Рыцари морских глубин - Геннадий Гусаченко

— Правильно думали…Что же мы и в случае войны будем выбирать удобное местечко для нанесения ядерного удара? Сто тридцать шестая скрытно под носом у противника выполнит поставленную ей задачу в обстановке, приближённой к боевой. Оповестите офицерско–мичманский состав лодки о немедленном прибытии на корабль. Командира Каутского, его заместителя Зуева и старшего помощника Куренкова жду в ноль–ноль часов с докладом о готовности к выходу в море. Выполняйте!

— Есть! Разрешите идти?

— Я вас не задерживаю…

Потапов взялся за ручку двери, и переминаясь с ноги на ногу, не открывал, продолжал стоять, не решаясь сказать что–то неприятное. Снял фуражку, вытер вспотевшую лысину.

— Что ещё, Виктор Степаныч? — со скрипом крутнулся в кресле Щербаков. Кисло–ехидная физиономия начальника штаба начала бесить его. Ну, в поход, ну, на стрельбы! Впервой, что ли? Дело привычное, почти будничное. Что непонятного? Какие могут быть вопросы у такого опытного штабиста?

— Корабль к выходу в море не готов, Владимир Саныч…

— Что значит «не готов?». Продукты загрузили, топлива под завязку, батареи новые зарядили, личный состав здоров… В чём дело? — нахмурил брови Щербаков, искоса поглядывая на Потапова.

— Командир штурманской группы лейтенант Малкиев потерялся. Нигде его нет.

Начштаба сделал паузу, любуясь впечатлением, произведённым на контр–адмирала. Выждав паузу, необходимую для того, чтобы комдив понял, что бывает, когда ракетоносец по приказу свыше не выходит в назначенное время в назначенный квадрат, Потапов визгливым фальцетом добавил:

— Нигде нет его, Владимир Саныч. Ни дома, ни в офицерском клубе, ни у друзей… И оповестителей не предупредил, разгильдяй…

— А у этой, у местной любвеобильной страшилки были?

— У тёти Моти? Как же?! В первую очередь проверили…

Щербаков поднял глаза на корабельный хронометр: до назначенного времени выхода лодки ещё шесть часов с четвертью. Да, он хорошо знал, что бывает, если не выполнить приказ комфлота. Обвёл взглядом роскошную обстановку каюты. Жаль с ней расставаться. Опять же недостроенная кооперативная квартира в Москве. Дочь–студентка не замужем… Много других проблем… Впрочем, напрасно Потапов думает сейчас, что из–за какого–то старлея сорвётся выход лодки на боевое задание. Можно будет послать вместо Малкиева штурмана с другой лодки. Карнаухова, например, со сто двадцать шестой… Он как раз дежурным сегодня по кораблю. Искать долго не придётся.

Ничем не выдавая волнения, контр–адмирал раскурил сигару. Поправил парус настольного фрегата. Он знал, как ликует сейчас начальник штаба, давно мечтающий занять его кресло. А вот шиш тебе! Лысый самонадеянный болван!

— Капитан первого ранга Потапов! Если не отыщите к сроку этого Калигулу…

Комдив сделал паузу, чтобы ямокопатель успел обдумать слово «если».

— Если не отыщете Малкиева, — повторил Щербаков, — сами вместо него штурманом пойдёте на сто тридцать шестой. А сейчас возьмите мой катер и отправьте в город патрульную группу… Пусть обшарит все кабаки и ночные забегаловки. Всё! Свободны!

Контр–адмирал стряхнул пепел с душистой гаванской сигары.

— Да-а, — мечтательно протянул он, поймав себя на мысли, что завидует этому бесшабашному красавцу Малкиеву с волосатой как у гиббона грудью, находящемуся в том возрасте и звании, когда можно оттянуться по полной программе в компании безалаберных друзей и девиц–хохотушек. Когда тебе совершенно до одного места приказ хоть самого Главкома «не пить, не курить, не гулять», но в любую минуту ты готов, не задумываясь, отдать жизнь за Отечество, за славный Российский флот, за свой корабль и экипаж, за друга, за любимую. Когда всё по хрену, лишь бы на один миг окунуться в шампанское, в ослепительные улыбки обворожительных женщин, в шутки преданных товарищей и головокружительное веселье. А там… Хоть на год в автономку, в пекло, к чёрту на рога… Куда Родина пошлёт!

Растроганный воспоминаниями о молодости, Щербаков долго мерил шагами дорогой ковёр. Часовая стрелка старинного корабельного хронометра в позолоченном корпусе упорно ползла вверх. Комдив не сомневался, что гуляка-Малкиев, лучший штурман дивизии, непременно отыщется. Вопрос лишь — когда? И в каком качестве?

Тем временем патрули рыскали по городу, объезжая популярные среди офицерской братии рестораны, кафе и прочие схожие заведения. И когда начальник патруля лейтенант Конашков вошёл в ресторан «Авача», его глазам предстала картина: посреди зала большой стол, уставленный винами, коньяками, фруктами и прочими яствами, а за ним в гордом одиночестве восседает лейтенант Малкиев. Купленные им музыканты уже в течение нескольких часов беспрерывно исполняют одну и ту же песню об усталой подлодке. Посетители, не менее уставшие от однообразной музыки, чем сама уставшая подлодка, скучают за маленькими столиками вокруг Малкиева. Некоторые не выдерживают и упрашивают лейтенанта пощадить их нервы и сменить надоевшую мелодию. Но Малкиев неумолим:

— Сегодня здесь я заказываю музыку!

Кулаком по столу — бах! Бокал в руке поднят высоко:

— За прекрасных дам! Мужчины пьют стоя! Женщины — до дна! Официант! Дамам цветы — детям мороженое! Что?! Мороженое есть — детей нет? И цветов нет? Всё! Достал меня ваш Питер! Переведусь на Черноморский флот… В Одессу! Там всегда есть цветы… Музыканты! Почему не играем? Плачу вдвойне! Усталую подлодку!

Малкиев швыряет оркестрантам деньги и запевает:

На пирсе тихо в час ночной…Тебе известно лишь одной,Когда усталая подлодкаИз глубины придёт домой…

Посетители, конечно, к администратору. Жаловаться. Но метрдотель руками разводит:

— Кто платит, тот и музыку заказывает…

Без четверти двенадцать пьяного в дрободан штурмана доставили на пирс. Контр–адмирал Щербаков, спускаясь по трапу плавбазы, видел, как матросы, подхватив Малкиева, тащили его на корабль.

— Как он? — сочувственно спросил комдив у начальника штаба.

— Вы же сами видите, Владимир Саныч… Никакой! Ну, я ему покажу, как не явиться вовремя по боевой тревоге! Мерзавец! Разделаю как медузу! — визгливо верещал Потапов. — В трюме сгною! Любитель вина и красивых женщин! Я тебе ещё потеряюсь! На берег только в перископ будешь смотреть! Представляете, Владимир Саныч… Опять «Авачу» на уши поставил! Тоже мне, Калигула! Ну, погоди, по приходу с моря…

— Капитан первого ранга Потапов! — оборвал его тираду комдив. — На сто тридцать шестой пойдёте старшим на борту! Выполнять!