где-то впереди уже звенит сталь. Позади слышен топот и тяжелое дыхание ещё нескольких бойцов.

На площади вовсю идёт сеча. Восемь моих ребят сбившись в небольшой строй постепенно теснят бандитов к конюшням и верхнему двору. На земле уже лежат пять тел. Три из них, ещё шевелятся, зажимая глубокие рубленные раны руками и подвывая от боли.

Возле ворот тоже кипит бой. Десяток ополченцев оттесняет к стене четырёх бандитов, постепенно отрезая им пути к отступлению.

— За мной, — крик вырывается из глотки, на мгновение приглушая гул боя. Ноги срываются с места. Шаг. Другой. Третий. Рядом слышится громкое пыхтение Тура. Здоровяк всё-таки сумел перебраться через стену, каким-то образом не потеряв наш штандарт.

Строй бандитов начинает разваливаться. Трое человек бегут к хатам. Бросаюсь им наперерез. С разбегу опрокидываю одного на землю. Это какой-то молодой паренёк. Лет