Золотой пергамент - Марина Клингенберг

Тяжело вздохнув, Арес принялся вспоминать все с самого начала. Итак, Таранос замышляет воплотить в жизнь определенные планы с помощью пергамента. Он пленяет его, Ареса, речами о господстве Градерона, прекрасно зная, что тот не сможет от этого отмахнуться. Они проникают в Дилан, открывают Врата Заката, забирают перья. Таранос уговаривает убрать возможных преследователей. Тут-то все и начинается. Таранос все силы убивает на то, чтобы избавиться от них. Почему? Он, определенно, не знал, кто это. Ладно, это можно было списать на его упрямство — захотел убить и пытался довести дело до конца.

Аресу вспомнилось, какое неприятное чувство овладело им, когда он писал первые строки. Будто бы он запускал начало совершенно лишней цепочки. Похоже, так оно и случилось. Грилд не должен был появляться перед ними. Более того, он не должен был проникнуть в Асбелию. Не должен был обзавестись доверенными при королевском дворе. Не должен был изменить ход войны. Что, если он действительно его изменил? Ведь, помимо всего прочего, на все случившееся влияла темнота. Глупо сваливать все на других. Тот, кто все изменил — это он, Арес.

Чувство растерянности вступило в свои права с такой силой, как никогда раньше. Арес не знал, что строчка о порабощении Эндерглида отберет солнечный свет у Дилана. Никто никогда не говорил ему, что происходящее в Этериоле отражается на здешнем мире. Теперь-то он понимал, почему и для чего появились Врата, но отменить написанного не мог. Все могло стать еще хуже. Он даже не мог понять, где сделал ошибку. Может, следовало уточнить, что Градерон и Эндерглид — это города? Возможно, пергамент счел это названиями светил? Или дело было в чем-то другом?

Как бы то ни было, Аресу казалось, что в Этериоле почти ничего не изменилось. Что градеронцы не разгуливали по Эндерглиду со своими знаменами, как он представлял, что Руэдейрхи все так же сидел в тронном зале, со скучающей насмешкой глядя на своих подчиненных, и знать не знал о том, что происходит за стенами города. Таранос был совершенно прав — опасаться наказания следовало, теперь уже точно. Но что же он задумал, почему скрылся? Из-за давних счетов с Розенгельдами? Или он не собирался возвращаться в Этериол? Если это не так, с его стороны было очень опрометчиво оставлять Ареса здесь, ведь он мог уйти за Врата в любой момент.

Арес подумал о том, что именно это и следует сделать. Вернуться в Градерон и во всем признаться Руэдейрхи. Рассказать, как он украл пергамент в надежде возвысить лунный город, как допустил неизвестную ему, но роковую ошибку, которую теперь не в силах поправить. Пусть Руэдейрхи делает с ним, что хочет, но скажет, как исправить случившееся, или пусть исправит сам.

У Ареса хватило бы смелости и совести так поступить. Но если он пройдет через Врата Заката, то выйдет в Эндерглиде, где придется выдержать бой — возможно, даже не с одним стражем, ведь вполне вероятно, что после кражи охрана там куда серьезнее. И, скорее всего, ему придется вернуться обратно в Дилан — хотя бы ради того, чтобы забрать Тараноса. Как бы он ни презирал этого человека, у них было, что обсудить, и он просто не сможет бросить его здесь, не разъяснив своей позиции. В конце концов, он тоже градеронец. Но Руэдейрхи, вероятно, сразу отдаст его под заключение…

Нужно знать, что задумал Таранос, — сказал себе Арес. Помимо разумных, как казалось, доводов его снедала тревога. Он был почти уверен, что Таранос строит очередные планы. И, разумеется, эти планы были незаконными и опасными, иначе бы вместо беспокойства Арес чувствовал равнодушие к действиям своего рогатого соратника.

Но как узнать? Ждать возвращения Тараноса? Или использовать пергамент? Арес совсем не был уверен, что хочет вновь браться за перо — кто знает, может, следующая запись лишит Дилан и лунного света? Сотрет Градерон с лица земли?

Арес приложил руку к вспотевшему лбу и приказал себе сохранять спокойствие. Нужно было найти Тараноса, а потом вернуться в Этериол. Дело за малым — решить, как справиться с первым пунктом.

— Арес? — послышался из темноты голос Юргена.

— Я здесь, — откликнулся Арес.

Вскоре после того как он сделал запись в пергаменте, в задумчивости глядя на огромные серебряные Врата, к нему пришел Юрген. Он сказал, что его не стали призывать — да и немудрено, ведь лет ему было немало, зато сын с самого начала был на фронте, — а, значит, Арес мог вернуться в дом. Арес был благодарен ему за заботу: это выглядело очень благородно, особенно в свете того, что они с Тараносом столь вероломно вломились к Юргену и лишили его всякого покоя.

Но без рогатого градеронца отношения у Ареса и Юргена сложились дружеские. Несмотря на то, что Юрген знал, кто способствовал затмению, он относился к Аресу с сочувствием. Он видел, как его мучает чувство вины.

Юрген почти на ощупь пробрался к столу — свеча уже догорала. Он зажег новую.

— Что будешь делать? — спросил он.

— Думаю для начала найти Тараноса, — Юрген при этих словах содрогнулся, и Арес добавил: — Меня не оставляет ощущение, что он что-то задумал. Нельзя оставлять его здесь, я и без того причинил Дилану немало проблем. Но пергамент… Я больше не хочу его использовать.

— Но он ведь… Он ведь хотел только убить кого-то?

— О, ты его не знаешь. Если бы у него в мозгах было все так просто устроено, я бы не волновался, — Арес снова вздохнул. — Я думаю, что как только он убедился в том, что я не стану потворствовать его личным целям, он придумал нечто иное. Что-то вместо пергамента. Не представляю, что это может быть… Может, он заимел дела с вашим королем?

— Мог, — подтвердил Юрген. — Если пообещать королю Сигфриду военные действия, он пойдет на что угодно.

— С другой стороны, не представляю, что ему могло понадобиться в Дилане.

Юрген надолго замолчал — казалось, он серьезно что-то обдумывает. Наконец, он крайне неуверенно проговорил:

— М-м… Боюсь показаться старым дураком, но слышал от него… Когда они говорили с этим Грилдом, он упоминал кое-что. Ретилос. Это страна чуть восточнее Асбелии. Грилд говорил, что там много таких, как он… То есть, как Таранос, — Юрген озадаченно нахмурился. — Я не понял, что это значит. Таранос ответил, что ему это не интересно, и что он не пойдет туда… Сказал, что ему нужно другое. Но это слово мне незнакомо. Может, город? Они говорили о горах… Рядом с горами… Или что-то вроде того. Я даже не уверен, что могу правильно выговорить это…

— Говори, Юрген! — Арес вскинул на него усталые глаза. — Прошу тебя.

— Ох… Солгордж… Солдерж…

— Первый раз слышу, — признался Арес. — Если только… — его взгляд сменился на недоверчивый — не по отношению к Юргену, а к своей догадке. — Солфордж?

— Да! Именно, — с явным облегчением вздохнул Юрген, обрадованный, что не придется больше ломать голову и язык.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет… Думаю, я уверен.

Арес не сомневался, что Юрген ничего не перепутал. Если слово, похожее на слово «Солфордж», и горы упоминались в одном предложении, то это могло быть только очень большим совпадением. А таких совпадений, как известно, не бывает. По крайней мере, без помощи пергамента, которого у Тараноса не было.

— А что такое… Что это такое? — осторожно спросил Юрген. Арес удивленно посмотрел на него и горько засмеялся.

— Ужасная вещь. Надеюсь, что он упомянул о нем в качестве примера или просто… Или просто так. Не знаю. Все равно ему его не достать.

— Так что же это?

— Ну, как я тебе говорил, в Этериоле есть Эндерглид, где всегда день, и Градерон, где всегда ночь. Но между ними есть места, где ни то, ни другое. Больше всего напоминает… — Арес задумался. — Пожалуй, очень мрачное утро. Все серое, ни луны, ни солнца не видно. — Он провел по столу линию, указывающую этот отрезок, протянувшийся меж двумя огромными территориями. — Но города не слишком большой протяженности, дальше начинаются ледяные горы, как раз в этом промежутке. Это владения Руэдейрхи, моего правителя. Вход туда запрещен. Местность полна проклятий. Говорят, там хранятся магические сокровища. Больше всего известен Солфордж. Я точно не знаю, что это такое… Говорят, он дает силу внушения. С ним можно убедить кого угодно в чем угодно и заставить сделать фактически все.

— Ужасный предмет. Его создал твой правитель?

— Нет, эти владения перешли к Руэдейрхи после того, как он стал правителем… Это древние сокровища, они хранятся там много столетий. Честно говоря, я о них никогда толком не задумывался. Все знают, что если попытаться завладеть Солфорджем — да и просто уйти подальше в горы за чем-нибудь другим — то погибнешь. Таранос ни за что туда не пойдет.

— Честно говоря, я бы очень не хотел, чтобы твой товарищ завладел чем-нибудь таким… — жалобно проговорил Юрген.

— Я тоже, — усмехнулся Арес. — Но не волнуйся. Он никогда туда не пойдет.