Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

Он не смог найти сил рассказать о мучившей его тайне. Беспорядочно излагая всё, что видел и знал, Бешир то и дело говорил:

— Почему я не сообщил Вам? — затем, не в силах ответить на свой вопрос, смотрел на Аднан Бея с мыслью:

— Если бы Вы знали, может быть, этого бы не случилось.

Не отводя взгляда от Бешира, бледный Аднан Бей слушал, не в силах пошевелиться или что-то сказать и гул у него в ушах заглушал всё услышанное. Бешир рассказывал о возвращении с острова сегодня:

— Приехал Бюлент Бей, Бехлюль Бей уехал в Стамбул, — сказал он, потом остановился, чтобы было понятно, что он знает, и перешёл к последнему событию.

Он ждал сегодня большого события; ждал в своей комнате, полуодетый, у края кровати, как ожидают чего-то обещанного. Когда Бешир закончил, его силы вдруг иссякли, он упал у края кровати Нихаль и зарыдал, закрыв лицо руками.

Аднан Бей стоял раздавленный, как будто мир рухнул над его головой, не отводя взгляда от Бешира; потом встал с бешеной яростью, желая что-то сломать, кого-то убить.

Он не знал, что делать и кружил по комнате. Бихтер! Бихтер! Ему нужна была Бихтер; он возьмёт её за руки и убьёт. Он побежал к двери между комнатами.

***

Бихтер словно замерла после совершенно неожиданного происшествия, не в силах последовать за мужем, уносившим на руках Нихаль. Рассеянно глядя по стронам, она ждала другого происшествия, которое уведёт её оттуда.

Сейчас сложилась ситуация, отличная ото всех ею продуманных. Записка, две строчки, которые сообщат обо всём, была в руках у Нихаль; она услышала их и обо всём узнала, когда потихоньку спускалась по лестнице. Конечно, сейчас она рассказывала отцу; обняв его за шею, она со всхлипываниями скажет:

— Отец! Мужчина, которого Вы хотели сделать моим мужем, любовник Бихтер! — Тогда Аднан Бей, обезумев, выкинет её и всех их.

Женщина, которая нашла в себе силы пойти к мужу и признаться, испытывала страх из-за того, что правда обнаружилась таким образом. Значит, она будет униженно выброшена отсюда как грязная, распутная женщина, за пару дней об этом происшествии станет известно и его будут с улыбкой обсуждать повсюду. Тогда для Бихтер начнётся жизнь Фирдевс Ханым. Откроются глаза, которые получат право смотреть на неё с улыбкой, на лоджию особняка будут брошены письма и…

Она дрожала от озноба, пронизывывавшего её тело.

… И ей придётся смириться. Она не сможет их опровергнуть. По какому праву? Разве она не была дочерью Фирдевс Ханым? Разве её не выгнали из дома мужа? Эта унизительная жизнь была обвитой вокруг шеи цепью, которую требовалось влачить, пока та не удушит её.

Она протянула руки, словно хотела сбросить цепь, пытавшуюся задушить её. Она всё стерпит, даже смерть, только не это… Кто-то спускался по лестнице. Она задрожала. Может быть, это был муж. Нет. Это был Бехлюль, который остановился перед ней. Она смотрела на него жалкими, обезумевшими глазами. Вдруг он произнёс глухим голосом:

— Я ухожу!

Он почувствовал опасность лишь после того, как его выставили из комнаты Нихаль. Только тогда он понял, что всё выяснится и решил сбежать.

— Подлец! — сквозь зубы сказала Бихтер. Бехлюль подошёл к ней и сказал, глядя в глаза:

— Почему? Причина — Вы и только Вы! Всё могло закончиться очень хорошо…

Он не смог закончить. Бихтер сделала шаг назад и что-то упало на лицо Бехлюля. Это было так неожиданно, что Бехлюль не сразу понял. Затем он обезумел от желания броситься на эту женщину, сломать ей руки, но сразу же хладнокровно пришёл в себя, в последний раз с яростью взглянул на Бихтер и, не заходя в свою комнату, бросился вниз по лестнице.

Вот и он уходит. Что делать Бихтер? Она увидела, что Бешир вышел из коридора и медленно поднимался по лестнице. Ей показалось, что он смотрел на неё с диким наслаждением, когда проходил мимо. Теперь у всех будет такой взгляд. У матери, сестры, зятя; взгляд приобретёт особенно некрасивое значение у этого типа, который и так заставлял её опускать глаза.

Постоянно жить под этими взглядами… Но зачем? И тогда она подумала о смерти. Да, она умрёт. Вдруг она кое-что вспомнила. В комнате мужа, рядом с кроватью, в ящике небольшого шкафа, лежала вещь, похожая на изысканную игрушку с перламутровой рукояткой, и если она приставит маленькое дуло в ноющую точку раны на сердце и всего на секунду прикоснётся с лёгким нажимом, то всё закончится. И тогда милосердие, которое защищало жалкое живое существо, не сможет защитить мёртвое.

Эта идея вернула ей силы. Она поднялась по лестнице. В углу холла она увидела Пейкер, зятя и Фирдевс Ханым. Три головы были прижаты друг к другу. Увидев её, они подняли головы и посмотрели на неё. Она прошла, не останавливаясь.

На ковре в коридоре сидела служанка и играла с Феридуном. Ребёнок протянул руки и сказал: «Тётя!» Шайесте и Несрин разговаривали, прислонившись к стене. Они не изменили положения, когда она проходила мимо. Ей показалось, что они с улыбкой провожали её. Рядом с комнатой Нихаль она на мгновение остановилась. Что если она войдёт? Может быть, ещё ничего не произошло.

Она тут же почувствовала отвращение к этой лицемерной идее. Разве не было достаточно лицемерия? Она сделала ещё пару шагов и вошла в комнату мужа. Подбежала к небольшому шкафу. Выдвинула ящик. Вещь была там. Она взяла её в руку и подумала, что, может быть, сейчас придёт муж и будет её искать. Это было возможно. Но если предстоит убить преступника, — Бихтер дико улыбалась, когда думала об этом — она сама исполнит этот долг.

Она вошла в свою комнату и закрыла дверь между комнатами на задвижку. Дверь, которая столько раз закрывалась для её мужа, наконец, закрывалась и для его права на месть.

Она взрогнула, когда оказалась одна в темноте с вещью, похожей на элегантную игрушку, в руке. Её силы вдруг угасли. Она действительно сделает это? Молодая, красивая, ещё не успевшая пожить…

Сначала она захотела зажечь свечу. Конечно, она не умрёт в темноте. Умереть, не увидев себя ещё раз… Значит, после смерти всё закончится; она сама тоже закончится, чтобы больше никогда не жить… Она навсегда станет тенью в темноте, в нескончаемой темноте!

Не выпуская оружия, она левой рукой искала коробок спичек; вдруг услышала скрип закрытой минуту назад двери, которую кто-то хотел открыть, и,