Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

Тирус не двигался. Странное сияние поглотило его. Это был океан света. Джателла прижалась к нему, ее шелковистые волосы щекотали его щеку.

Умрут ли они? Так это и есть смерть? Возьмет ли Нидил их в свои ледяные объятия?

Он увидел себя и увидел Врадуира. Где? Где они? Как он мог увидеть себя самого, если не…

Он был в Камате, последняя встреча с отцом. Он был околдован, связан заклинанием, а Врадуир говорил:

— Если бы ты не был так упрям, если бы ты стремился достичь запретных глубин, я бы поделился с тобой. Мы бы правили всем, даже богами, даже самой смертью! Но ты умрешь, а я пойду дальше и разгадаю секреты смерти. Я один буду обладать мудростью, я, король Камата, колдун, которому никогда не будет равных!

Свет угасал. Тирус и Джателла были как одно существо, которое швырял невероятный шторм. Они были где-то высоко, между солнцем и луной. И затем холод и слепящее сияние растаяли и с них стекла талая, как вода, жидкость.

Спокойствие царило в огромной комнате. Нидил ждал на алтаре с холодным огнем, бесформенный, безгласный… вечный… Ждущий…

Тирус облизал пересохшие губы, приобретая снова способность двигаться. Джателла зашевелилась в его руках, спросил слабым голосом:

— Ти… Тирус? Что случилось?

— Черт побери! Что нас ударило? — спросил Роф, с изумлением оглядываясь вокруг, разыскивая исчезнувший неземной океан. — Колдун?

Затем Роф, как Тирус и Джателла, посмотрел на алтарь. Теперь на нем стоял другой кристаллический куб. Он был наполнен тем же переливающимся сиянием, как и кубы в жертвенных комнатах. Этот куб был не таким маленьким, как кубы, содержащие корону Гетании, сеть человека-рыбы или гобелены Арниоба, но и не такой большой, как для священного жеребца Грос-Донака. Он как раз был по размеру куба певца из Атея и Илиссы, если бы она была убита. Но этот куб содержал Врадуира.

— Гетания, храни нас, — в ужасе прошептала Джателла.

— Она хранит, моя любимая, — Тирус зарылся лицом в шелковые волосы Джателлы, чтобы скрыть слезы на глазах. Затем он овладел собой и стал смотреть на куб, его сердце истекало кровью из старых ран и новых, только что полученных.

Врадуир был заморожен во время заклинания, последнего жеста, который сделал колдун в своих усилиях противостоять божественным силам. Его руки были воздеты к небу, голова откинута назад, губы раскрыты. Как волшебная музыка певца из Атея звучала возле куба, где он был заточен навечно, так и здесь, тайные слова Врадуира будут звучать вечно в этой огромной комнате. Вечно звучать и их могут принять только другие колдуны, равные ему по могуществу, такие, как Тирус. Заклинания, которые собрали всю магию Врадуира вокруг него, для его защиты.

— Моя жертва, — объяснил Нидил. — Этот колдун из Камата мой. Сделка заключена, как он и желал. Он хотел постигнуть тайны жизни и смерти. Здесь он добьется своей цели. Он их узнает. Он узнает то, что другие смертные никогда не узнают. Он один будет знать это, он и я. Мы разделим знание. Союзники. Думаю, что он будет доволен. Он будет править здесь вечно, мой слуга Врадуир — мое самое бесценное сокровище.

18. ПОКИНУТАЯ ЦИТАДЕЛЬ

Тирус, как марионетка, безвольно, бездумно подошел к кристаллическому кубу Врадуира. Джателла шла за ним. Радость победы омрачалась болью, болью за Тируса. Он остановился перед мерцающим кубом и посмотрел на Врадуира.

Все было кончено. Богохульство, соперничество, святотатство, поиски запретных путей — все было кончено. Погоня завершена. Врадуир исчез из мира живых навсегда. И вместе с ним исчез человек, которым он был когда-то — король, колдун, муж… и отец.

Тирус наклонил голову и прижался лбом к ледяному кубу, глядя в глаза Врадуира. Джателла уважала чувства Тируса, но теперь она мягко положила руку на его плечо.

— Тирус, это было необходимо.

Он кивнул и сказал:

— Я знаю. Он потерял разум.

Тирус взглянул на бога, ожидая услышать подтверждение этому. Был ли Врадуир сумасшедшим? Это могло бы служить прощением и тогда милостивые боги могли дать ему возможность другого существования. Нидил не ответил. Тирус простонал:

— Для Врадуира это был единственный путь. Он… он должен был умереть. Но и я тоже наполовину мертв.

Джателла оттащила его прочь, не позволяя больше смотреть на куб.

— Возьми себя в руки. Нам всем потребуется лечение после боя с демонами.

Роф очнулся от видения неземного моря света. Потрясенный и перепуганный он обежал взглядом огромное пространство комнаты и прижался к стене, стараясь находиться подальше от алтаря, на котором находился Нидил. Тирус смотрел на все это без всякого интереса, позволяя Джателле вести себя. Затем Илисса позвала их и вывела его из мрачного состояния. Принцесса все еще сидела возле Эрейзана, нежно заботясь о нем. Привлеченные ее криком, Тирус и Джателла подбежали к ним.

Тирус поднял голову Эрейзана так, чтобы тот мог видеть огромную комнату. Он старался говорить бесстрастно, как будто Врадуир был поверженным врагом, которого он никогда не знал и не любил.

— Камат, наконец, отомщен, — сказал он мягко.

— Наконец… Наконец…

Раны Эрейзана были опасными. Илиста использовала для перевязки остатки его одежды и края своей юбки, но их хватило только на то, чтобы закрыть самые страшные. Но многие раны были еще открыты, страшные, кровоточащие. Однако, беспокойство Тируса уменьшилось немного, когда Эрейзан посмотрел на него и сказал:

— Я почувствовал… ощутил, когда умер Врадуир. Колдовство связывало меня с ним и теперь… — Эрейзан покачнулся и Тирус с благодарностью пожал его руки, когда раненый Эрейзан сказал: — Я… очень тебе сочувствую.

Тирус был очень скован своими мыслями и чувствами. Его пальцы сжимали руку Эрейзану. Роф кашлянул и сказал:

— Не теряй времени, колдун. Он очень пострадал в бою с демонами и много их убил. Лучше перевяжи ему эти раны, а то он уже совсем побледнел и стал как Ирико.

— Прекрати болтать, — с неожиданным гневом сказала Илисса. Она положила маленькие пальчики на окровавленный рот Эрейзана. — Не говори больше. Отдохни. Не обращай внимания на этого грубияна. А ты, колдун, отойди подальше. Ты заставляешь его двигаться, а раны от этого еще больше кровоточат. Мне нужны бинты. Дайте мне свои плащи.

Приятно удивленная решительностью Илиссы, Джателла стала помогать ей. Тирус повиновался приказу и дал Эрейзану лечь во всю длину, а затем отстегнул свой плащ. Он протянул его Рофу. Бандит понял, что от него требуется, и улыбнулся. Вдвоем они разрезали плащ мечом Рофа. Из одного куска Тирус сделал подушку для Эрейзана, а другой отдал женщинам, которые нарезали из него бинтов.