Ричард Длинные Руки – воин Господа - Гай Орловский

Мороз пробежал по спине. Наконец я сообразил, что в этой крепости не так. Я вижу ее словно в кривом зеркале. Застывшем кривом зеркале. Словно это не крепость, а изображение крепости… ну, трехмерное изображение, эдак на глади озера. А потом в озеро бросили камешек, по всей поверхности побежали волны да так и застыли.

С жутью в сердце всматривался я в этот страх. Гугол проронил:

– Я слышал когда-то в детстве… Крепость долго стояла несокрушимо, но однажды враг оказался чересчур силен, защитники изнемогали, и тогда отчаявшийся правитель призвал колдуна… А тот использовал незнакомое заклятие… или раскрыл амулет, доставшийся от Древних Магов. Вот теперь здесь в этой крепости, где находились восемь тысяч человек, пусто.

– Восемь тысяч? – переспросил Сигизмунд. – Откуда знаешь?

Гугол смутился, развел руками.

– Это я уже для красного словца. Никто не знает.

– Двенадцать тысяч поместится в самой крепости, – сказал Сигизмунд знающе. – К тому же в таких горных крепостях обычно просторные подземные казематы, казармы вдвое больше по площади.

Я для пробы метнул молот в основание башни. Инстинктивно чувствовал, что бесполезно, и не удивился, когда молот отскочил, не оставив царапины. Более того, он отскочил, словно его отбросило силовое поле, знать бы еще, что это, а то говорим, говорим.

– Странная крепость…

– Она дошла из эпохи Великих Войн… Нет, не таких великих, как считают сейчас. Это ерунда, когда стотысячная армия движется, сжигая города и села, убивая всех людей…

– Ничего себе ерунда! – воскликнул Сигизмунд.

– Но если ты узнаешь, что, когда сражались Древние, небо и земля менялись местами? В небе загоралась тысяча солнц, а земля горела и плавилась как воск!.. Кричала от боли сама земля, а сторукие гиганты из камня шли через огонь и убивали других гигантов – из воды и железа!

Сигизмунд отмахнулся:

– Легенды, легенды… Я тоже слышал. У отца в библиотеке были всякие старые книги. Я прочел одну, три дня ходил зачарованный. Там было о волшебном мече, что все превращал в лед… Я еще понимаю, огненный меч, то да се, но чтоб ледяной? Сказки.

Лес расступился, затем так же сомкнулся за спиной, деревья трусливо понеслись назад. Кони бодро мчались по зеленой долине, а далекие горы подпирали горизонт впереди и слева. Почти такие же впереди и справа когда-то да сомкнутся, а пока кони летят как птицы над сочными, брызгающими соком травами.

Гугол ругнулся, я видел, как его рука дернулась к луку, но тут же бессильно упала. По зеленой траве, приминая верхушки, скользнула широкая темная тень с угрожающе растопыренными когтистыми крыльями.

Крупный дракон летел неторопливо, почти не шевеля крыльями, парил, голова со встопорщенным гребнем чуть поворачивалась из стороны в сторону, высматривая добычу. Мое сердце билось учащенно, я рассматривал огромного зверя во все глаза. Он не выглядел наполненным водородом или гелием, что давали бы ему подъемную силу, крылья громадные, но нести такую тушу, даже если кости пустотелые, как у птеранодонов и птеродактилей, а этот зверь в десятки раз крупнее птеродактиля и выглядит как летающий танк…

– А ведь может и напасть, – сказал вдруг Гугол нервно. Он на скаку достал лук, пустил коня чуть в сторону. – Молодой еще…

– Ну прямо как Сигизмунд, – согласился я. – И такой же красивый.

Сигизмунд закричал:

– Кто красивый? Кто красивый?.. Господи, Всевышний, дай силу нам совершить подвиг!.. Это же зверь, что похищает девственниц, попирает имя Господне и надругивается над церквами и часовнями!

Дракон пронесся в красивом почти бреющем полете. Он нас явно заметил, старался теперь рассмотреть наши слабые стороны, поединщик хренов.

– Да, – согласился Гугол, – ну прямо вылитый Сигизмунд… Тоже зеленый, тоже с крыльями…

– Кто зеленый? – закричал Сигизмунд. – У тебя что с глазами? Ты посмотри на цвета моего рыцарского герба!

– И еще, – закончил Гугол с глубокомысленным злорадством, – с огнем в очах и паром из ноздрей.

– Дымом, – поправил я.

– Паром!

– Стрижено, – сказал я.

Гугол в недоумении умолк, спросил озадаченно:

– А это… как?

– Осторожно, – крикнул я, – он в самом деле…

Сигизмунд уже с опущенным забралом и обнаженным мечом в крепкой мускулистой руке ждал, когда же дракон сядет и примет честный бой по всем правилам. Гугол хватался то за лук, то за нож, даже доставал топор, в последнем селе мы накупили всего, благо амулет позволял одеться и вооружиться по-королевски, если бы тут умели вооружать королей, а я заставил коня попятиться ближе к деревьям, меч в одной руке, молот в другой, бдю и следю за летающим гадом. Гадом в биологическом смысле, а так злости у меня к дракону нет, одно жгучее любопытство.

Дракон пролетел так низко, что пахнуло ветром, донесся запах гниющего мяса, словно оно разлагалось в когтях или зубах гигантского зверя. Гугол, оставив топор, быстро-быстро пустил несколько стрел вдогонку. Дракон вскрикнул, крылья затрещали, он повернулся с неожиданной резвостью для такого огромного чудовища, пошел над землей еще ниже, лапы выставив перед собой, когти, как ножи, изготовились ухватить добычу…

Кони не коровы, шли прямо, потом резко рванулись в стороны. Дракон пронесся, как разъяренный тур, крыльями не колотил, сам изломал бы о землю, и мы все трое успели нанести каждый свой коронный удар. Я зверским ударом срубил лапу начисто, тут же меня сбило крылом на землю. Гугол ударил с другой стороны, тоже метил по лапе, но та удержалась на коже и уцелевшем сухожилии, а Сигизмунд, который по рыцарской гордости не свернул, оказался прямо перед стремительно летящей на него мордой.

Он вскричал красиво и театрально:

– Во имя Господа и Его Матери Пресвятой Богородицы!

Стремительный взмах, лезвие меча ударило со страшной силой. Сигизмунда выбило из седла, я слышал конский крик, меня самого в лоб ударило, перекатило по траве. В сжатых кулаках трещала трава пополам с землей. Я быстро привстал, ошалело огляделся.

В трех шагах прыгала, приминая траву, и скребла землю острыми когтями толстая серо-зеленая лапа, покрытая чешуей, как у крупной рыбы. По воздуху волочился длинный хвост, дракон улетал, видно было, как снова поворачивает, набирает высоту, готовясь напасть…

Все были уже на ногах, только Гугол остался в седле. Он быстро-быстро посылал стрелу за стрелой в дракона. Белые оперения расцветили зеленоватое брюхо, как ромашки заливной луг. Сигизмунд поднялся, его шатало, я кивком велел ему отойти, сам отступил в сторону – дракона лучше пропустить между нами. Я посвистел коню, чтобы не отбегал, дракону конь добыча более лакомая, чем мелкий и костлявый человек.