Двуликая луна - Татьяна Величкина

Дверь открыла мама Любы — Зоя Анатольевна, она удивленно посмотрела на запыхавшегося и взбудораженного друга ее дочери, с букетом в руках и нервной улыбкой на раскрасневшемся лице.

— Здравствуй, Костя, а Люба сказала, что ты будешь к обеду.

— А что, ее еще нет дома?

— Да проходи же, — спохватилась мама Любы, — совсем замерз. Та-ак, — протянула она, глядя на цветы, — она сейчас придет, я ее послала в магазин. А ты что задумал? Раздевайся, проходи, вот сюда, поближе к печке.

— А это вам, — Константин протянул ей цветы, — понимаете, я хочу сделать Любе предложение… но, для этого нужен и Георгий Станиславович…

— Я думаю да, — улыбнулась Зоя Анатольевна, ставя цветы в вазу, — но я не думаю, что он будет против, приходи еще вечером, а пока садись, я тебе налью щей. Сейчас Люба придет, поговорите, а то на голодный желудок не так складно думается.

— А вы, что обо всем этом думаете-то? — Косте кусок в горло не лез, он нервничал и у него даже запотели очки.

— Я-то, конечно не против, — она потрепала его по макушке, — да и папа, думаю, не будет возражать, сколько лет вы будете нас отцом мучить, мы еще ведь внуков понянчить хотим.

— А Люба?

— Ты меня еще спрашиваешь… — ее прервал звонок в дверь, — вот, это, наверное, она, сейчас и спросишь.

Люба, сняв шубу и сапоги, зашла на кухню:

— Ну и дубарь, градусов сорок. О, Костик, ты давно здесь? — она ласково поцеловала его.

— Нет, минут десять… — он не знал с чего начать, — мне нужно поговорить с тобой…

Люба покосилась на маму и на букет роз в вазе, ей стало немного не по себе, и она догадывалась, о чем пойдет речь.

— Ну, не буду мешать вам, — улыбнулась Зоя Анатольевна, и, закрыв дверь на кухню, оставила их наедине.

— Костик, — Люба нежно погладила его по волосам, — что ты задумал?

— Выходи за меня, — просто ответил он, — не стану скрывать, я уезжаю через четыре дня в Иркутск, а оттуда в Москву, если хочешь, поедем вместе.

— А как же свадьба и все такое, за четыре дня ничего не сделать… мои родители консервативные люди… только ты не подумай, я-то согласна… — Константин прервал ее поцелуем, не дав договорить, а потом, оторвавшись от нее, сообщил:

— У Майки Авербах, тетка работает в Загсе, и Саша мне сказал, что все на мази, еще вчера он мне доложил, что в эту субботу, у них как раз есть свободный час для регистрации.

— А потом? — грустно спросила Люба, — ты уедешь? Тебя же приглашали одного.

— Я могу тебя взять с собой, но будет лучше, если ты приедешь, хотя бы через неделю, мне надо обосноваться, все устроить.

— Нет, Костя, если мы поженимся, я поеду с тобой и точка, — упрямо ответила Люба, — чтобы ты там в своей Москве на всяких девок заглядывался?

— Перестань, если хочешь, поедем вместе, это не проблема, вопрос в другом. От твоего ответа зависит… все… потому, что с самого первого дня тебя ждет испытание.

— Ты пугаешь меня, Константин, — игриво улыбнулась Люба, — что там у тебя? Тебя засылают в другую страну?

— А ты откуда знаешь? — удивился он.

— Да я так, пошутила, — не меньше поразилась Любаша, — ты что, уедешь сразу после нашей свадьбы?!

— Вот по этому, я хотел все решить сразу. Тебе предстоит меня ждать, как солдата с войны. Меня отправляют на стажировку, вот и все.

— Ну, это ты загнул, — покачала головой Люба, — это все понятно, а что я буду делать одна в Москве?

— Почему одна, там же Катя сейчас, да и Серый, хотя, может, я поторопился, — он опустил глаза, — ты единственная девушка которую я… полюбил, раньше меня интересовало только компьютерное железо, может по этому, я такой прямолинейный и не такой романтичный, как ты хотела. Просто я подумал, что если женюсь на тебе, ты уже… будешь меня ждать, а так… найдешь кого-нибудь другого. Такой шанс бывает один раз в жизни, и я должен воспользоваться им, и не хочу терять тебя. Ты скажешь, я эгоист?

— Немного, — улыбнулась Любы, опустив глаза, — а, сколько мы пробудем в Москве до твоего отъезда?

— Месяц, другой, — он посмотрел в окно и решил, что Люба, конечно же, откажется, — а потом мы можем не увидеться несколько месяцев. Ладно, — он поднялся из-за стола, для него было все решено, — я думал только о себе, ты права, я какой-то эгоист, по этому лучше будет, если мы расстанемся, а там видно будет. Вернусь, может все и наладится.

— Ты меня обидеть хочешь? — обиженно спросила Люба, — то предложение делает, то сбежать хочет, как только трудности начинаются. Что же мне и подумать до вечера нельзя? — она, ласково улыбнувшись, обняла его. — Приходи вечером, а то без папы, как все решать.

— Но ты согласна? — с надеждой в голосе спросил Константин.

— Ну… почти, дай немного подумать, — он стиснул ее в объятьях.

— Ух, женщина, сколько же в тебе коварства!

Катя держала Сережу за руки и боялась пошевелиться, словно все исчезнет и вновь вернется боль. Не верится, столько лет прошло, а ведь ни кого другого, она так и не смогла полюбить.

— Мне до сих пор не верится, что мы не брат и сестра. Мне было так плохо, я была такой… такой плохой, я думала, что, заставив себя ненавидеть тебя, я смогу забыть все, что было между нами. А когда я приехала сюда, то старалась не думать о тебе, мне было ужасно стыдно за то, что я поддалась Максу, не знаю, как все вышло, он, словно заговорил меня, что ли и…

— Прошу, не говори мне об этом Максе, давай все забудем, словно это был кошмарный сон.

— Теперь мы никогда не расстанемся?

— Расстанемся, но только на время, — Сергей серьезно посмотрел в ее темные глаза, — я должен помочь нашему отцу. Только в Непале есть средство, с помощью которого можно его вылечить.

— Я понимаю, — кивнула Катя, — и что, ты уедешь туда один?

— Нет, Алексей Викторович, сказал, что со мной будет напарник, одному действительно опасно.

— А хочешь, — осторожно начала Катя, — я поеду с тобой, кто знает, может тебе мой английский понадобиться.

— Ты серьезно? — рассмеялся Сережа, еще не веря тому, что сказала Катя, — Катя, ты понимаешь, о чем спрашиваешь, это не прогулка в летнюю ночь под звездами, это опасно!

— Я боюсь за тебя, и не хочу опять тебя терять, — упрямилась Катя, — я не хочу сидеть и ждать, погибнешь ты или нет, я хочу быть не просто твоей девушкой, а твоим товарищем и помощником.

— Этого бы никогда не одобрил твой отец, — начал Сергей, на что Катя ответила, что он, видимо, не так хорошо узнал папу.

— Нет ничего хуже, чувствуя свою силу, связывать ее по рукам и ногам и уподобляться большинству, не бороться, не искать, а покоряться судьбе. За эти восемь лет, я то же изменилась и от прежней меня, мало что осталось, если я тебе не нужна, и у тебя осталось только чувство вины, я останусь и больше не буду тебе мешать.