Сказки старого дома 3 - Андрей Басов

— Ну, что, Флав, мы пойдём? Прикажи нас выпустить.

— Слава Богов с вами!

На улицах всё также тихо, а чаша Колизея у нас за спиной продолжает кипеть страстями людской массы. Панкратий со слугами остались досматривать бои.

— Никогда не поверю, Антогора, — говорю я, беря амазонку за руку, — что в вашей схватке между собой, когда ты пролетала над головами Фериды и Охоты, они не успели бы повернуться и встретить тебя мечами.

— Успели бы, конечно, — смеётся она, — и не раз успели бы. Но так публике интереснее.

Вернувшись домой, отпёрли подвал и Ферида выпихнула шпионов Октавиана на улицу. Есть ещё не хочется. Антогора завалилась в кресло и блаженствует, сладостно потягиваясь в безделье, и, время от времени, бросая взгляд в мою сторону. Ферида с Охотой пытаются сообразить, как же лишний перстень из полученных в Колизее подарков разделить на троих. Никак не получается.

— Я нам с мамой в дом ковёр куплю, — заявила Охота. — Большой и красивый — с морем и кораблями. Я такой приметила, когда мы в мастерских были.

Следующее утро не принесло никаких событий. Никто не прибежал с вестями и никаких идей о том, что будет дальше — не появилось. Сидим дома и ждём неизвестно чего.

— Пойду, пройдусь, посмотрю, что делается в городе, — сообщил Панкратий, поднявшись к нам в гостиную.

— Я с тобой, — как козочка бодро выпрыгнула из своего кресла Антогора. — Сергей, идёшь?

— Само собой.

Сегодня на улицах многолюдно. Где-то проталкиваемся, а где-то нас просто несёт вместе со всеми. Панкратий, похоже, решил обойти наши посты, стерегущие городские ворота. Потому как мы оказались у Пренестинских ворот. Человек здесь. Свернули вдоль стены к Клавдиевым воротам, а потом к Латинским. Всё в порядке. У Аппиевых ворот знакомый нам Бруно сидит в тенёчке поодаль и от скуки стругает какую-то палку. В самом деле, от тоски сдохнешь при такой работе. Интересно, а что следящие делают ночью и как к ним относится стража? Я бы на месте стражи непременно шуганул бы таких наблюдателей. Правда, за что?

Панкратий и Антогора подходят к Бруно, а я вижу всё того же центуриона у самых ворот и двигаюсь к нему.

— Аве! Как служба?

— Аве, Сергей!

— Вот как, ты меня уже и по имени знаешь?

— Рим — город слухов. А это, как я понимаю, Антогора.

— Она самая.

— Слышал. Жаль мне вчера не довелось посмотреть. Говорят здорово было.

— Неплохо. А тебя-то как зовут.

— Аврелий.

— Вот ты, Аврелий, говоришь, что Рим — город слухов. Сам ты стоишь у главных ворот, где всем слухам самое место пролетать. Что про нас слышно?

Между тем, Антогора и Панкратий нарисовались у меня за спиной. Аврелий с интересом вблизи разглядывает амазонку, о которой, наверное, много разговоров уловил, но в драке так и не видел.

— Слышно, что нехорошо Антоний и Октавиан поступили с амазонками и теперь мести не избежать.

— Ну, такое мы везде слышим. А ещё что-нибудь?

— Говорят, что Октавиану бежать некуда, кроме Египта, а до Египта далеко. Одни думают, что он не выйдет даже из Рима. Другие спорят, доберётся ли или нет, он хотя бы до моря, но про Египет никто даже и не заикается.

— А ты, как думаешь?

— Нам думать не позволено. Служба такая. Сказано не вмешиваться — мы и не вмешиваемся.

— Хорошая служба! Ну, бывай, Аврелий. А то, что ты не видел амазонок в Колизее, то очень сочувствую.

Мы поворачиваемся уходить, но не успеваем ещё и двинуться с места. Сзади слышится тихий голос Аврелия:

— Сегодня утром ночная стража привезла в наши казармы мёртвого человека от Соляных ворот. Стражник полез по нужде между домами и обнаружил тело. Кто это пока не признали.

Оборачиваюсь. Словно ничего и не было сказано. Молча киваю ему. Панкратий срывается с места и спешит обратно к Бруно. Что-то бросает ему на ходу, и мы все вместе чуть ли не несёмся в сторону Соляных ворот.

У Соляных ворот человека Марка и Ливия нет. Спешим в казармы городской стражи. Тут всё просто. Опознать покойника можно каждому. Две колотые раны. В грудь и в бок.

— Сибелиус, — признаёт Бруно.

— Иди домой и уведоми хозяина, — распоряжается Панкратий и говорит уже нам с Антогорой: — Соляные ворота ближе всех к дому Цицерона. Пошли!

У дома Цицерона не досчитались двух слуг Александра. Тех, которые должны были следить за задней стороной дома. Фасад и тыл дома выходят на параллельные улицы. Те слуги, которые сторожили с парадной стороны дома, ничего не могут знать о том, что творится позади. Но что с самими-то людьми? В казарме стражи ведь их тел нет. А улица довольно оживлённая и трупы мигом обнаружили бы. Непонятно и когда они пропали. Команда им была дана бежать к нам только, если что-то начнёт происходить. Не происходит ничего два дня — их и нет два дня. Вот тут ошиблись мы с организацией. Домой вернулись в полном душевном ничтожестве.

— Что случилось? — увидев наши унылые физиономии, мигом встрепенулись Охота и Ферида, бросив свои любимые шахматы.

— Октавиан ушёл.

— Как ушёл?!

— Вот так и ушёл! — в сердцах воскликнул я. — Убил, наверное, наших двоих следящих у дома Цицерона и одного у Соляных ворот. Проспали мы его. Но уйти ночью он не мог. Ночная стража никого не выпустила бы. Вчера днём, судя по поведению Цицерона в Колизее, Октавиан был ещё в Риме. Значит, ушёл вечером до закрытия ворот. Мы тут отдыхали, а его люди вышли из дома Цицерона, расчистили ножами дорогу от слежки и Октавиан спокойно выехал из города. Стража не вмешивалась. Даже если и видели, кто едет и то нам ничего не скажут. Здорово мы промахнулись. Не учли, что Октавиан может пойти и на убийства. Глупо, ох, как глупо получилось. Э-эх! Антогора, за тобой слово. В погоне ты главная.

— Если ушёл вчера вечером, то он опережает нас почти на день. Пока соберёмся вслед, то день и будет. Не знаем, куда он двинулся. Ближайшая дорога в Египет через Неаполь, Сицилию и там Большим морем. Но в Неаполь Октавиан не пойдёт. Слишком далеко по суше и легко его догнать. Да и путь слишком для всех понятный. Нет, туда он не пойдёт. Из Соляных ворот можно идти куда угодно. Я думаю, что он двинется как раз в обратную сторону.

Антогора полезла в шкаф и принялась там шуршать свитками.

— Вот, — развернула она на столе карту Италии.

Корявая донельзя карта. Ничего общего с современными картами. Или даже с картами Грегори. Всё искажено. Где-то растянуто, где-то сплющено и, вообще, Италию сапогом не назовёшь. Но города и моря есть. И то хлеб. Египет тоже есть, но почему-то почти наехавший на Сицилию, нарисованную чуть ли не в форме кучки навоза.

— Да, пожалуй, ему кроме как назад бежать и некуда. Даже если бы он отправился в Неаполь, а мы не шли бы по пятам, то и тогда Октавиан далеко бы не ушёл. В сторону Неаполя его не пропустят, стоящие по пути войска, убитого им Антония. Идти в сторону Неаполя — самоубийство. К галлам он не пойдёт. Ничего хорошего любого римлянина там не ждёт. На Корсике пираты кого угодно продадут в рабство. Даже и бывшего императора. Тем более что и при Октавиане наверняка будет, чем поживиться.