Другой - Станислав Жейнов

— Быстрее, чем утонет в пруду, вытянутая с трудом рыбка, — добавил Игорь.

— Верно, — согласился я, потом спросил: — Скажи Игорь: а большая у них была яхта?

— Огромная. Скучаешь по ней?

— Если очень-очень огромная, то — да.

— Смешно. А все-таки, как тебе Инесса?

— Да вот, написал вчера стихотворение… Не могу придумать рифму на любовь. Быть может… Как течет по венам… по венам… Нет, ничего не идет на ум.

— Придумаешь, скажешь?

— Тебе только скажи.

Игорь смеясь: — Думаю, они сегодня еще появятся. Только нас не будет. Жалко. А она мне понравилась.

— Кто именно?

— Яхта.

В пять часов мы были в поселке. Причалили к той же пристани. Пока Игорь сдувал лодку, я пошел за машиной.

Не заводилась. Несколько минут рассматривал предохранители, заговаривал решетку радиатора, проверил качество крепления двигателя, замерил уровень жидкости в бачке для обмывания стекол — все в норме, должно ехать. Но оно не едет. Отчего же так? Под конец, все-таки догадался прочистить клеммы аккумулятора. Помогло. Но завелась ели-ели. Подсел аккумулятор, срочно менять.

Только теперь, когда сел и поехал, ощутил, как сильно соскучился по рулю. Недели не прошло, а кажется — вечность.

Что с тобой стало? — педали жесткие, руль еле крутится, не поворотливый, пока разгонишься… Ааа, — это ж не моя машина. Ну да, мой Опель мягонький, шустрый… А ведь когда-то тоже ездил на джипе, кажется, даже любил его.

Глупые, избавьтесь от этих бегемотов, потратьте деньги на женщин, которые вас бросят; гротеск жизни — ее рифма; возьмемся ж за руки друзья, пересядем на старенькие немецкие мыльницы. Проникнемся магией разнообразия.

Я помог Игорю сложить лодку, быстро запихнули в багажник — ее, мотор, весла, переоделись с Игорем, бросили туда же сумки с вещами.

Кроме черных туфлей и брюк, на белорусе ярко-желтая рубашка и темный замшевый пиджак, во всем этом было что-то знакомое, но я смотрел, и не мог вспомнить, а ведь где-то, раньше, видел. У Антона память лучше.

— Знаешь, на кого ты похож? — спросил он у Игоря.

— Интересно.

— Ты похож на утопленника, из своего рассказа. — Бородач засмеялся, тут же скривился от боли.

Игорь рассматривая свое отражение в стекле машины: — Может быть. Ты знаешь, очень даже может быть.

Я достал из сумки, уже сложенную безрукавку, вытащил из кармана цепочку с черепком: — Давай, в таком случае, закончим этот образ…Так сказать, нанесем последний штрих.

Игорь, как-то грустно посмотрел на меня, улыбнулся: — Ну давай.

— Нет, если не хочешь, то…

— Давай-давай, так даже смешнее…

Помог ему нацепить эту безделицу, Игорь покачал черепок на открытой ладошке, чему-то усмехнулся, небрежно швырнул за шиворот рубашки:

— Поехали.

По дороге, пришлось, уступить руль белорусу. У меня вдруг обнаружился перегар в запущенной форме. Не хотелось, а что делать?..

Проехали указатель "Медвежьегорск", поглядел на часы — ровно семь.

— Что у нас сегодня? — спросил я.

— Воскресенье, — ответил Игорь.

— А число?

— Не знаю, я не местный.

— Поликлиники ведь работают в выходные? И очередей не будет, да? Может успеем?

— Вряд ли, — недовольно пробурчал Антон. Говорить ему больно, даже дышать, от малейшего движения — передергивает. — Я даже, думаю, может, в городе и заночуем… У меня тут знакомые, и…

Не договорил, из-за припаркованного у дороги микроавтобуса вышел гаишник, приказал остановиться.

Встали, метров через десять, на обочине; Игорь выключил двигатель, достал из бардачка документы.

— Будем надеяться запрещенную литературу и листовки Сергей уже вытащил из запаски, — говорит.

— А во что он по твоему наркотики заворачивал?

— Пойдешь со мной?

— Давай.

Вышли, я закурил. К нам не очень торопились. Инспектор азартно жестикулируя, что-то объяснял водителю автобуса. Очень такой, не типичный гаишник: худенький, сутулый, с бегающими выпученными глазками, и совсем молодым, даже подростковым лицом. Не гаишник, а только эмбрион, зародыш, того рыхлого, с ленцой, со взглядом перезрелого интеллектуального превосходства. А вот и он, только через десять лет… С дороги не было видно, только сейчас обратил внимание: там, за кустами — милицейская машина, в ней напарник, постаревший клон нашего героя.

Дверь машины нервно скрипнула, и неестественно быстро, для своего грузного тела, милиционер выкарабкался на волю. Как-то не хорошо он на нас смотрит, думаю. Взгляд директора мясокомбината, только что разжалованного до заместителя начальника убойного отделения. С таким вот выражением лица он запирается с новой партией бычков, до этого, с таким же выражением взял в руки топор, попросил два часа не беспокоить.

Гаишник протер левый глаз, потом правый, опять левый, и окончательно убедившись, что мы не мираж, окликнул напарника. Молодой милиционер тут же посмотрел в нашу сторону, глаза подозрительно прищурились, он ссутулился еще сильнее, отошел чуть левее, ближе к центру дороги, заглянул Игорю за спину, туда, где в тени могучего торса белоруса, прятался автомобильный номер.

Подошли вдвоем, потребовали документы. Я протянул свои права, тому, что постарше.

— А кто за рулем?

— Игорь Геннадьевич. — Я показал на белоруса.

— А зачем мне ваши права?

— Я в тех паспорте.

— Понятно. Откуда едете?

— Оттуда. — Я махнул, показал откуда едем.

— Откуда — оттуда?

Поднял руку, вытянул указательный палец, точно указывая направление. Подержал в таком положении пять секунд, и опустил.

Меня немного насторожил их интерес, даже не немного; мне не понравилось, как смотрели на Игоря, не понравилось, как изучали номер, как переглядывались между собой, и вообще… На всякий случай, думаю, лучше болтать поменьше.

— Так откуда вы едете? — с вежливой настойчивостью, игнорируя мой предыдущий жест, повторил гаишник.

— С Онеги.

— Откуда с Онеги?

— С берега Онеги. Палатка номер один, палатка номер два.

— И какая цель?

— Рыбалка.

— Втроем отдыхали?

— Как видите.

— Может, вчетвером?

Теперь уже мы с Игорем переглянулись.

— Нет, — говорю, — не может.

— Понятно, — сухо сказал милиционер. — И куда направляетесь?

— Домой?

Гаишник постучал по машине, крикнул Антону: — Выйдите пожалуйста.

— Зачем он вам? — спросил Игорь. — Пусть сидит, у него рука поломанная.

— Рука поломанная? Так ему в больницу надо. — Подошел к двери, открыл, — Покажите руку… О да, да. Что ж вы так? Спрячьте. Аккуратней надо…