Улан. Трилогия - Василий Панфилов

Рядом тяжело дышал наследник, судорожно сжимая окровавленный клинок и дико глядя по сторонам. Для него это первый серьёзный бой…

— Трое за тобой, — чуть улыбнувшись произнёс Рюген, — чисто срубил. Ну и четверых помог.

Подросток заулыбался и огляделся – слышит ли кто похвалу? Услышали и поздравили – результат, достойный ветерана. Пусть даже под прикрытием телохранителей…

Турок было значительно больше – порядка десяти-двенадцати тысяч и некоторые отряды были на диво хороши. Но – именно некоторые. "Разносортица" в выучке, вооружении, размерах коней и прочем была велика – и это если молчать об умении работать в строю.

Вольгаст отъехал немного в сторону, встав на небольшое возвышение – чтобы лучше видеть и командовать. Всего за несколько минут минимум четверть турок была убита.

— Гляди, — показал он Павлу на один из боёв:

— Видишь, там полсотни драгун? Костромских?

— Угу, — отозвался цесаревич.

— Прекрасный образец правильного боя.

Костромские и правду показывали высокий класс – полсотни человек действовали единым целым, благодаря чему уничтожили уже по меньшей мере вдвое больше врагов, потеряв лишь парочку своих. Вроде бы тех было значительно больше, но создавая преимущество в нужное время и в нужном месте, они отбивались с поразительной лёгкостью.

— Хороши, — с восхищением протянул Померанский, — не хуже "Варягов" действуют.

Тимоня ревниво насупился, но затем расцвёл:

— Ну так и командир у них из наших! Семёнов Данил, рыжеватый такой, он ещё при Кунерсдорфе знамя захватил!

— Помню, как же. Надо будет его к ордену представить – ну до чего полк хорош, слов нет!

Стоящая отдельно группа привлекала внимание и несколько раз приходилось отбиваться он турок. В схватках участвовал и Павел, сам же Грифич не отвлекался на возню и только командовал трубачам, глядя по сторонам. Впрочем, лёгкой эта задача для него не была и к концу боя он взмок ничуть не меньше подопечного, у которого из-под драгунской каски стекали струйки пота.

— Много ушло?

— Сотен пять прорвалось, — чуточку виновато доложил командир лёгких сотен, — но почитай все раненые.

— Ладно, — вздохнул Владимир, — сильно они нам не помешают. Выставить часовых и… приступайте.

Задачи были давно известны и отработаны, так что "мародёрка", перевязка раненых и рытьё могил для своих с последующим отпеванием заняло не больше часа.

Увы, но в этот раз малой кровью отделаться не удалось и в землю легло больше трёхсот русских воинов, да ещё столько же были ранены достаточно серьёзно. Вроде бы и скромные цифры – если знать, что турок полегло больше десяти тысяч, но Померанский прекрасно видел недочёты. Два полка сработали недостаточно чётко и нужно будет разобраться – почему…

Можно было утешать себя мыслью о разнице потерь и тем, что большая часть драгун – выходцы из крестьянских семей, а большая часть погибших турок – воины потомственные. Но как-то не хотелось утешаться – подготовленная засада, да единым строем, да… Потери могли быть и меньше – значительно.

Подозвав Рысьева и обговорив с ним детали, Рюген приказал ему:

— Начинайте кружить. В схватки не ввязывайтесь, просто из карабинов их ссаживайте. Даже не по людям цельтесь, а по тягловой скотине.

— Можно и по скотине, — с сомнением ответил Прохор, — но зачем?

— Да просто замедлить и помешать, ничего больше. Чем дольше они провозятся, тем проще будет их "ощипать".

В помощь "Варягам" Грифич дал два драгунских полка, приказав им стоят на подстраховке. Пусть кавалерию и выбили, но не всю.

Обстреливали обоз до самого вечера, с самых дальних дистанций. Вёлся и ответный огонь – нарезного огнестрельного оружия у турок хватало. Но есть разница – стрелять по скоплению людей или по редко стоящей цепочке улан, которые ещё и прячутся за вязанками хвороста?

Алла! И несколько сотен турецких кавалеристов предприняли безнадёжную контр-атаку, вырвавшись из рядов повозок.

Ура! И охраняющие стрелков драгуны смяли мусульман, втаптывая их в землю. Преследовать и лезть под пули не стали – так, отразили и хватит…

Движение обоза замедлилось настолько, что до вечера он прошёл не более пяти километров, причём часть повозок, оставшуюся без волов и лошадей, тащили люди.

— Бездари!

— Что ж ты так, княже, — укоризненно спросил Тимоня.

— Да это же жуть какая-то, — "пожаловался" Владимир, — мы же столько лет воюем с ними. В том числе и пехота против конницы – и успешно! И ничего не переняли!

— Наставник, ты увлёкся, — засмеялся Павел.

— Ну есть немного, — ворчливо отозвался Рюген под смешки окружающих.

— А что ты не хочешь их атаковать сегодня? Можно было бы хорошо проредить? — задал резонный вопрос наследник.

— Сейчас они злые, драться будут ожесточённо. Ну а ночью сами себя "накрутят" и тогда пужливее будут. Ну и видишь же, что я их к воде не подпускаю. Какие-то источники они проходят, но напоить всех не получится, так что напьются только воины познатней и верховые кони, а остальным не хватит.

— Ну а как иначе? — удивился цесаревич, — сама логика подсказывает… А-а-а! Опять твои штучки! А завтра в атаку пойдём, а у них уже единства нет – будет орать "нас предали", если ударим достаточно сильно.

— Где-то так, — улыбнулся Грифич.

Ночью отошли на десяток километров и встали лагерем, но вот лёгкая конница не спала и всю ночь изображала нападение на турок, обстреливая их из ружей и лёгких луков. Свою лепту внесли и "волки", сумевшие прокрасться в лагерь и поджечь кое-какие припасы. Утром, когда ещё не начало рассветать, они отчитывались Рюгену:

— Поразительный бардак, — кратко охарактеризовал ситуацию в турецком лагере старший группы. — Сир, ты же знаешь, что я на Балканах воевал…

Утвердительный кивок и "волк" продолжает:

— Так вот – воевать турки умеют ничуть не хуже нас, а если малыми группами, так порой и лучше. Но их беда в том, что нормальных командующих у них очень мало и войска разобщены. Ну а здесь… Сир, я так и не понял, что делал Иваззаде Халил-паша на посту командующего**! Настолько бездарного управления войсками я ещё не встречал.

— Карусель, — коротко скомандовал Грифич, когда на рассвете они приблизились к туркам. Метода была давным-давно отработана – кавалерия скачет вокруг и уланы-карабинеры издали выбивают врагов, заодно отслеживая "слабые" места. Ну а скачущие следом драгуны проводят "разведку боем", врываясь в видимые бреши. Получилось? Замечательно, можно будет пострелять и поработать клинками. Нет? Тоже ничего страшного – любое нападение вынуждает врагов группироваться и замедляться, делать какие-то ошибки.

Сам Померанский в "карусели" участвовать не стал и не пустил Павла:

— Не твоё это. Видишь, никто из молодых не участвует? Всё потому, что не умеют пока мгновенно оценивать обстановку.

Подросток засопел курносым носом, но спорить не стал – молодые и правда не участвовали в этом.

— Ты лучше возьми подзорную трубу, да смотри – потом экзамен мне сдавать будешь.

Цесаревич оживился и принялся наблюдать, Вольгаст же незаметно перевёл дух – воспитывать будущего императора было сложной задачей.

— Пушки, пушки разворачивают! — возбуждённо начал наследник.

— Хорошо. Это значит, тормозить начали, — пояснил Владимир, — а в полевых сражениях турки никогда не умели толком использовать артиллерию.

Так оно и вышло: выстрелы прогремели зря – кавалеристам просто не было необходимости стоять под дулами орудий и они спокойно отъехали чуть в сторону. Однако ради стрельбы ряды войска разомкнулись и после залпа осталось внушительная прореха.

— Труби "Атаку", — с горящими глазами приказал Рюген и после сигнала полки устремились в брешь, не защищённую войсками.

Далеко пройти не удалось – помешали повозки, но орудийную прислугу вырубили начисто, испортили часть орудий и пожгли часть пороховых запасов.

— Ну!

— Молодцы! — Грифич хлопнул подъехавшего Рысьева по плечу, — настреляли сегодня уже под тысячу, да сейчас тысячи три нарубили.

— Нарубили-то больше драгуны, — честно признался полковник, — мои скорее пушками занимались.

— Да все молодцы, грамотно сработали. Видишь? — обратился аншеф к цесаревичу, — снова пример отменного управления полками. Скомандовал "Атаку" я, выбрав правильный момент, но дальше командовал Прохор – и командовал хорошо.

Судя по всему, после атаки в турецком войске начались какие-то проблемы и командующий начал пробиваться к Днестру, не слишком считаясь с потерями.

— Да почему они так-то лезут? — удивлялся наследник, всё-таки сходивший в несколько отчаянных атак.

— Да бог их знает, — флегматично отозвался Грифич, — но скорее всего опять начались крики "Нас предали" и тому подобное, вот и пришлось идти на соединение со своими, пока разбегаться не начали. Ну и к воде поближе, а то сам знаешь – сколько её нужно на охлаждение пушек. Слышишь? Уже скотина не поеная ревёт, да и людям не хватает.