Баннерет - Мстислав Константинович Коган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поднимаю взгляд. Бежавшие за мной бойцы вгрызаются в левый фланг изрядно поредевшего строя бандитов. Начинают их оттеснять к хатам на противоположной стороне улицы. В воздухе висит гул, сплетённый из гудения сталкивающейся стали и воплей раненных. Изредка в него вплетается плач ребёнка, доносящийся со стороны одной из изб.
Вскакиваю. Собираюсь уже было бежать на выручку к своим, как вдруг сквозь мешанину звуков отчётливо слышу крик.
— Хватит! Мы сдаёмся!
Все на мгновение замерли, уставившись в сторону конюшен и верхнего двора. Крик доносился оттуда.
— Довольно! Сложите оружие!
Бандиты, как по команде начали бросать гвизармы, топоры и биллхуки к ногам моих бойцов. Те стояли и ошарашенно озирались, глядя то на меня, то в сторону конюшен. Туда, где за спинами сдавшихся бандитов маячили сем фигур. Пятеро, судя по их экипировке, были нашими. Шестой приставил нож к горлу седьмого. В нем безошибочно угадывался Бернард. А вот седьмой… Он вообще не походил на вояку. Скорее напоминал Пешика. Подозрительно сильно напоминал. Те же седые усы, те же бегающие глаза. Только присущей старосте Риверграсса улыбки на его лице сейчас не наблюдалось, да и само лицо было чуть более одутловатым.
Впрочем, стояли столбом далеко не все. Двое наиболее прытких моих ребят тут же нырнули в дверной проём ближайшей хаты. Через секунду оттуда донёсся грохот бьющейся посуды. Треск досок. Ещё через секунду — отчаянный женский визг.
Вскоре бойцы вновь показались наружу. Один в руках тащил какой-то небольшой окованный железом ларец. Другой… Другой волок по земле молодую девушку, намотав на кулак её волосы. Дерьмо. Только этого нам ещё не хватало.
— Отставить, — рявкнул я, подходя к ним, — Вы что творите, уроды?
— Как что? — хищно оскалился тот, который волок сундучок, — Вы что, не видите, командир? Военные трофеи. Законная, значица, добыча.
— Из законного у вас только ваше жалование, которое вы наверняка уже спустили и ваш хер, который вы похоже, готовы сунуть в любую дырку, без разбора, — отрезал я, подходя чуть ближе, — Была команда насиловать и грабить?
— Нет, но…
— Команды не было. А значит: бабу отпустить, имущество вернуть на место! Ну, живо!
Бойцы не двинулись с места. Тот, что волок брыкающуюся и поскуливающую женщину, дёрнул свою пленницу за волосы и хищно осклабился.
— Как же это так, командир. Мы значица, за тебя воевали, с боем взяли добычу, а ты её хочешь вот так вот запросто отобрать? Или свою командирскую часть хотите? Так мыж не против, не жадные. Поделимся. Только девку, уж не обессудьте, сначала сами оприходуем. В конце-концов мы её взяли.
— Если вы сейчас же её не отпустите и не вернёте спертое имущество, — я хищно оскалился поигрывая окровавленным клинком, — Вы оба станете евнухами. И после этого уже никакую бабу взять не сможете, потому как вами побрезгуют даже наши маркитантки.
— А силёнок то хватит… — наёмник отпустил девку и потянулся за фальшионом. Его дружок аккуратно поставил сундучок на землю, и поудобнее перехватил топор. Зараза. Похоже, первая пролитая кровь знатно шибанула этим говнюкам по мозгам. Почувствовали себя всемогущими. Придётся спускать их с небес на землю. Прямо здесь и сейчас. Перед всеми. Чтобы больше ни у кого не возникало даже тени мысли, о том, чтобы вытворять такие фортели без приказа.
— Хватит, — прогудел у меня за спиной Тур, — На десятерых таких как ты, хватит. А затем я ещё добавлю, ежели потребуется.
— Ну это ведь и проверить мо… — он не договорил. Выхватил фальшион, размахнулся и попытался рубануть меня сверху. Впрочем, я уже был готов.
Полшага назад. Корпус чуть повернуть. Принять вражеский меч на лезвие своего клинка. Резко оттолкнуть его в сторону. Шаг вперёд. Выпад. Удар левой рукой под дых. На всё про всё не больше секунды.
Наёмник выронил меч. Согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. Его дружок попятился назад, демонстративно отбросил топор в сторону и выставил раскрытые ладони прямо перед собой. Мол, всё, хватит. Я вообще не это имел ввиду.
— Ты обронил, — сплюнул я, взглядом указывая, на брошенный топор, — Подбери. Затем отпусти её, — я ткнул остриём клинка в сторону девушки, сидевшую на земле и затравленно смотревшей на нас, — Верни ей украденное. И помоги своему другу. Не видишь что ли? У него живот прихватило.
— Должно быть съел чего не того, — гоготнул за моей спиной Тур. Здоровяк явно намеревался ещё что-то добавить, но я жестом его осадил. Не стоило унижать собственных солдат на глазах у всех. Тем более — на глазах у наших врагов. Проучить, так, чтобы поняли все остальные — ещё куда ни шло. Они, хочется надеяться, урок усвоят и впредь начнут думать, прежде чем делать. А вот за унижение наверняка захотят отомстить. Не мне, так Туру или ещё кому из моего ближайшего окружения. Айлин, например.
— Значит так, — бросил я, поворачиваясь к остальным, — Для первого раза достаточно. Но для особо непонятливых поясню. Ежели ещё хоть раз, хоть кто-нибудь начнёт грабить, насиловать или жечь не получив на то соответствующего приказа, мы его вздёрнем на шибенице (виселице), как обычного бандита! Вы солдаты, мать вашу. На жалованьи. Так и ведите себя так, как подобает солдатам, а не кучке пьяных головорезов с большой дороги.
Бойцы внимательно слушали. После того, что произошло с их наглым дружком, у всех остальных как-то резко поубавилось желание возражать мне или вставлять свои едкие замечания. Как сказал один умный человек, в мужском коллективе ты либо ставишь себя сразу, либо о тебя начинают вытирать ноги. В старом коллективе я заработал уважение ещё на перевале, но и с толпой новобранцев этот трюк тоже работает в полной мере.
— Не стоять столбом! — рявкнул я, на бойцов, а затем кивнул тем, которые стояли ближе всего ко мне, — Вы четверо — стерегите этих засранцев. Остальные: раненных приготовить к транспортировке, военные трофеи: мечи, топоры, луки, стрелы и им подобное, собрать, связать в тюки и погрузить на лошадей. Шевелитесь, живо. Тур, дуй
