Другой - Станислав Жейнов

Что-то случилось, откуда-то взялся ветер. Лада на моих глазах постарела, появились морщины, вырос живот, опустились плечи; Даня стал маленьким, пятилетним, и все вокруг меняются, кто-то стареет, кто-то наоборот. Мне трудно дышать, потемнело, во рту вкус мяты, и… И я проснулся. Правда, трудно дышать; на мне лежала Саша, смотрела в упор. Ее глаза в десяти сантиметрах от моих.

— У тебя сердце не билось, — прошептала она. — Ты не дышал. Минуту не дышал, а теперь опять дышишь. Так страшно.

— Ты давно здесь?

— Минут пять. Рассматриваю тебя. Шрам почти зажил. Хорошо, что побрился… Такой гладкий.

— А где все?

— Спят.

— И Сергей спит?

— Спит.

— Жалко. Мне надо знать, как звали его жену… Это важно. Если ее звали не Лада, то… то все в порядке…

Саша улыбаясь: — Ты бредишь. Сергей не был женат.

— Сергей, да…

— Глеб, я тебя оставляла… ты хорошо себя вел?

— Плохо.

— Не расстраивай меня.

— Говорю, как есть. Плохо.

— Я тоже, — сказала она и поцеловала меня в губы.

— Я нисколько не сомневался.

— Не ревнуй. Ничего не было. Просто надо было поговорить с Игорем.

— И с Антоном, — говорю.

— И с ним.

Я разозлился. Зачем опять? Я со всем смирился. Зачем давать надежду. Что мне делать с этой надеждой. Она будущая жена моего друга, и этого не изменить. Если бы можно было это изменить, то Сергей давно бы все это прикончил. А он все видит, и тем не менее женится. Ну и хрен с вами, живите и размножайтесь. От меня-то вам, что нужно?

— Знаешь, — говорю, — я понимаю Сергея, который любит тебя, понимаю себя, который любит, понимаю тех, думаю, они тоже уже влюбились. Я только тебя не понимаю. Что ты делаешь с нами, чего добиваешься?.. Что тебе нужно?.. Знаешь ты кто!..

— Сейчас скажешь гадость, а потом пожалеешь.

— Плевать!

Она прижалась к моим губам своими. Я отвернулся. Обвила руками голову, прижала к груди, стала целовать шею, опять впилась в губы, горячий юркий язык проник в мой рот. Я обнял ее, прижал.

Засмеялась: — Не так сильно… Задушишь.

Оторвал ее от себя, приподнял на руках: — Завтра мы поговорим с Сергеем, и уедем.

На мое лицо упала ее слеза.

— Я не знаю.

— Чего ты не знаешь? — спрашиваю. — Сколько это может продолжаться? Я устал.

— Я люблю Глеб. Я никогда так не любила. Не было такого, поверь. Я не знаю, как такое бывает, но я люблю вас двоих. Я бы убила за вас двоих! Я умру за вас двоих.

— Ты с ума сошла.

— Да, я сошла с ума. Давайте жить втроем. Ха-ха. Это "ха-ха", она сказала очень грустно.

Опустил ее, отодвинул, повернулся к стенке: — Не мучайся, — говорю. — Живите с Серегой. Вы будете хорошей парой. Только, прошу: будь ему верной. Иди. Уходи Саша.

Она встала, вышла в тамбур, опять заглянула ко мне: — А если, это не Сергей?

Я повернулся, приподнялся на локтях: — Кто?

— Спокойной ночи Глеб. Спи любимый.

— Спокойной ночи.

Долго не мог уснуть, только задремал, как разбудил Игорь. Опять кричал во сне. Потом, разгорелся костер, запела гитара, и тогда уже, я заснул.

24

Меня разбудили. Ворвались: веселые, громкие, мокрые и разбудили.

— Вот он! Я его нашла! — крикнула Саша. Попробовал открыть глаза, но на лицо упали ее мокрые волосы. Холодные, скользкие руки залезли под майку; Саша протяжно процедила воздух сквозь зубы: — Ссссс… какой он теплый.

— Аау! — Моя непроизвольная имитация, простреленного на вылет тушканчика. — Сашенька, ты что? Я, человек, не для этого!..

— Да у него жар! — обеспокоено сказал Игорь, он у изголовья, прижал мокрые ладони к моему лбу, ушам.

— Игорь, ты что? — холодно!

— Пропустите-пропустите. — Волновался Сергей; мокрая рука залезла под одеяло, разжал кулак и в мой живот будто впились раскаленные угли; растопленный ледяной жир потек по бокам. Я закричал. Попытался подняться, но голову держал Игорь, Саша руку, Сергей другую.

— Саша, чего ты ждешь?! — нетерпеливо говорил Сергей. — Ассистент, мы теряем его!

— Я не могу! Он кричит!

Навалился на меня всем телом, крикнул ей: — А как же клятва Игги попа?!

— Глеб прости меня… — сказала Саша.

— Не прощу! Не прощу! Предатели!.. Саша, не делай этого! Сколько бы тебе не заплатили, я дам вдвое больше!

— Глебушка, дело не только в деньгах…

Саша раскрыла одеяло, в ее руке появилась железная кружка.

Я изобразил рыдание, застонал от несуществующей, но адской боли.

— О чем бы они не просили — Сашенька, не делай этого…

— Сережа, я не могу! Глебушка, ты простишь меня?..

Замотал головой, и сквозь стон, жалобное: — Нет!

— Ты эгоист, мы столько их собирали, мы промокли…

— Ой больно! Ой как же мне больно!..

— Где, где болит родненький? — жалобно, почти плача спросила Саша.

— Все тело болит, Сашенька! Руки мои молодые исковеркали, грудь опоганили… боров этот дыхло локтями выдавил… — крикнул задыхаясь.

— На жалость давит, гад! — разъяснил Сергей Саше. — Не жалей, он бы нас не жалел, тут или-или!

— Я может и на жалость, а ты хоть чувствуешь на что?.. Ты коленку… чуть левее, а-то дисквалифицируют, — "дисквалифицируют" — пропищал фальцетом.

— Бедненький прощай! — сказала Саша, выражение лица девушки отразило всю уготованную мне боль. Сочувствие, не помешало ей высыпать содержимое чашки мне на грудь. Размазала по животу и бедрам. Град уже подтаял и холодная вода стекала на спину, подбиралась к плавкам. Я закричал, застонал, завыл, как человек, которому ежесекундно отрубают по пальцу.

— Глеб не переигрывай, — сказал Сергей. — Теперь, мы отпустим тебя, если поклянешься, что не будешь мстить.

— Трусы! Втроем на одного, а теперь боитесь?! Правильно! Трепещите! По одному-то, я вас, как слепых котят…

— Вот видите! — сказала Саша. — Он мстить будет, а я вас предупреждала…

— Кто ж знал, — удивился Сергей. — Такая странная реакция.

Прогремел гром, и сразу, будто дождавшись этого сигнала, по палатке забарабанило.

— Опять град, — сказал Игорь.

— Ладно, отпускайте меня, — говорю. — И выйдите, я переоденусь.

— Куда? Изверг, — возмутилась Саша. — Там же мокро! Тебе совсем-совсем нас не жалко?

— Давайте отпустим, — предложил Игорь. — Глеб, ты же понимаешь, что половина из нас — слепое орудие в руках палача: темные, обманутые, но совсем не злые, достойные прощения туристы.

— Гаагский трибунал разберется, отпускайте.

— Нет. — сказал Сергей. — Сначала расскажешь о своих планах на ближайшие пять лет.

— О планах, — говорю. — Смотрел фильм "Техасская резня бензопилой"?!