Вейская империя (Том 1-5) - Юлия Латынина

- Серебро-то серебро, - сказал Бредшо, усмехаясь, - а удельный вес как у золота.

Даттам и мастер замерли. Граф, может быть, ничего бы и не понял, но вдруг припомнил слова колдуна, нахмурился и побежал из забоя.

Вечером граф позвал чужеземца в свою горницу. Лицо графа было все в красных пятнах, ученая обходительность исчезла.

- Значит, ты разбираешься в рудах? - спросил граф.

Бредшо понял, что утвердительный ответ сильно повредит ему, потому что благородный человек должен разбираться в мечах, а не в металлах, но ответил:

- Разбираюсь.

- Я правильно понял: то, что добывают в шахте - не серебро, а золото?

Бредшо покачал головой:

- Не серебро и не золото, а совсем другой металл. Он, однако, тоже не ржавеет.

Из стены возле поставца торчал небольшой швырковый топорик с черненой рукояткой. Граф вытащил этот топорик, перекинул из руки в руку и спросил:

- Мне сказали, что это - глупое серебро, а в империи его можно превратить в настоящее. Можно ли?

- Ни в коем случае, - сказал Бредшо. - Серебра из этого металла не выйдет. Но если подмешать его в золото, то фальшивая монета будет совершенно неотличима от настоящей.

Тут граф запустил топорик в большого бронзового Шакуника, стоявшего в западном углу. Топорик попал богу в плечо, разрубил ключицу и глубоко ушел в грудь; бог зашатался и упал, а князь подхватил со стены меч и выбежал из гостиницы.

Бредшо с легким ужасом глядел ему вслед. Да, Даттам не зря решил не связываться с рудниками империи.

Все было очень просто. Серебро стоит в тринадцать раз меньше золота. Глупое серебро стоит совсем дешево. В империи храм Шакуника имеет право чеканить золотые монеты. Даттам извлекает из этого дополнительную прибыль, добавляя в состав платину. Для надежности чеканят не новую монету, а старые золотые государи.

А в рудниках - в рудниках некоторые забои так узки, что в них могут работать только дети, и жители варят в одних и тех же горшках рис и серебро, - собираются вокруг и дуют через трубочки, - и храм, которому известен динамит, употребляет динамит только на жуткие фокусы и не озаботится приспособить архимедов винт для подъема руды.

На следующее утро Бредшо справился, чем кончилась ссора Даттама и графа.

- Я думаю, - сказала служанка, - что ссора кончилась миром, потому что ночью у бога Шакуника в графской горнице срослись ключица и ребро.

- Я думаю, - возразила другая, - что ссора кончилась миром, потому что поздно вечером прискакали два гонца из страны Великого Света и, наверное, много важного рассказали.

Бредшо вздрогнул и подумал: уж не рассказали ли, в числе прочего, об упавшем с неба корабле?

В это время принесли богатые подарки от Даттама, а в полдень явился он сам, в бархатном кафтане и с ларцом под мышкой.

- Я хотел бы, чтобы мы остались друзьями, - сказал Даттам.

- Остались друзьями! - взвился Бредшо, - да как вы смеете, Даттам! Вы меня надули на триста тысяч ишевиков! Опоили снотворным! Повесили человека, которого мне подарили! Сделали фальшивомонетчиком!

- Еще нет, - возразил Даттам. - Фальшивомонетчиком вы станете, только если из этой платины будут изготовлены монеты. Покамест вы не фальшивомонетчик, а владелец глупого серебра, которое, кстати, вообще ничего не стоит. Кстати, как вы догадались о платине?

- Так уж догадался, - буркнул Бредшо. - Раньше надо было догадываться. Надо было спросить себя: а какого черта Даттам везет серебро туда, где оно дешевле, чем здесь?

И махнул рукой.

- Но неужели граф ничего не знает?

Даттам усмехнулся:

- Граф алчен и суеверен. Граф думал, что я подделываю серебро. А серебром и медью расплачиваются простолюдины, серебро называют "перьями пестрой дрофы". Это - металл ночи, женщины и торговли. Золото же приносит не прибыль, а удачу. Это металл солнца и сокровище вождей. Его зарывают в землю и раздают дружине. Граф не позволил бы мне подделывать золото, как не позволил бы спать со своей женой, прибыльно ли это или нет. Граф, добавил Даттам, - возмутился святотатством, а не правонарушением.

- В теперь?

- Золото - не свобода. Попробовал - не отвыкнешь...

Даттам усмехнулся, вспомнив, как кричал и бился вчера граф. Кончилось все кубками, выпитыми рука в руку, и еще граф потребовал от храма сундучок с фальшивой монетой, расплачиваться с недругами.

- А чиновники империи, - спросил Бредшо, - тоже, в случае чего, обидятся лишь за оскорбленное мироздание?

Даттам постоял, усмехаясь.

- Или ты не понял, Сайлас, что в империи правят не чиновники, а мы? Видел, что было с чернью, которая на нас напала? С законом, который нас не устроил? Ты ехал сквозь земли королевства, - и половина из них принадлежит храму. Ты думаешь, в империи по-другому? Император стар и слаб, а наследник престола, экзарх Варнарайна, - про него в народе говорят, что его душа в хрустальном кувшине, а кувшин в храме Шакуника. Нам ведомы духи разрушения и духи созидания, мы знаем имена звезд, неизвестных никому в империи, и знание превращает наше золото в новое знание. Что с тобой? Тебе плохо?

Бредшо и в самом деле побледнел, запрокинул голову.

- Ничего, - сказал Бредшо.

Он глядел на Даттама с ужасом. Он вдруг понял, почему химическое оружие - есть, а огнестрельного - нет. Потому что выстрелившая пушка - это оружие, а взорванная гора - это чудо. Он подумал: "Науки в империи все-таки нет. Как звать оксиды - мертвыми металлами или еще как - это неважно. Важно, что люди действуют не как ученые, а как колдуны. Не публикуют результаты экспериментов, а морочат головы. У них одна область применения открытий - шарлатанство. Все, что не является общедоступным есть магия, на какие бы принципы оно ни опиралось. Бедняжка Белый Ключник был прав: какое же это колдовство, если оно известно всем? Стало быть, динамитом распоряжается не империя, а один лишь храм. Чиновники - любители справедливости, и монахи - любители чудес. И кто из них и на что употребит упавший с неба корабль?

- Это красивые слова для фальшивомонетчика, - сказал Бредшо. - Но я не думаю, что души чиновников империи сидят у вас в стеклянных кувшинах. Во всяком случае, господина Арфарру вам вряд ли удастся посадить в кувшин... И неужели вы не боитесь, что я расскажу в империи о глупом серебре?

- Но это же ваше серебро, Бредшо, а не мое. Расскажете - так не получите за него ни гроша.

Бредшо - уже в который раз - представил себе реакцию Ванвейлена на его покупку.

- Однако слова о всемогуществе храма несколько противоречат принятым вами предосторожностям.

Даттам усмехнулся и встал.

- У храма есть враги и есть завистники, но я вам не советую, Бредшо, становиться на их сторону. Для них вы останетесь человеком храма, а для нас станете предателем. К тому же они ненавидят чужеземцев... Вам придется во всем слушаться меня, Бредшо, иначе вы вообще не попадете в империю, для чего бы вам ни было нужно туда попасть, - заморский торговец!