Вся правда о лекарствах. Мировой заговор фармкомпаний - Бен Голдакр

3. Не стесняйтесь спрашивать коллег, считают ли они нормальным посещение или проведение обучения, финансируемого промышленностью, и расскажите им об исследованиях и судебных разбирательствах, где выявлена субъективность.

4. Бесплатное обучение — это натуральная льгота дорогостоящего профессионального сервиса. Врачей следует побуждать публично заявлять коллегам и пациентам о том, проходят ли они бесплатное обучение от фармацевтической компании. Врачи, принимающие пациентов, должны на видном месте в своем кабинете и на рабочем столе разместить извещение о том, от каких компаний они принимали деньги или услуги и какие именно лекарства изготавливает данная компания.

5. Печально, что некоторые отдельные врачи не выражают желания платить тысячи фунтов в год из собственного кармана за непрерывное медицинское образование, которое правительство сделало принудительным на протяжении десятилетий их карьеры. И они не платят. Правительству нужно подумать, как заставить врачей платить, или спонсировать обучение из государственных фондов. Нет необходимости проводить обучение в дорогих конференц-центрах.

Итак, сейчас мы подходим к финальным страницам, и осталось совсем немного недосказанности, которую нам нужно ликвидировать. Многие тревожные вопросы, о которых мы говорили на предыдущих страницах, вращаются вокруг одной идеи: люди, получающие деньги от компании, могут иметь взгляды, отличные от тех, кто не получает денег. Это может показаться вам очевидным, но довольно много людей будет агрессивно отрицать это, получая очередной чек на оплату обучения. До того как мы завершим, я хочу придраться к этому последнему общественному злу.

Прежде всего нам должно быть ясно, что означает конфликт интересов. Самое широкое определение говорит о том, что вы имеете конфликт интересов, когда вмешиваетесь в нечто финансовое, личное или идеологическое, что посторонний человек может резонно посчитать как нечто, оказывающее влияние на вашу логику. Следовательно, это скорее не поведение, а ситуация: утверждение, что у вас конфликт интересов, не означает, что вы действуете конфликтно, это просто говорит о наличии конфликта, а он есть почти у каждого, в том или ином отношении, в зависимости от того, как вы подводите черту.

Например: я не прохожу медицинского обучения, оплаченного фармацевтической индустрией, я не веду исследовательской или рекламной деятельности в пользу индустрии, я не встречаюсь с медицинскими торговыми представителями, я никогда не был «ключевой фигурой», и никогда фармацевтическая компания не делала для меня «что-нибудь милое». Для таких простых вещей, как медицина и наука, это простая история. Но если мы расширим это до абсолютно неупорядоченного мира конфликта интересов авторов научно-популярного материала, фармацевтическая индустрия может заявить, что я занял идеологическую позицию — что они проявляют деликатность — и что я делаю деньги, продавая это все. Конечно, я думаю, что выдвигаю справедливые аргументы, давая четкое недвусмысленное суждение о фактах из систематических обзоров, и я также не думаю, что продам больше книг, преувеличивая факты. Но это конфликт интересов: ситуация, а не поведение.

Вы можете думать по-другому. Например, я получил два чека, частично имеющих отношение к фармацевтической индустрии. Десять лет назад, когда мне было двадцать с лишним, Guardian выдвинул меня на премию ассоциации британских популяризаторов науки 2003 года. Я прибыл туда ночью и выиграл: пьяной походкой подойдя к сцене, я увидел, что премия частично спонсировалась GSK наряду с некоторыми досточтимыми научными организациями. Бормоча, я взял этот чек. Затем в 2011 году я провел две неоплачиваемые беседы с ассоциациями литературных «негров», поясняя, как их работа наносит вред пациентам. Я часто веду такие «беседы в логове льва» перед группами, чью работу я критикую — злобными шарлатанами, журналистами, учеными, медиками и так далее, — поясняя, какой вред приносит их деятельность, и часто собираю хорошие истории от взволнованных членов организации. Когда литературные «негры» попросили меня в третий раз провести ту же самую беседу, потратив один день на дорогу из Лондона, я извинился и сказал, что занят. Они предложили деньги, я взял их и провел еще одну аналогичную беседу.

Подыгрываю ли я литературным «неграм»? Думаю, вряд ли, но вы можете не согласиться.

Итак, с моей точки зрения, важно иметь ясность насчет значимости конфликта интересов, но также не выпадать из реальности и не шуметь. Чтобы понять, как много значит конфликт интересов, нам нужен всего один базовый простой пример: в целом имеют ли ученые и врачи с каким-либо значимым конфликтом интересов более благоприятную для индустрии точку зрения, чем те, которые не имеют конфликта интересов? Мы уже видели на самых первых страницах этой книги, что испытания, спонсируемые индустрией, имеют тенденцию показывать более положительные результаты. Сейчас мы говорим о следующем уровне, когда люди обсуждают результаты чьих-либо исследований, взвешивают сильные и слабые стороны или пишут авторские статьи, передовицы и т. д. В подобных материалах приурочены ли заключения авторов к масштабу спонсирования индустрией? Ответ, как вы можете предположить, да.

Как мы видели, лекарство против диабета росиглитазон имеет интересную и разнообразную историю. Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных веществ и производитель, GSK, не привлекли внимание к тому факту, что лекарство вызывало повышенный риск серьезного побочного действия на сердечно-сосудистую систему. Недавно лекарство сняли с рынка, после продаж на миллиарды долларов, из-за проблем, отмеченных учеными. Но законодатели ничего не могли сделать. Одна группа исследователей недавно подняла все научные документы, в которых говорилось, связан ли росиглитазон с повышенным риском сердечных приступов.112 А точнее, они выявили, что во всех 202 документах цитировалась и комментировалась одна из двух ключевых публикаций по данному вопросу: мета-анализ Стива Ниссена, показывающий, что росиглитазон действительно увеличивает количество сердечных приступов; и ЗАФИКСИРОВАННОЕ испытание, в котором говорилось, что лекарство было годным (хотя вас может встревожить тот факт, что данное испытание довольно рано прекратилось). Документы, в которых обсуждались эти факты, относились к любой мыслимой категории: очерки, письма, комментарии, передовицы, инструкции и т. д. Поскольку в них обсуждалась связь между росиглитазоном и сердечными приступами и цитировался один из двух документов, их учитывали.

Примерно половина авторов имела финансовый конфликт интересов. И, анализируя результаты, мы сделали печальный, но предсказуемый вывод: вероятность финансового конфликта интересов с производителями диабетических препаратов в целом и с компанией GSK в частности у людей, которые думали, что росиглитазон безопасен (или, чтобы было абсолютно ясно, которые оптимистично оценивали риск сердечного приступа после приема данного лекарства), была в 3,38 раза выше, в сравнении с людьми, чья точка зрения по поводу безопасности лекарства была пессимистичной. Вероятность наличия финансового интереса у авторов, дающих положительные рекомендации лекарству, была, аналогичным образом, в три с половиной раза выше. Когда анализ был ограничен статьями-мнениями, связь прослеживалась еще сильнее: вероятность финансового интереса у людей, рекомендующих лекарство, была в шесть раз выше.

Важно внести ясность по ограничениям «эмпирического» документа, подобного этому, и продумать альтернативные объяснения наблюдаемой взаимосвязи, как мы сделали бы с исследовательским документом, показывающим, например, что люди, которые едят много фруктов и овощей, дольше живут. Люди, которые едят много овощей, имеют тенденцию к обладанию лучшим здоровьем, и есть высокая вероятность, что они по всем параметрам ведут более здоровый образ жизни, и многие из этих параметров отношения к поеданию овощей не имеют, вероятно, поэтому они не умирают дольше. Аналогично, в случае с благосклонностью к росиглитазону и наличием финансового интереса: может быть, вы покупаете продукцию компании, или работаете на нее, или получаете от нее грант после того, как у вас выработалось благоприятное для компании мнение о том, хорошее или плохое у нее лекарство. В случае с некоторыми людьми такое может быть; но в более широком представлении, зная, как финансовые интересы влияют на поведение, трудно поверить в полную невинность этих открытий: и, конечно, это подтверждает факт, о котором нам надо рассказать подробно, факт финансовых сделок людей с этими компаниями.

Как нам быть с этой проблемой? Согласно крайним взглядам, любой, имеющий конфликт интересов в определенной сфере, должен быть вообще отстранен от высказывания своей точки зрения по этой сфере. Радиодиджеям, кстати, предположительно было запрещено принимать «взятки» от звукозаписывающих компаний, и их мир не рухнул (хотя, думаю, радиодиджеи не лишены прочих радостей).