Двое для трагедии - Анна Морион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что-то подсказывает мне, что вы никогда не пользуетесь общественным транспортом, – с иронией в голосе заметила Вайпер.
– Именно. Но я не допущу ни малейшего процента на риск. – Мой голос был холоден, но я поторопился смягчить этот ледяной тон. – Даже если мы полетели бы вместе, я все равно не смог бы выходить из отеля днем, и тебе пришлось бы гулять и ходить на пляж одной.
– К черту пляж! К черту океан, к черту все! Какая мне разница, что они есть, если со мной не будет никого из моих родных! Ты думаешь, я буду ходить на пляж, зная, что мои родители в такой опасности? – нервно воскликнула она.
– Не волнуйся, я поговорил с Маркусом, и он запретит вампирам охотиться в Брно, – сказал я, пытаясь утешить ее, но справедливость ее слов сильно задела меня за живое.
– Правда? – тихо спросила она.
– Да. Теперь твои родители в полной безопасности.
– Спасибо, – со слезами на глазах, улыбнулась Вайпер.
– И я придумал, как мы можем общаться, не вызывая подозрений, – сказал я и достал из кармана джинс телефон, настроенный на звонки из Бразилии в Чехию. – Вот, возьми. У него такая же зарядка как у твоего телефона. – Я протянул его Вайпер.
– Но ты же сказал, что это опасно! – рассеянно сказала она, взглянув на телефон, как на инородное тело.
– Да, но мы можем писать друг другу, сколько хотим, и ты можешь разговаривать со своими родителями хоть целыми днями, сославшись на то, что я в это время где-то пропадаю. А когда им будет нужен мой голос, ты напишешь мне, и я сам позвоню сначала тебе, потом им, и мы создадим конференцию.
– Тут всего три номера, – усмехнулась Вайпер, взяв телефон и пролистав адресную книгу. – Твой, мамы и папы. Но звонить тебе я не смогу?
– Нет, к сожалению, – все это время я буду находиться среди вампиров, и твои звонки могут вызвать подозрения. К тому же, своим слухом они услышат все, о чем мы говорим. Я буду звонить тебе сам, когда смогу. И, если я вдруг не буду отвечать на твои сообщения, значит, – я занят.
– Я понимаю, – вздохнула Вайпер, – но не волнуйся, я не буду тревожить тебя. Я не хочу рисковать, поэтому не буду ни писать, ни звонить тебе, а ты…
– Вайпер…
– Ты не переубедишь меня.
Я был удивлен ее поведением.
– Я думала об этом всю ночь и пришла к этому выводу, – твердо сказала Вайпер, пряча телефон в свой рюкзак.
– Но я хочу знать, как ты там, что с тобой происходит, в порядке ли ты! Я понимаю, что ты боишься, но…
– Я делаю это потому, что боюсь за тебя! – отрезала она.
– Но я не могу понять, к чему такие жертвы!
Но Вайпер не ответила, а лишь упрямо скрестила руки на груди.
– Вайпер! – тихо позвал я.
– Я уже все сказала, – тихо промолвила она. – Тем более, ты сам будешь звонить мне, когда сможешь.
– Но вдруг я смогу позвонить тебе только один раз? Или два? Ведь тебя не будет целый месяц! – возмутился я. – И я буду сходить с ума, думая, что сейчас с тобой! Как ты там! Почему ты так категорична?
Мне, бессмертному, которому годы казались одной минутой, этот один несчастный месяц казался вечностью.
– Твой телефон могут найти, ты можешь оставить или забыть его где-нибудь! Мало ли причин! И тогда наша тайна будет раскрыта! – воскликнула Вайпер.
– Обещаю, что ни на секунду не расстанусь с телефоном, – пообещал я, желая убедить ее.
– Я знаю, сейчас ты думаешь, что я упряма, глупа и чересчур боязлива, но все это я делаю ради того, чтобы не подставить тебя под удар. Я делаю это ради тебя, даже если ты этого не понимаешь. Или не хочешь понять.
Этот ответ ясно дал мне понять, что это – ее окончательное решение и что я никак не смогу на него повлиять, поэтому я промолчал и подавил в себе упреки и слова, вертящиеся на моем языке.
Вайпер отвернула лицо к окну, будто не желая смотреть на меня.
Так, в тяжелой тишине и смутных мыслях, мы приехали в международный пражский аэропорт Вацлава Гавела.
Я поставил автомобиль на стоянку, в тень, без единого слова вышел из машины и достал из багажника чемодан Вайпер. Так же молча, мы пошли в здание аэропорта, сдали чемодан Вайпер в багаж, без проблем прошли контроль, и вдруг оказалось, что коридор для посадки на наш рейс был неисправен – заклинило дверь, и посадка на самолет производилась непосредственно на аэродроме, под яркими лучами солнца. Самолет стоял слишком далеко от меня, чтобы я мог уловить запах других вампиров, если вдруг они вздумали сесть именно на этот самолет.
– Черт побери! – вырвалось у меня: я понял, что не смогу посадить Вайпер на самолет и даже нормально с ней попрощаться – самолет стоял прямо под ярким летним солнцем, а значит, я не мог быть уверен в том, что на его борту не было вампиров.
Вайпер приникла ко мне, и в этот момент я испытывал такое сильное чувство любви, что испугался того, что сейчас не смогу отпустить ее. Но безопасность Вайпер была превыше всего.
– Черт, я не смогу пройти с тобой в самолет. Но послушай: когда ты будешь на борту, не разговаривай ни с кем, кроме стюардесс. Когда ты будешь в Бразилии, не выходи из отеля после заката, и если будешь гулять днем, всегда будь на солнце. И всегда находись среди людей – тогда вампиры не смогут подобраться к тебе, – сказал я, глядя в ее глаза.
– Хорошо, – нервно прошептала Вайпер.
– Не бойся, ничего не бойся. Если ты не хочешь звонить и писать мне – не пиши, но поклянись, что напишешь, если тебе будет угрожать опасность. Тогда я сразу прилечу. Ты обещаешь мне это?
– Да, но…
– Никаких «но». И, как только прилетишь в Бразилию, сразу позвони мне.
Вайпер молча кивнула.
– Хорошо. Теперь иди на самолет. Ты можешь опоздать… – Мой голос оборвался.
– Позаботься о моих родителях, – шепотом сказала она. Ее глаза наполнились слезами.
– Конечно, любовь моя, ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо, – тихо сказал я. – Береги себя и помни о том, что я тебе сказал.
– Хорошо, я обещаю! Я пойду… Я не хочу плакать! – пролепетала Вайпер, вновь обняв меня.
– Иди, Вайпер, – твердо сказал я.
Вайпер отстранилась и судорожно сглотнула. Она была напугана, но я не мог утешать ее от боязни того, что просто не смогу заставить себя отпустить ее.
– Я люблю тебя! – сказала она нервным тоном.
– И я люблю тебя. А теперь иди, – настойчиво сказал я.
Вайпер вновь потянулась ко мне и, поцеловав меня,
