Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Джилли Купер

– Я думала, у тебя похмелье, – прошептала Джорджия.

– Господи, как я хочу тебя. Опытная женщина, это так здорово.

– Опытная в отпугивании мужчин, – печально сказала Джорджия. И почему она не делала упражнений для укрепления внутренних мышц?

– Тем не менее мы не можем, хотя бы потому, что рядом Динсдейл.

Смеясь, Лизандер положил ее на коврик. Выключив «Истэндерз», он снял темно-голубую рубашку, бросил ею в Динсдейла и повернул фотографию Гая к стене. И, скинув джинсы, встал на колени рядом с Джорджией, нежно снимая с нее трусики. Уткнувшись лицом в грудь, он пробормотал:

– Все думал, как же это произойдет. Я стану мостом к твоему счастью. Не плачь, обещаю быть таким нежным. I Ложись на меня, если пол слишком жесткий.

С Гаем последний раз это походило на муку, и, почувствовав великолепие члена Лизандера, Джорджия испугалась, что ему не войти в нее. Повернув партнершу так, что одно ее бедро оказалось между его ног, он скользнул внутрь пальцами и аккуратно стал поглаживать, вскоре у нее там запенилось.

– О-о-о-о-о, это божественно, – выдохнула Джорджия, когда он легко в нее вошел. – Мы просто созданы друг для друга. Господи, какой он у тебя изумительный.

Лизандер улыбался ей снизу.

– Вот это настоящий оплот, – прошептал он, а Джорджия так смеялась, что не кончила.

– Господи, это было волшебно. Лизандер наполнил бокалы шампанским.

– Извини, что кончил только я. Ферди всегда держит дистанцию, цитируя Шекспира или латинские стихи, а я ничего надолго не запоминаю. И не могу думать ни о чем, кроме тебя. О, Джорджия.

И Лизандер поцеловал ее так, что это стоило любого оргазма.

Когда он зажег сигареты, с софы донесся глубокий вздох. Джек, Мегти и Динсдейл смотрели из-под рубашки Лизандера с крайним неодобрением.

– Они выглядят как Джек Тинкер, Мильтон Шульман и Ирвинг Уордли после первого акта по-настоящему плохой пьесы, – проговорила Джорджия.

Нагнувшись для поцелуя к плоскому загорелому животу Лизандера, она медленно двинулась вверх, касаясь губами каждого ребра.

– Ты само желание, но у нас это должно быть в последний раз. Ты больше чем вдвое моложе. Это неприлично.

– Ну и что? Посмотри на Раннальдини и... – Лизандер чуть не сказал: Флору. – «Господи, надо быть осторожнее». – И... э... всех этих статисток, которых он лишает девственности.

– Если верить Гермионе, Раннальдини любую женщину полностью удовлетворяет.

Швырнув окурок в камин, Лизандер вскочил с коврика с высоко поднятым членом.

– Иди ко мне и удовлетвори меня, – сказал он, – на этот раз ты должна кончить.

Жизнь Джорджии изменилась. Чувствуя себя желанной, она пошла навстречу своей страсти и к ней вернулась уверенность. Выглядеть она стала потрясающе. Ее еще никогда так не привлекал секс. Она и не догадывалась о взаимосвязи чувств и жажды жизни.

Но Ферди был очень зол.

– Этого совсем не требуется, – кричал он на Лизандера. – Ты должен вернуть им очарование. Гай может так тебя отделать...

– Да наплевать, мне нравится трахаться с Джорджией.

– Она же развалина, – огрызнулся Ферди. – А ты похож на малиновку, готовую гнездиться в любом ржавом котелке.

Ферди сам был удивлен, что отреагировал на происшедшее как трус.

– И не говори так больше о Джорджии.

Гай же был не на шутку ошеломлен. В прошлом Джорджия выла волком и грозилась уйти. Теперь же она не отвечала на его звонки, уверяя, что увлечена работой.

Но он посмотрел, где она остановилась на нотном листе и в блокноте в понедельник. В пятницу не было никаких изменений.

– Ты слишком много времени проводишь с Лизандером Хоукли, – выговаривал он Джорджии, укутанной в этот жаркий день в шарф, скрывающий засосы.

– А ты – с Джулией Армстронг, – беспечно заявила Джорджия. – Зуб за зуб.

– Не обо мне речь. И это мальчишество – так пытаться мстить.

– Кто-то сказал, что ревность сладка, как пирожное. Гай предпринял еще одну попытку:

– Мы должны больше времени проводить вместе, Панда.

– Хорошо, – ответила Джорджия. – Давай займемся разводом.

32

Изнурительно жаркое лето изматывало, и люди надевали как можно меньше одежды. Джорджия и Лизандер проводили время в постели, а его присутствие в «Магните» заставляло мужей Парадайза ходить на цыпочках. В частности, Гай и Ларри начали заботливо звонить домой утром и вечером, сократили свои спортивные занятия по уик-эндам, а в пятницу возвращались домой пораньше и с букетами цветов. Драма Гая заключалась в нежелании британских железных дорог улучшать сервис.

И только Раннальдини неуклонно продолжал заниматься любовью с Флорой во всех столицах Европы. Гермиона и Сесилия, и неведающие о новой пассии, разделяли чувство одиночества с Наташей и стали требовательны, особенно по отношению к Китти, которая, по их мнению, могла бы сообщить им, когда Раннальдини захочет с ними увидеться.

Единственным утешением для жены, муж которой постоянно меняет любовниц, было то, что Китти поняла: Раннальдини увлечен Флорой больше, чем другими.

Выпуск фильма «Дон-Жуан» задержали до конца августа. Впрочем, его быстро прозвали «Динь-Дон Джио-ванни», поскольку другие персонажи вообще не звучали. Критики, расхвалив постановку, отметили, что дирижер фигурирует в кадрах чаще, чем сам Дон. Парадайз же эпатировало то, что Гермиона Гарфилд и экс-жена Раннальдини Сесилия появились на экране обнаженными. «Скорпион» тут же окрестил их Грин и Барфилд. По Парадайзу поползли пиратские слухи, что звуки, издаваемые Гермионой, исходят из заднего прохода.

Во время позднего просмотра фильма в «Жемчужных воротах» говорили непристойности, а в экран бросали кусочки масла. Гермиону в Парадайзе любили иначе, чем она полагала.

Прихватив копию фильма, показанную Джорджии, Лизандер теперь спустился в Парадайз к мисс Крикдейл. Получив в подарок огромную коробку шоколада, она простила Лизандеру выпитое им и даже стирала белье.

Был подходящий день для свадьбы. После ночного ливня отмытые до голубизны небеса куполом раскинулись над золотыми полями. Каждый стебелек и начавшая уже опадать листва блестели на солнце. Во фруктовых садах Парадайза, как смущенные невесты, краснели яблоки.

Лизандер собирался взять с собой только собак, но Артур так рвался на прогулку, а Тини устроила тарарам, оставшись одна, что пришлось идти всем вместе. Джек гордо вышагивал с привязанной к Артуру веревкой в зубах. Мегги, переросшая Джека раза в три, подпрыгивала, дразня Тини, но держась подальше от ее зубов и грозящих брыкнуть копыт.

Лизандер был счастлив. Одетый только в мокасины и поношенные шорты, он чувствовал лучи солнца на спине, золотившейся больше полей. Лизандер был влюблен. Теперь у него опять была мамочка, заботившаяся о нем, и прекрасная жизнь в Парадайзе. После того как он перепутал церковный праздник со свадебной пирушкой, рассердив жену священника, Мериголд и леди Числеден (всеми уважаемую), его популярность только выросла.