Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

— Он… он мой сын, о. Великий! — неохотно признал Врадуир. — Был моим сыном. Я пожалел его и оставил жить, думая, что он поймет, кто из нас величайший, кого ему надо чтить. Но о поднял магическое оружие против меня. Меня, того, кто обучил его всему! Теперь он мой смертельный враг!

Тирус громко расхохотался. Жалость? Разве поэтому Врадуир не уничтожил его и Эрейзана? Не жалость! Спесь и тщеславие! Они были духом Камата, его сын и предводитель клана островного народа. Врадуир думал, что они не выступят на борьбу с ним, они придут к нему на поклон, они будут обожать его и служить ему. И то, что он хотел запугать их, чтобы получить их поклонение, он называл жалостью и великодушием!

— И все же он твой сын, — сказал Нидил. — И вы поклялись уничтожить друг друга. Интересно.

Если он действительно заинтересовался этим конфликтом, то причину этому простым смертным не понять. Какая-то веселая нотка проскользнула в словах Нидила.

— Люди часто путают, где им надо радоваться, а где сожалеть. Ты должен радоваться, что твой сын так хорошо обучен, мой слуга Врадуир. Он очень искусный и могущественный колдун. Он превзошел тебя во много раз в своих розысках и разрушил все твои барьеры. Разве не так?

— Это западня. Хозяин Смерти. Я его сюда заманивал, — быстро сказал Врадуир. Он посмотрел на Тируса. Было ли сожаление в его взгляде? Тирус не поверил этому — не мог поверить. Его воспоминания были незаживающей раной, которую ничто излечить не могло. Врадуир однажды так смотрел на него, это было тогда, когда он своим черным заклинанием бросил своего сына в темницу, в то время, как сам продолжал свои эксперименты с дьяволом.

Жалости во Врадуире к тому времени уже не осталось, да и остатки ее утонули в зависти к молодости Тируса, его силе и способностям.

— Заманивал его? Я тебя правильно понял, мой слуга Врадуир? — Опять в голосе прозвучала веселая нитка. Нидил смеялся над этими ничтожными людишками и их играми с жизнью и смертью. — Но другие ведь не колдуны, почему они здесь?

Врадуир с нескрываемым презрением посмотрел на Эрейзана.

— Вот тот, на пороге, бывший мой подданный, господин Смерти. Он поднял восстание против моего правления.

— Против твоей бессердечной тирании! — горячо защищал Тирус своего друга. — Против того, чтобы твое колдовство превращало безобидных животных в демонов!

— Он был моим подданным, моим хранителем леса! Он не имел права так дерзко разговаривать с мудрейшим колдуном Камата! — закричал Врадуир. — Он и сам теперь животное. Я с помощью дьявола сделал его таким. Его облик скрывает его звериную суть.

Врадуир посмотрел на Илиссу, которая все еще ухаживала за израненным Эрейзаном, не обращая на колдуна ни малейшего внимания. Эрейзан тоже, казалось, не слышал его. Обеспокоенный Врадуир отвернулся и сосредоточил внимание на Джателле.

— А она…

— Я королева Куреда, — провозгласила Джателла, четко выговаривая слова. — Этот злой колдун вторгся в мои владения и использовал твоих воинов-скелетов, чтобы похитить мою сестру и погубить много моих людей. Я пришла сюда, чтобы видеть его наказанным. Лорд Смерти, это мое право!

— Она не любит тебя, мой слуга Врадуир, — замогильный смешок прокатился горячими волнами в мозгу Тируса.

— Она теперь не в своей стране, — сказал Врадуир, тонко переводя атаку с себя на Джателлу. — Она теперь в твоей стране, Лорд Смерти, ты один здесь имеешь право решать, кто имеет права, а кто нет.

— Конечно. А тот темнокожий?

— Тот? — Взгляд Врадуира презрительно пробежал по Рофу. — Да это простой разбойник. Не важно, кто он. Лорд Нидил…

— Черт бы тебя побрал, проклятый колдун. Я Роф, главарь бандитов.

Роф очевидно решил умереть с честью, если придется умереть. Он твердо встал на ноги и сжал топор и меч, окровавленное оружие, в напряженных руках. Он закричал:

— Ты хорошо меня знаешь, колдун. Это ты послал подданных Бога Смерти, чтобы они подкупили меня и заставили предать королеву и твоего сына. Подкупили меня сокровищами, сделанными из пыли и камней. Нечестная сделка. А потом еще пытался убить меня.

— Нет, не из пыли, — сказал Врадуир, сделав небрежный жест рукой. Ослепительные изумруды посыпались с его ладони. — Я все могу, бандит. Ты будешь доволен, если перейдешь на мою сторону. Убей моего сына и всех остальных и мы будем править миром вместе. Я тебя сделаю своим верховным главнокомандующим, а сам буду королем мира. А может, ты предпочитаешь свою маленькую страну в моем огромном королевстве? Может, Крантин? Ты же крантинец, я думаю.

— Да, и поэтому я не верю дважды тому, кто уже раз солгал, — сказал Роф. Он улыбнулся, как бы провоцируя Врадуира на нападение. — Я сам лжец, и восхищаюсь теми, кто лжет лучше, а ты самый лучший из всех. И твои изумруды недолго будут у меня. Дьявол заберет тебя в те глубины вместе с этими изумрудами, колдун.

Врадуир махнул рукой и изумруды растаяли в воздухе. Он сделал гримасу — простой грубый крестьянин не принял его награду.

— Тогда я беру назад свое предложение. Они все твои. Лорд Смерти, жертвоприношения, как я и обещал тебе. Даже этот грубый разбойник тоже жертва, хотя и плохого качества. Пусть они присоединятся к тем ценностям, которые я уже тебе принес в жертву: корона, певец, сеть, жеребец…

Нидил слушал. Нельзя было быть в этом уверенным; но скорее всего сейчас он решал их судьбу. Время, которое протекало сквозь память Тируса, остановилось. Жизнь тоже остановится, если он не будет действовать. Собрав все свои волшебные силы, он ударил Врадуира в тот момент, когда тот попытался продолжить беседу с богом.

Это был простой трюк, которому Врадуир учил его много лет назад. Детская магия. Врадуир пренебрег защитой от нее, думая, что он гораздо выше ее. Тирус воспользовался этими ударил. Он не должен был пренебрегать ничем, что могло принести пользу.

Как он однажды заколдовал язык Обажа, так и теперь вставил кляп Врадуиру.

Конечно, на сей раз колдовство было неизмеримо сильней, чем в случае с придворным. Врадуир — это не хвастливый дворянин, а самый сильный колдун, когда-либо рожденный на земле.

Пораженный и взбешенный Врадуир пытался справиться с невидимым замком, сковавшим его рот. Он защитил себя заклинаниями от любых, самых хитрых и изощренных атак, но он не предполагал такого откровенного и простого колдовства. Но он перестраивал свою волю, чтобы снять заклинание Тируса, поэтому Тирус должен был говорить быстро, чтобы использовать свой шанс.

Глаза Врадуира горели яростью, когда он крутил свою магию так и сяк, чтобы снять колдовство. Поглощенный этой борьбой, он сделал еще одну брешь в своей защите. Брешь, которой тут же воспользовался Тирус. Быстрым жестом он прирастил ноги Врадуира к земле. Это займет Врадуира на большее время и оставит его без движения, пока он не снимет все заклятие.